- Автор темы
- #1
ФИО: Radik Saikov
Дата рождения: 13 марта 2003 года
Возраст: 22 года
Пол: Мужской
Национальность: Американец
Родители:
Мать — Лора Сайкова
Работает в банке Лос-Сантоса более 15 лет. Начинал как кассир, но благодаря настойчивости, внимательности к деталям и умению находить общий язык с клиентами постепенно поднялась до должности менеджера по работе с физическими лицами. Несмотря на строгость на работе, дома Лора — мягкая и заботливая мать. Она всегда старалась привить сыну ценность образования, финансовую грамотность и уважение к труду. В её характере чувствуется упрямая независимость — результат того, что всю жизнь она всего добивалась сама, без поддержки семьи. Лора всегда переживала, чтобы Радик не пошёл по "плохой дорожке", как некоторые подростки в их районе, и потому строго следила за его окружением, хотя с возрастом он начал скрывать от неё часть своей жизни.
Отец — Майк Сайков
Работал сантехником на частных заказах и в жилищной службе города. Мужчина простой, немногословный, но с золотыми руками — умел чинить всё: от потекшего крана до двигателя старого пикапа. Майк с детства прививал Радику практические навыки — как держать инструмент, как обращаться с техникой, как решать проблемы своими силами. Он не читал сыну нотаций, но был примером трудолюбия и спокойной силы. Вечерами часто сидел в гараже, перебирая старые детали, слушая классический рок и попивая пиво. Майк не любил говорить о чувствах, но было видно, что он по-своему гордится сыном и хочет для него лучшей жизни, чем у себя самого.
Образование:
С самого детства Радик проявлял высокую любознательность и системное мышление. Несмотря на то, что его семья была обычной — мама работала в банке, отец — сантехником — в доме всегда было уважение к знаниям и труду. Родители не давили, но всегда поддерживали любое его стремление развиваться, особенно в сфере технологий. Компьютер в доме появился не сразу, но когда это случилось, он стал для Радика целым миром.
В школе Радик не был отличником во всём, но по предметам, связанным с логикой, математикой и информатикой, уверенно держался в числе лучших. Учителя отмечали его технический склад ума и то, что он "умеет думать наперёд". Он не зубрил, а разбирался в сути.
После окончания школы с хорошими результатами, он без особых трудностей поступил в государственный университет Лос-Сантоса на факультет "Информационные технологии", выбрав специализацию "Программирование и разработка ПО". Уже в первом семестре показал себя инициативным и способным студентом, и быстро стал опорой для своей группы — помогал другим, устраивал совместные разборы задач, делал презентации и не боялся брать ответственность.
Несмотря на травму, которую он получил в студенческие годы после ночной атаки, он не бросил учёбу. Напротив, это событие сделало его ещё более целеустремлённым. Он продолжал ходить на занятия даже с синяками и повязками, писал курсовые лёжа в больничной палате и сдал все экзамены в срок.
Во время каникул подрабатывал в компьютерном клубе — настраивал системы, помогал с оборудованием, параллельно учился на онлайн-курсах по кибербезопасности и backend-разработке. Его дипломный проект — инструмент по защите локальных сетей от утечек данных — получил высокую оценку и вызвал интерес у местных IT-компаний.
К 21 году Радик успешно окончил университет с отличием, получив степень бакалавра по специальности "Программное обеспечение и системы". Он продолжил учиться самостоятельно, постоянно повышая квалификацию через курсы, сертификаты и стажировки, и в итоге вышел на международный уровень.
Образование стало для него не просто этапом, а опорой и фундаментом личности. Именно через него он нашёл себя, обрел уверенность и доказал, что, несмотря на все удары судьбы, ум и упорство могут стать путеводной звездой в любой тьме.
Описание внешнего вида:
Radik Saikov — молодой мужчина 22 лет, сдержанный, но притягательный внешне, с тем особым типом харизмы, которая появляется не от громких слов, а от внутренней уверенности и пройденной боли.
Рост — около 180 см, телосложение сухое, подтянутое, с намёком на выносливость, а не силу. Он не ходит в спортзал ради показухи, но регулярно занимается, и тело отражает это — в нём нет излишков, только практичность.
Лицо овальное, с чуть заострёнными скулами и прямым, немного резким подбородком. Кожа смуглая, со следами прошлого — не идеальная, но живая, настоящая. Его глаза — тёмно-карие, спокойные, глубокие, с выражением того, кто видел больше, чем должен был в свои годы. Взгляд сосредоточенный, иногда отрешённый, но не пустой. Он словно всегда что-то анализирует — ситуацию, человека, собственные мысли.
Самая заметная деталь — шрам. Вертикальный, от нижней губы до начала шеи, чуть смещён вправо, с едва заметной чёрной пигментацией, которая осталась после повторной операции и заражения. Он не уродливый — он вызывает вопросы, он заставляет запоминать. Некоторые думают, что это след от ножа. Некоторые — что татуировка. Radik не всегда объясняет, и это только усиливает эффект. Он не прячет его, но и не подчёркивает. Просто носит, как часть себя.
Детство:
Рождение Радика Сайкова произошло в одном из районных роддомов Лос-Сантоса и с самого начала пошло не по плану. Беременность Лоры Сайковой протекала без осложнений — все УЗИ, анализы и осмотры показывали, что малыш развивается нормально. Но в самый ответственный момент, когда начались роды, произошло то, к чему никто не был готов: шея младенца оказалась туго обвита пуповиной, как будто петлёй. Ситуация требовала мгновенной реакции врачей — каждая секунда могла стать решающей.
Акушеры действовали быстро, почти на автомате. Их задача была ясна — срочно освободить ребёнка от удушья. Но в попытке перерезать пуповину, пережатую у шеи, один из врачей допустил ошибку: рука дрогнула, и лезвие скальпеля задело кожу младенца, оставив глубокий, рваный разрез от нижней губы до середины шеи. Моментальная операция спасла жизнь новорождённого, рана была зашита, и вскоре всё пришло в норму — но след остался навсегда.
Тонкий, но заметный шрам, спускающийся по центру от губы к началу шеи, стал неизменной частью внешности Радика. В детстве он часто ловил на себе взгляды — кто-то смотрел с интересом, кто-то с жалостью, а кто-то с насмешкой. Родители объясняли ему, что шрам — это просто случайность, знак, с которым он должен жить, и не должен стыдиться его. Но дети бывают жестоки. В младшей школе его дразнили — кто-то называл "разрезанный", кто-то шептал что-то за спиной. Это сформировало в Радике острую чувствительность к чужим взглядам и словам, и, как следствие, замкнутость.
Однако со временем эта уязвимость превратилась в силу. Радик научился держать эмоции внутри. Он стал молчаливым, наблюдательным, зрелым не по возрасту ребенком. Вместо того чтобы спорить или плакать, он молча глядел в глаза обидчику, заставляя того чувствовать себя неловко. Он не стремился быть в центре внимания, но люди замечали его — именно потому, что он был другим. Его шрам стал чем-то вроде символа молчаливой стойкости.
С возрастом Радик не перестал быть сдержанным, но стал осторожно харизматичным. Он умел говорить мало, но по делу. Люди чувствовали, что за внешним спокойствием кроется что-то пережитое, тяжёлое, и это внушало уважение. Его шрам стал частью образа — не уродством, а немым свидетельством того, что он выстоял ещё с первой минуты своей жизни.
Он никогда не жаловался на судьбу и не позволял себе быть жертвой. В глубине души Радик верил, что выжил не просто так, и что должен доказать себе и миру, что он не случайность, а человек, который прошёл сквозь лезвие — и не сломался.
Юность:
Юность Радика Сайкова проходила спокойно и, казалось бы, вполне обыденно — он был обычным пареньком из Лос-Сантоса, живущим в тихом районе, где все друг друга знали, и где утро начиналось с криков соседских детей и звона мусоровоза. Несмотря на своё непростое начало жизни, к подростковому возрасту Радик уже не воспринимал шрам как проблему — он просто был. Шрам стал частью его лица, частью его идентичности, и большинство уже не обращало на него особого внимания. Он подрос, окреп, и стал довольно привлекательным юношей — высокий, с тёмными, слегка вьющимися волосами, прямым взглядом и той сдержанной уверенностью, которая сразу притягивает людей.
Он учился хорошо — не отличник, но способный и старательный, особенно в тех предметах, что ему действительно были интересны. С раннего возраста он проявлял технический склад ума: разбирал старые компьютеры отца, настраивал интернет соседям, и однажды сам собрал себе первый ПК из деталей, которые купил на вторичке. Это не прошло мимо внимания его родителей — они с уважением относились к его увлечениям и всегда поддерживали его стремления, пусть и не всегда до конца понимали, чем именно он занимается. Мать открыла ему счёт, чтобы он мог откладывать на будущий курс по программированию. Отец иногда подкидывал подработки — починить кому-то в доме Wi-Fi или установить антивирус.
С друзьями Радик был надежным и уравновешенным. Он не был душой компании, но был тем, кому доверяли — не потому что он говорил много, а потому что всегда держал слово. Он не стремился к конфликтам, но знал, как за себя постоять. В кругу близких он раскрывался больше — мог пошутить, увлечённо рассказывать о каком-нибудь новом проекте, посоветовать что-то или просто слушать, что делало его ценным собеседником. Девушки обращали на него внимание, но Радик никогда не был "ловеласом" — он относился к отношениям серьёзно, не бегал за признанием, не нуждался в доказательствах своей привлекательности.
Характер у него к тому времени окончательно сформировался:
Спокойный, но не апатичный — он умел ждать, думать, анализировать. Целеустремлённый, особенно когда дело касалось того, что он любил. Внутренне дисциплинированный — он сам себя держал в руках, без напоминаний или давления. Честный, но не резкий — мог быть прямолинейным, но всегда уважал собеседника.
Он мечтал поступить на курсы программирования, собрать портфолио, начать карьеру в IT и, в перспективе, создать что-то своё — не просто работать, а строить, создавать. Его не привлекала слава или роскошь. Он хотел стабильности, собственного пространства и дела, которым гордился бы.
К 17–18 годам Радик был человеком, в которого верили. Его учителя считали его перспективным, родители — достойным сыном, а друзья — надёжным другом.
Взрослая жизнь:
Всё действительно шло как по маслу. После уверенного окончания школы Радик поступил в университет на ту самую специальность, о которой мечтал — программирование и информационные технологии. Учёба давалась ему легко: он не только знал, чего хочет, но и умел дисциплинированно к этому идти. На каникулах подрабатывал в компьютерном клубе недалеко от дома — чинил технику, обслуживал сети, иногда следил за порядком. Коллектив его уважал: он был надёжным, не выкаблучивался, но всегда знал, что и как надо сделать.
На выходных с друзьями они устраивали вечеринки — студенческие, шумные, с музыкой, смехом, алкоголем. Радик умел держать себя в руках, но иногда позволял себе расслабиться, быть обычным молодым парнем. В тот вечер всё было как всегда: он выпил чуть больше обычного, вышел поздно, и в 4 часа утра пошёл домой пешком через тёмные переулки — короткая дорога, проверенная не раз.
Он пошатывался, был в наушниках, и не сразу заметил, как из тени вышла группа мужчин — пьяных, агрессивных, в их взгляде читалась не просто жажда лёгкой наживы, а что-то хуже — скука, злоба, животная потребность кого-то сломать. Радик попытался проигнорировать их и пройти мимо, но они догнали его и повалили на землю, начали избивать ногами, по рёбрам, по животу, по голове. Пока он терял сознание, он чувствовал, как чужие руки шарят по карманам, выдёргивают телефон, бумажник.
Когда он очнулся, прошло не больше 40 минут, но он уже был связан, полураздет, в заброшенном здании, где пахло плесенью и металлом. Те же люди, только теперь — еще более раскованные, смеющиеся, как будто вся эта ситуация была для них просто весёлым шоу. Они снова начали его избивать — теперь уже медленно, методично. Радик был в одной майке и джинсах, и в какой-то момент они начали рвать на нём одежду, как будто в поисках чего-то интересного. Когда его футболка сползла с плеча, один из них заметил тонкий шрам от губы до шеи.
Наступила пафосная, зловещая пауза. Все переглянулись. Радик почувствовал, как что-то внутри сжалось. Он уже знал этот взгляд. Он молил их остановиться, говорил, что это просто старая травма. Но им было весело. Один из них — массивный, с зазубренным ржавым ножом в руке — приложил лезвие к шраму и медленно начал вести по уже существующей линии, практически копируя его, углубляя старую рану. Кожа не поддавалась — нож рвал её, а не резал. Боль была невыносимой. Они ржали, как дети, играющие в жестокую игру, а Радик снова потерял сознание, где-то на границе между лезвием и отчаянием.
Когда он очнулся — он уже был в больнице. Его нашли прохожие, еле живого. Врачи сделали всё возможное, чтобы спасти лицо. Инфекция от ржавого металла пошла глубоко под кожу, операция была срочной и тяжёлой. Он выжил, но теперь у него был новый шрам — тёмный, чуть вздутый, чёрный, как будто обожжённый. Шрам проходил точно по линии старого, от нижней губы до шеи, но теперь он был более грубым, толще, будто поставленным судьбой восклицательным знаком.
Когда врач впервые показал ему лицо в зеркале, он молча смотрел. Потом выдохнул.
"Как будто чёрная полоса в моей жизни — и на лице тоже", — пошутил он, без улыбки.
После этого Радик изменился. Не сразу. Первые месяцы он молчал, почти не выходил из дома, отказывался встречаться с друзьями, не отвечал на звонки. Внутри было чувство, что мир треснул. Что его внутренний покой, вся выстроенная спокойная жизнь — разрушены просто потому, что он оказался в неправильное время в неправильном месте. Но потом он начал собирать себя заново.
Он стал жёстче — не озлобленным, но с твёрдым внутренним стержнем.
Он перестал доверять быстро, смотрел на людей внимательнее, дольше.
Он заставил себя продолжать учёбу, начал работать удалённо, всё больше углублялся в программирование — как в укрытие от боли.
Его лицо, теперь со зловещей вертикальной линией, будто разрезом, отпугивало некоторых, но придавало ему силу: он выжил, он не сломался.
Этот шрам стал символом выживания, как в детстве — но теперь он знал: мир может быть куда более жестоким, чем он думал. Он стал взрослым не по паспорту — по опыту, и больше не был обычным парнем из Лос-Сантоса. Он стал тем, кто прошёл через ад — и вышел с чёрной полосой на лице вместо клейма.
Настоящее время:
Сейчас у Радика всё хорошо — по-настоящему хорошо, не показательно, не на словах. Он выстроил жизнь заново, шаг за шагом, не забыв о прошлом, но и не позволяя ему управлять будущим.
После того, как он окончил университет с отличием, его заметили на одной из стажировок — крупная IT-компания предложила ему позицию младшего backend-разработчика. Он согласился, снял небольшую, но уютную квартиру, и погрузился в работу. Сначала было сложно — не из-за задач, а из-за людей: он всё ещё чувствовал внутреннюю дистанцию. Но с течением времени коллеги стали уважать его не за дружелюбие, а за профессионализм и собранность. Он никогда не болтал лишнего, но всегда знал, как решить сложную проблему. С ним хотелось работать.
Сейчас ему 22, и он работает удалённо на международный IT-стартап, разрабатывая системы кибербезопасности. Это направление выбрал неслучайно — тема защиты, личной и цифровой, стала для него глубоко личной. Он прошёл сертификацию, регулярно обучается, пишет статьи в профильные блоги и периодически консультирует начинающих специалистов. Он стал тем, кто умеет держать удар и блокировать уязвимости — в компьютерах и в жизни.
Внешне он почти не изменился, но шрам остался — теперь чёрная вертикальная линия от губы до шеи стала не уродством, а характерной чертой. Кто-то спрашивает — он отвечает честно. Кто-то отворачивается — и пусть. Он больше не стыдится ни лица, ни прошлого. Он — результат своей борьбы.
В свободное время Радик много читает, особенно литературу о психологии и философии, занимается спортом — не ради тела, а ради дисциплины. Иногда ездит на велосипеде к океану, где просто смотрит на воду и позволяет себе тишину. Он не тусуется, как раньше, но у него есть узкий круг близких людей, с кем он может по-настоящему быть собой.
С родителями у него тёплые отношения — он регулярно звонит им, навещает на праздники, помогает матери с компьютерами в банке, а отца учит пользоваться смартфоном, хотя тот всё ещё предпочитает старую "раскладушку".
Итоги:
Имеет право носить татуировку Blackwork Shade Chin в гос. структурах, в связи с получением шрама который описанный во Взрослой жизни;
Дата рождения: 13 марта 2003 года
Возраст: 22 года
Пол: Мужской
Национальность: Американец
Родители:
Мать — Лора Сайкова
Работает в банке Лос-Сантоса более 15 лет. Начинал как кассир, но благодаря настойчивости, внимательности к деталям и умению находить общий язык с клиентами постепенно поднялась до должности менеджера по работе с физическими лицами. Несмотря на строгость на работе, дома Лора — мягкая и заботливая мать. Она всегда старалась привить сыну ценность образования, финансовую грамотность и уважение к труду. В её характере чувствуется упрямая независимость — результат того, что всю жизнь она всего добивалась сама, без поддержки семьи. Лора всегда переживала, чтобы Радик не пошёл по "плохой дорожке", как некоторые подростки в их районе, и потому строго следила за его окружением, хотя с возрастом он начал скрывать от неё часть своей жизни.
Отец — Майк Сайков
Работал сантехником на частных заказах и в жилищной службе города. Мужчина простой, немногословный, но с золотыми руками — умел чинить всё: от потекшего крана до двигателя старого пикапа. Майк с детства прививал Радику практические навыки — как держать инструмент, как обращаться с техникой, как решать проблемы своими силами. Он не читал сыну нотаций, но был примером трудолюбия и спокойной силы. Вечерами часто сидел в гараже, перебирая старые детали, слушая классический рок и попивая пиво. Майк не любил говорить о чувствах, но было видно, что он по-своему гордится сыном и хочет для него лучшей жизни, чем у себя самого.
Образование:
С самого детства Радик проявлял высокую любознательность и системное мышление. Несмотря на то, что его семья была обычной — мама работала в банке, отец — сантехником — в доме всегда было уважение к знаниям и труду. Родители не давили, но всегда поддерживали любое его стремление развиваться, особенно в сфере технологий. Компьютер в доме появился не сразу, но когда это случилось, он стал для Радика целым миром.
В школе Радик не был отличником во всём, но по предметам, связанным с логикой, математикой и информатикой, уверенно держался в числе лучших. Учителя отмечали его технический склад ума и то, что он "умеет думать наперёд". Он не зубрил, а разбирался в сути.
После окончания школы с хорошими результатами, он без особых трудностей поступил в государственный университет Лос-Сантоса на факультет "Информационные технологии", выбрав специализацию "Программирование и разработка ПО". Уже в первом семестре показал себя инициативным и способным студентом, и быстро стал опорой для своей группы — помогал другим, устраивал совместные разборы задач, делал презентации и не боялся брать ответственность.
Несмотря на травму, которую он получил в студенческие годы после ночной атаки, он не бросил учёбу. Напротив, это событие сделало его ещё более целеустремлённым. Он продолжал ходить на занятия даже с синяками и повязками, писал курсовые лёжа в больничной палате и сдал все экзамены в срок.
Во время каникул подрабатывал в компьютерном клубе — настраивал системы, помогал с оборудованием, параллельно учился на онлайн-курсах по кибербезопасности и backend-разработке. Его дипломный проект — инструмент по защите локальных сетей от утечек данных — получил высокую оценку и вызвал интерес у местных IT-компаний.
К 21 году Радик успешно окончил университет с отличием, получив степень бакалавра по специальности "Программное обеспечение и системы". Он продолжил учиться самостоятельно, постоянно повышая квалификацию через курсы, сертификаты и стажировки, и в итоге вышел на международный уровень.
Образование стало для него не просто этапом, а опорой и фундаментом личности. Именно через него он нашёл себя, обрел уверенность и доказал, что, несмотря на все удары судьбы, ум и упорство могут стать путеводной звездой в любой тьме.
Описание внешнего вида:
Radik Saikov — молодой мужчина 22 лет, сдержанный, но притягательный внешне, с тем особым типом харизмы, которая появляется не от громких слов, а от внутренней уверенности и пройденной боли.
Рост — около 180 см, телосложение сухое, подтянутое, с намёком на выносливость, а не силу. Он не ходит в спортзал ради показухи, но регулярно занимается, и тело отражает это — в нём нет излишков, только практичность.
Лицо овальное, с чуть заострёнными скулами и прямым, немного резким подбородком. Кожа смуглая, со следами прошлого — не идеальная, но живая, настоящая. Его глаза — тёмно-карие, спокойные, глубокие, с выражением того, кто видел больше, чем должен был в свои годы. Взгляд сосредоточенный, иногда отрешённый, но не пустой. Он словно всегда что-то анализирует — ситуацию, человека, собственные мысли.
Самая заметная деталь — шрам. Вертикальный, от нижней губы до начала шеи, чуть смещён вправо, с едва заметной чёрной пигментацией, которая осталась после повторной операции и заражения. Он не уродливый — он вызывает вопросы, он заставляет запоминать. Некоторые думают, что это след от ножа. Некоторые — что татуировка. Radik не всегда объясняет, и это только усиливает эффект. Он не прячет его, но и не подчёркивает. Просто носит, как часть себя.
Детство:
Рождение Радика Сайкова произошло в одном из районных роддомов Лос-Сантоса и с самого начала пошло не по плану. Беременность Лоры Сайковой протекала без осложнений — все УЗИ, анализы и осмотры показывали, что малыш развивается нормально. Но в самый ответственный момент, когда начались роды, произошло то, к чему никто не был готов: шея младенца оказалась туго обвита пуповиной, как будто петлёй. Ситуация требовала мгновенной реакции врачей — каждая секунда могла стать решающей.
Акушеры действовали быстро, почти на автомате. Их задача была ясна — срочно освободить ребёнка от удушья. Но в попытке перерезать пуповину, пережатую у шеи, один из врачей допустил ошибку: рука дрогнула, и лезвие скальпеля задело кожу младенца, оставив глубокий, рваный разрез от нижней губы до середины шеи. Моментальная операция спасла жизнь новорождённого, рана была зашита, и вскоре всё пришло в норму — но след остался навсегда.
Тонкий, но заметный шрам, спускающийся по центру от губы к началу шеи, стал неизменной частью внешности Радика. В детстве он часто ловил на себе взгляды — кто-то смотрел с интересом, кто-то с жалостью, а кто-то с насмешкой. Родители объясняли ему, что шрам — это просто случайность, знак, с которым он должен жить, и не должен стыдиться его. Но дети бывают жестоки. В младшей школе его дразнили — кто-то называл "разрезанный", кто-то шептал что-то за спиной. Это сформировало в Радике острую чувствительность к чужим взглядам и словам, и, как следствие, замкнутость.
Однако со временем эта уязвимость превратилась в силу. Радик научился держать эмоции внутри. Он стал молчаливым, наблюдательным, зрелым не по возрасту ребенком. Вместо того чтобы спорить или плакать, он молча глядел в глаза обидчику, заставляя того чувствовать себя неловко. Он не стремился быть в центре внимания, но люди замечали его — именно потому, что он был другим. Его шрам стал чем-то вроде символа молчаливой стойкости.
С возрастом Радик не перестал быть сдержанным, но стал осторожно харизматичным. Он умел говорить мало, но по делу. Люди чувствовали, что за внешним спокойствием кроется что-то пережитое, тяжёлое, и это внушало уважение. Его шрам стал частью образа — не уродством, а немым свидетельством того, что он выстоял ещё с первой минуты своей жизни.
Он никогда не жаловался на судьбу и не позволял себе быть жертвой. В глубине души Радик верил, что выжил не просто так, и что должен доказать себе и миру, что он не случайность, а человек, который прошёл сквозь лезвие — и не сломался.
Юность:
Юность Радика Сайкова проходила спокойно и, казалось бы, вполне обыденно — он был обычным пареньком из Лос-Сантоса, живущим в тихом районе, где все друг друга знали, и где утро начиналось с криков соседских детей и звона мусоровоза. Несмотря на своё непростое начало жизни, к подростковому возрасту Радик уже не воспринимал шрам как проблему — он просто был. Шрам стал частью его лица, частью его идентичности, и большинство уже не обращало на него особого внимания. Он подрос, окреп, и стал довольно привлекательным юношей — высокий, с тёмными, слегка вьющимися волосами, прямым взглядом и той сдержанной уверенностью, которая сразу притягивает людей.
Он учился хорошо — не отличник, но способный и старательный, особенно в тех предметах, что ему действительно были интересны. С раннего возраста он проявлял технический склад ума: разбирал старые компьютеры отца, настраивал интернет соседям, и однажды сам собрал себе первый ПК из деталей, которые купил на вторичке. Это не прошло мимо внимания его родителей — они с уважением относились к его увлечениям и всегда поддерживали его стремления, пусть и не всегда до конца понимали, чем именно он занимается. Мать открыла ему счёт, чтобы он мог откладывать на будущий курс по программированию. Отец иногда подкидывал подработки — починить кому-то в доме Wi-Fi или установить антивирус.
С друзьями Радик был надежным и уравновешенным. Он не был душой компании, но был тем, кому доверяли — не потому что он говорил много, а потому что всегда держал слово. Он не стремился к конфликтам, но знал, как за себя постоять. В кругу близких он раскрывался больше — мог пошутить, увлечённо рассказывать о каком-нибудь новом проекте, посоветовать что-то или просто слушать, что делало его ценным собеседником. Девушки обращали на него внимание, но Радик никогда не был "ловеласом" — он относился к отношениям серьёзно, не бегал за признанием, не нуждался в доказательствах своей привлекательности.
Характер у него к тому времени окончательно сформировался:
Спокойный, но не апатичный — он умел ждать, думать, анализировать. Целеустремлённый, особенно когда дело касалось того, что он любил. Внутренне дисциплинированный — он сам себя держал в руках, без напоминаний или давления. Честный, но не резкий — мог быть прямолинейным, но всегда уважал собеседника.
Он мечтал поступить на курсы программирования, собрать портфолио, начать карьеру в IT и, в перспективе, создать что-то своё — не просто работать, а строить, создавать. Его не привлекала слава или роскошь. Он хотел стабильности, собственного пространства и дела, которым гордился бы.
К 17–18 годам Радик был человеком, в которого верили. Его учителя считали его перспективным, родители — достойным сыном, а друзья — надёжным другом.
Взрослая жизнь:
Всё действительно шло как по маслу. После уверенного окончания школы Радик поступил в университет на ту самую специальность, о которой мечтал — программирование и информационные технологии. Учёба давалась ему легко: он не только знал, чего хочет, но и умел дисциплинированно к этому идти. На каникулах подрабатывал в компьютерном клубе недалеко от дома — чинил технику, обслуживал сети, иногда следил за порядком. Коллектив его уважал: он был надёжным, не выкаблучивался, но всегда знал, что и как надо сделать.
На выходных с друзьями они устраивали вечеринки — студенческие, шумные, с музыкой, смехом, алкоголем. Радик умел держать себя в руках, но иногда позволял себе расслабиться, быть обычным молодым парнем. В тот вечер всё было как всегда: он выпил чуть больше обычного, вышел поздно, и в 4 часа утра пошёл домой пешком через тёмные переулки — короткая дорога, проверенная не раз.
Он пошатывался, был в наушниках, и не сразу заметил, как из тени вышла группа мужчин — пьяных, агрессивных, в их взгляде читалась не просто жажда лёгкой наживы, а что-то хуже — скука, злоба, животная потребность кого-то сломать. Радик попытался проигнорировать их и пройти мимо, но они догнали его и повалили на землю, начали избивать ногами, по рёбрам, по животу, по голове. Пока он терял сознание, он чувствовал, как чужие руки шарят по карманам, выдёргивают телефон, бумажник.
Когда он очнулся, прошло не больше 40 минут, но он уже был связан, полураздет, в заброшенном здании, где пахло плесенью и металлом. Те же люди, только теперь — еще более раскованные, смеющиеся, как будто вся эта ситуация была для них просто весёлым шоу. Они снова начали его избивать — теперь уже медленно, методично. Радик был в одной майке и джинсах, и в какой-то момент они начали рвать на нём одежду, как будто в поисках чего-то интересного. Когда его футболка сползла с плеча, один из них заметил тонкий шрам от губы до шеи.
Наступила пафосная, зловещая пауза. Все переглянулись. Радик почувствовал, как что-то внутри сжалось. Он уже знал этот взгляд. Он молил их остановиться, говорил, что это просто старая травма. Но им было весело. Один из них — массивный, с зазубренным ржавым ножом в руке — приложил лезвие к шраму и медленно начал вести по уже существующей линии, практически копируя его, углубляя старую рану. Кожа не поддавалась — нож рвал её, а не резал. Боль была невыносимой. Они ржали, как дети, играющие в жестокую игру, а Радик снова потерял сознание, где-то на границе между лезвием и отчаянием.
Когда он очнулся — он уже был в больнице. Его нашли прохожие, еле живого. Врачи сделали всё возможное, чтобы спасти лицо. Инфекция от ржавого металла пошла глубоко под кожу, операция была срочной и тяжёлой. Он выжил, но теперь у него был новый шрам — тёмный, чуть вздутый, чёрный, как будто обожжённый. Шрам проходил точно по линии старого, от нижней губы до шеи, но теперь он был более грубым, толще, будто поставленным судьбой восклицательным знаком.
Когда врач впервые показал ему лицо в зеркале, он молча смотрел. Потом выдохнул.
"Как будто чёрная полоса в моей жизни — и на лице тоже", — пошутил он, без улыбки.
После этого Радик изменился. Не сразу. Первые месяцы он молчал, почти не выходил из дома, отказывался встречаться с друзьями, не отвечал на звонки. Внутри было чувство, что мир треснул. Что его внутренний покой, вся выстроенная спокойная жизнь — разрушены просто потому, что он оказался в неправильное время в неправильном месте. Но потом он начал собирать себя заново.
Он стал жёстче — не озлобленным, но с твёрдым внутренним стержнем.
Он перестал доверять быстро, смотрел на людей внимательнее, дольше.
Он заставил себя продолжать учёбу, начал работать удалённо, всё больше углублялся в программирование — как в укрытие от боли.
Его лицо, теперь со зловещей вертикальной линией, будто разрезом, отпугивало некоторых, но придавало ему силу: он выжил, он не сломался.
Этот шрам стал символом выживания, как в детстве — но теперь он знал: мир может быть куда более жестоким, чем он думал. Он стал взрослым не по паспорту — по опыту, и больше не был обычным парнем из Лос-Сантоса. Он стал тем, кто прошёл через ад — и вышел с чёрной полосой на лице вместо клейма.
Настоящее время:
Сейчас у Радика всё хорошо — по-настоящему хорошо, не показательно, не на словах. Он выстроил жизнь заново, шаг за шагом, не забыв о прошлом, но и не позволяя ему управлять будущим.
После того, как он окончил университет с отличием, его заметили на одной из стажировок — крупная IT-компания предложила ему позицию младшего backend-разработчика. Он согласился, снял небольшую, но уютную квартиру, и погрузился в работу. Сначала было сложно — не из-за задач, а из-за людей: он всё ещё чувствовал внутреннюю дистанцию. Но с течением времени коллеги стали уважать его не за дружелюбие, а за профессионализм и собранность. Он никогда не болтал лишнего, но всегда знал, как решить сложную проблему. С ним хотелось работать.
Сейчас ему 22, и он работает удалённо на международный IT-стартап, разрабатывая системы кибербезопасности. Это направление выбрал неслучайно — тема защиты, личной и цифровой, стала для него глубоко личной. Он прошёл сертификацию, регулярно обучается, пишет статьи в профильные блоги и периодически консультирует начинающих специалистов. Он стал тем, кто умеет держать удар и блокировать уязвимости — в компьютерах и в жизни.
Внешне он почти не изменился, но шрам остался — теперь чёрная вертикальная линия от губы до шеи стала не уродством, а характерной чертой. Кто-то спрашивает — он отвечает честно. Кто-то отворачивается — и пусть. Он больше не стыдится ни лица, ни прошлого. Он — результат своей борьбы.
В свободное время Радик много читает, особенно литературу о психологии и философии, занимается спортом — не ради тела, а ради дисциплины. Иногда ездит на велосипеде к океану, где просто смотрит на воду и позволяет себе тишину. Он не тусуется, как раньше, но у него есть узкий круг близких людей, с кем он может по-настоящему быть собой.
С родителями у него тёплые отношения — он регулярно звонит им, навещает на праздники, помогает матери с компьютерами в банке, а отца учит пользоваться смартфоном, хотя тот всё ещё предпочитает старую "раскладушку".
Итоги:
Имеет право носить татуировку Blackwork Shade Chin в гос. структурах, в связи с получением шрама который описанный во Взрослой жизни;