- Автор темы
- #1
RP Биография Xiza Jackson
Общая информация:
Ф.И.: Xiza Jackson
Пол: Мужской
Возраст и дата рождения: 25 лет, 11.10.1999
Внешние признаки:
Национальность: Европеец, американец по гражданству.
Рост: 182 см
Вес: 81 кг
Телосложение: спортивное, сухое, жилистое.
Цвет глаз: светло-серые.
Цвет волос: тёмно-каштановые, с красноватым оттенком.
Татуировки: обе руки покрыты татуировками, часть рисунков на груди и шее.
Дефекты кожи: заметный шрам на правой руке, полученный после уличной драки (после чего был скрыт нанесенной поверх шрама татуировкой в виде глаза). Лёгкое повреждение левого глаза (незначительное).
Мать: Sofia Lahmadju (04.02.1976) – эмигрантка с Ближнего Востока, работала медсестрой. Спокойная и уравновешенная, всегда старалась удерживать семью от распада.
Их отношения были нестабильными: отец часто пропадал, мать тянула семью на себе. В итоге, когда Xiza было 13 лет, родители расстались. Мать уехала к родственникам, а сам Xiza остался с отцом.
Учёба никогда не была для Xiza лёгкой дорогой. Уже с первых лет школы он почувствовал, что отличается от большинства детей вокруг. Его слишком светлая кожа, фамилия, звучавшая непривычно и даже чуждо для улиц Детройта, а также лёгкий акцент, оставшийся от матери, делали его заметным, выделяющимся. В среде, где любое отличие воспринималось как слабость или повод для насмешки, это становилось настоящим клеймом. Каждый день он входил в класс, как на арену, заранее зная, что внимание будет приковано к нему — и не в хорошем смысле.
Детройтская школа тех лет была жёстким местом. Учителя уставали от постоянных конфликтов между учениками, от вечных скандалов и драк, и в какой-то момент просто перестали вмешиваться. Их равнодушие создавало особую атмосферу: сильные чувствовали себя безнаказанными, а слабые оставались один на один с агрессией. Поэтому, когда над Xiza начинали смеяться из-за его фамилии или внешности, никто не вставал на его защиту. Словно всё происходящее было чем-то привычным, почти естественным.
Оскорбления, издёвки и насмешки стали его повседневностью. Бывали дни, когда одноклассники могли разорвать или сломать его тетради, выбросить вещи в мусорку, толкнуть его в коридоре только ради смеха. Иногда ситуация доходила до крайностей: его облили водой прямо в классе, разрисовали одежду краской, оставив пятна, которые не отстирывались. Это были мелкие, но постоянные унижения, которые давили на психику. Именно тогда у Xiza зародилось то правило, что станет основой его будущего характера: никаких унижений он больше не позволит в свой адрес.
Любая попытка превратить его в жертву вызывала жёсткий ответ. Пусть он был ещё мальчишкой с худыми руками и маленькими кулаками, но он бился до последнего, не думая о последствиях. Его маленькие удары не всегда причиняли серьёзный вред, но они показывали главное — он не отступит. Постепенно окружающие начали понимать: обидеть его можно, но легко это с рук не сойдёт.
Для Xiza уроки были не столько местом знаний, сколько полем боя. Каждый день он учился не математике или истории, а способности терпеть удары, вставать после падений и держать лицо, когда хочется разрыдаться. В эти годы начали формироваться и первые контуры будущего диссоциального расстройства: равнодушие к страданиям других, холодная агрессия в ответ на давление и неспособность прощать тех, кто пытался унизить.
Его детство прошло в суровых кварталах Детройта, где бедность и преступность были такой же частью повседневной жизни, как фабрики и серые многоэтажки. Район жил по собственным законам: сирены полицейских машин звучали почти ежедневно, драки на улицах никого не удивляли, а запах дешёвого алкоголя, табачного дыма и жареной еды проникал даже в квартиры.
Отец, Benjamin Jackson, был человеком жёстким и вспыльчивым. Он работал автомехаником, умел чинить практически любое железо, но в остальном его жизнь вращалась вокруг выпивки, драк и постоянных проблем с полицией. Для него уважение всегда измерялось только силой: кто смог постоять за себя — тот достоин. Сын рос рядом с этим человеком и перенимал его взгляды, даже если не осознавал этого.
Мать, Sofia Lahmadju, была полной противоположностью. Она пыталась привить сыну мягкость, сочувствие, понимание, но её влияние постепенно угасало. После развода, когда Xiza исполнилось тринадцать, мать уехала к родственникам, оставив сына с отцом. С этого момента улица окончательно взяла верх над воспитанием.
Район, в котором он рос, заставлял детей взрослеть быстро. Старшие парни угоняли машины, продавали наркотики, решали конфликты ножами и пулями. Для Xiza это было школой жизни: он наблюдал, учился, впитывал правила улицы. Его светлая кожа и необычная фамилия выделяли его из толпы и делали изгоем, но именно это подтолкнуло его к мысли: если его не принимают, значит, нужно доказать свою силу, сделать так, чтобы уважали не за происхождение, а за поступки.
Когда Xiza было десять лет, он возвращался домой после школы через пустырь между двумя кварталами. Обычно этот путь был коротким, но в тот день что-то ощущалось иначе — воздух был напряжённым, и в ушах звенела тишина, нарушаемая лишь редкими криками с улицы.
Он заметил группу мужчин в чёрной одежде, которые быстро окружили человека — взрослого мужчину с рюкзаком. Мужчина пытался сопротивляться, кричал, но сил у него было мало. Один из похитителей схватил его за руки, другой — за ноги. Xiza спрятался за сломанным забором и наблюдал, как людей насильно заталкивают в старую фургон. Сердце колотилось, руки дрожали, но он понимал, что если выйдет из укрытия, его самого могут заметить.
Он видел, как мужчина пытался отпихнуть похитителей, слышал его крики, и это оставило след в его душе. После того как фургон исчез в переулке, Xiza вернулся домой молча, но с новым пониманием: мир не безопасен, и слабость может стоить жизни. Он впервые почувствовал, что сила и наблюдательность — это единственная защита в этом мире.
С этого дня Xiza стал внимательнее к окружению, научился оценивать опасность заранее и никогда не доверял незнакомцам. Этот случай закалил его внутреннее чувство осторожности, помог сформировать холодный взгляд на опасности и предчувствие угрозы, которое позже неоднократно спасало ему жизнь.
Он научился терпеть боль не из желания стать сильнее, а потому что иначе просто нельзя было выжить. Каждый шрам, каждая синяя отметина становились напоминанием о том, что мир жесток и не прощает слабости.
К четырнадцати годам Xiza уже имел репутацию парня, который никогда не уступает. Его несколько раз задерживала полиция: сначала за мелкие уличные драки, потом за конфликт с ножом. Дело удалось замять, но это стало для него предупреждением — дорога, на которую он встал, вела в опасное будущее.
В юности особенно ярко проявились его психологические расстройства. Диссоциальное расстройство личности выражалось в равнодушии к чужой боли. Если кто-то падал на землю после драки, Xiza не испытывал жалости. Его взгляд оставался холодным, словно он смотрел сквозь людей. Депрессия же приходила ночами, когда он возвращался домой. Тогда он понимал, что по сути одинок: рядом не было родителей, а друзья оставались лишь на улице, и это одиночество давило с невероятной силой.
Особенно тяжёлым для него было постоянное напоминание о своём «иначестве». Даже когда он уже научился драться и внушал страх некоторым сверстникам, всегда находились те, кто пытался задеть его за цвет кожи. После одного унизительного случая, когда его облить краской решили «ради шутки», он окончательно сформулировал свой внутренний кодекс: никаких унижений.
Когда Xiza исполнилось пятнадцать, отец заставил его подрабатывать в гараже. Сначала он думал, что это будет скучно — обычная работа с грязными руками и шумными инструментами. Но постепенно он понял: каждый день в автосервисе был уроком дисциплины, терпения и точности.
Он учился разбирать двигатели, чинить тормоза, менять колёса. Руки постоянно покрывались маслом, пальцы иногда получали порезы и мозоли, но он начал получать удовлетворение от того, что вещи, которые казались сломанными или бесполезными, снова начинали работать. Отец редко хвалил его, но Xiza понимал, что именно через упорство и труд можно заслужить уважение.
Однажды клиент привёз старый автомобиль, который многие мастера считали безнадёжным. Xiza решил попробовать починить его сам, и после долгих часов работы мотор вновь заработал. Отец, обычно суровый и молчаливый, впервые похвалил его: «Ты смог. Молодец». Для Xiza это было больше, чем слова — это был урок того, что усилия и решительность делают человека сильным.
Этот опыт не только научил его работать руками, но и привил привычку доводить дела до конца, даже когда никто не наблюдает. Он понял, что сила проявляется не только в кулаках, но и в умении справляться с трудностями, терпеть боль и держать слово. Позже этот принцип он перенёс в улицы Лос-Сантоса, где уважение завоёвывалось поступками, а не словами.
Физические травмы в юности оставили на нём след. В одной из уличных драк он получил глубокий порез на руке, оставивший шрам, а позже — лёгкое повреждение глаза. Эти раны стали для него напоминанием: мир суров, и нужно быть готовым терпеть боль. Его болевой порог становился выше с каждым годом.
К восемнадцати годам оставаться в Детройте стало слишком опасно. После крупной драки, где Xiza едва не лишился зрения, он понял, что враги его не забудут, а полиция не оставит в покое. Он собрал немногочисленные вещи и отправился в Лос-Сантос, надеясь начать заново.
Но Лос-Сантос встретил его холодом. Первые годы там были настоящей борьбой за выживание: дешёвые мотели с облезлыми стенами, тяжёлые подработки на стройках и в гаражах, изнуряющий физический труд. Каждый день он ощущал одиночество, пустоту и безысходность. Депрессия накатывала волнами, и он всё чаще искал выход в выпивке и драках, словно в них он мог заглушить внутреннюю боль.
Переломным моментом стала встреча с культурой Южного Лос-Сантоса. Там жизнь кипела: банды, улицы, вечные конфликты. Для Xiza это было похоже на Детройт, только ещё жёстче. Он начал общаться с ребятами из Families. Сначала его не принимали: чужак, белая кожа, странная фамилия — какой из него «свой»? Но Xiza знал одно: уважение зарабатывается только поступками.
Он выполнял любую работу — от мелких поручений до участия в рискованных вылазках против Ballas. Он прикрывал товарищей, когда это было нужно, и постепенно его упорство, готовность идти до конца и верность начали менять отношение окружающих. Его стали воспринимать как своего, несмотря на происхождение.
Когда Xiza исполнилось двадцать лет, он получил одно из первых серьёзных заданий в Families. Нужно было угнать дорогой автомобиль и доставить его в безопасное место, избежав полиции и банд-конкурентов. Для многих это было рискованно, но для Xiza это был шанс доказать, что он достоин уважения.
Он тщательно изучил маршруты: улицы города были слишком опасны, а на привычных дорогах шансы попасться полиции были высоки. Тогда Xiza решил использовать горные тропы и объездные пути, которые позволяли скрыться от преследователей. Он ездил через узкие серпантины, крутые перевалы, перепрыгивал через заброшенные мосты и обгонял своих «тревожных сигналов» быстрее, чем кто-либо ожидал.
Во время этой миссии он столкнулся с неожиданными препятствиями: разбитый мост, упавшие деревья, дикие животные на дороге. Но Xiza не колебался. Его внимание, терпение и интуиция позволили ему справиться со всеми трудностями. В конце концов автомобиль был доставлен в тайное место Families без единой отметки полиции.
После этого случая Xiza не только заработал уважение старших, но и сам для себя понял, что риск и стратегия — это его сильные стороны. Он осознал: сила — это не только кулаки, но и умение обдумывать каждый шаг, предугадывать действия врагов и сохранять хладнокровие в любой ситуации.
Этот опыт стал одним из первых, когда Xiza понял, что в мире Families уважение даётся не за происхождение, а за умение действовать решительно и продуманно, даже когда ставки высоки.
Для него Families стали больше, чем банда. Это была настоящая семья — то, чего ему всегда не хватало. Здесь его принимали не за цвет кожи и не за фамилию, а за поступки, за то, что он доказывал своё право быть рядом каждый день.
Сегодня Xiza — двадцатипятилетний мужчина, глубоко вписанный в культуру района. Для него Families — это не просто люди, это кодекс, братство, смысл жизни. Утро может начаться спокойно — с разговоров на углу о пустяках, но вечер способен обернуться жестокой разборкой, где на кону стоит жизнь.
Его характер закалён годами боли и унижений. Диссоциальное расстройство делает его равнодушным к страданиям врагов, а депрессия напоминает о себе в минуты тишины, когда улицы затихают. Он научился прятать свою слабость, показывая миру только силу.
Физические травмы остались навсегда: шрам на руке, повреждение глаза. Но именно они стали его личными символами стойкости. Его болевой порог выше среднего — он способен терпеть то, что сломает других. Но это не делает его бессмертным: в глубине души он всегда помнит о боли, которую пережил.
Главное правило его жизни — никаких унижений. Попытка обесчестить его или заставить почувствовать себя жертвой будет пресечена мгновенно и жёстко. Он слишком хорошо знает цену унижения и больше никогда не позволит себе испытать его.
Сегодня Xiza воспринимают как надёжного и опасного человека. Его уважают за верность, боятся за решимость и ценят за то, что он стал частью Families не по праву рождения, а по праву поступков. Для района он стал примером того, что даже чужак может стать своим, если готов доказать это кровью, верностью и силой.
Общая информация:
Ф.И.: Xiza Jackson
Пол: Мужской
Возраст и дата рождения: 25 лет, 11.10.1999
Внешние признаки:
Национальность: Европеец, американец по гражданству.
Рост: 182 см
Вес: 81 кг
Телосложение: спортивное, сухое, жилистое.
Цвет глаз: светло-серые.
Цвет волос: тёмно-каштановые, с красноватым оттенком.
Татуировки: обе руки покрыты татуировками, часть рисунков на груди и шее.
Дефекты кожи: заметный шрам на правой руке, полученный после уличной драки (после чего был скрыт нанесенной поверх шрама татуировкой в виде глаза). Лёгкое повреждение левого глаза (незначительное).
Родители:
Отец: Benjamin Jackson (12.07.1973) – уроженец Детройта, работал автомехаником. Был человеком жёстким и вспыльчивым, постоянно попадал в неприятности. Познакомился с будущей женой во время короткой поездки в Нью-Йорк.Мать: Sofia Lahmadju (04.02.1976) – эмигрантка с Ближнего Востока, работала медсестрой. Спокойная и уравновешенная, всегда старалась удерживать семью от распада.
Их отношения были нестабильными: отец часто пропадал, мать тянула семью на себе. В итоге, когда Xiza было 13 лет, родители расстались. Мать уехала к родственникам, а сам Xiza остался с отцом.
Образование:
Учёба никогда не была для Xiza лёгкой дорогой. Уже с первых лет школы он почувствовал, что отличается от большинства детей вокруг. Его слишком светлая кожа, фамилия, звучавшая непривычно и даже чуждо для улиц Детройта, а также лёгкий акцент, оставшийся от матери, делали его заметным, выделяющимся. В среде, где любое отличие воспринималось как слабость или повод для насмешки, это становилось настоящим клеймом. Каждый день он входил в класс, как на арену, заранее зная, что внимание будет приковано к нему — и не в хорошем смысле.Детройтская школа тех лет была жёстким местом. Учителя уставали от постоянных конфликтов между учениками, от вечных скандалов и драк, и в какой-то момент просто перестали вмешиваться. Их равнодушие создавало особую атмосферу: сильные чувствовали себя безнаказанными, а слабые оставались один на один с агрессией. Поэтому, когда над Xiza начинали смеяться из-за его фамилии или внешности, никто не вставал на его защиту. Словно всё происходящее было чем-то привычным, почти естественным.
Оскорбления, издёвки и насмешки стали его повседневностью. Бывали дни, когда одноклассники могли разорвать или сломать его тетради, выбросить вещи в мусорку, толкнуть его в коридоре только ради смеха. Иногда ситуация доходила до крайностей: его облили водой прямо в классе, разрисовали одежду краской, оставив пятна, которые не отстирывались. Это были мелкие, но постоянные унижения, которые давили на психику. Именно тогда у Xiza зародилось то правило, что станет основой его будущего характера: никаких унижений он больше не позволит в свой адрес.
Любая попытка превратить его в жертву вызывала жёсткий ответ. Пусть он был ещё мальчишкой с худыми руками и маленькими кулаками, но он бился до последнего, не думая о последствиях. Его маленькие удары не всегда причиняли серьёзный вред, но они показывали главное — он не отступит. Постепенно окружающие начали понимать: обидеть его можно, но легко это с рук не сойдёт.
Для Xiza уроки были не столько местом знаний, сколько полем боя. Каждый день он учился не математике или истории, а способности терпеть удары, вставать после падений и держать лицо, когда хочется разрыдаться. В эти годы начали формироваться и первые контуры будущего диссоциального расстройства: равнодушие к страданиям других, холодная агрессия в ответ на давление и неспособность прощать тех, кто пытался унизить.
Детство:
Его детство прошло в суровых кварталах Детройта, где бедность и преступность были такой же частью повседневной жизни, как фабрики и серые многоэтажки. Район жил по собственным законам: сирены полицейских машин звучали почти ежедневно, драки на улицах никого не удивляли, а запах дешёвого алкоголя, табачного дыма и жареной еды проникал даже в квартиры.Отец, Benjamin Jackson, был человеком жёстким и вспыльчивым. Он работал автомехаником, умел чинить практически любое железо, но в остальном его жизнь вращалась вокруг выпивки, драк и постоянных проблем с полицией. Для него уважение всегда измерялось только силой: кто смог постоять за себя — тот достоин. Сын рос рядом с этим человеком и перенимал его взгляды, даже если не осознавал этого.
Мать, Sofia Lahmadju, была полной противоположностью. Она пыталась привить сыну мягкость, сочувствие, понимание, но её влияние постепенно угасало. После развода, когда Xiza исполнилось тринадцать, мать уехала к родственникам, оставив сына с отцом. С этого момента улица окончательно взяла верх над воспитанием.
Район, в котором он рос, заставлял детей взрослеть быстро. Старшие парни угоняли машины, продавали наркотики, решали конфликты ножами и пулями. Для Xiza это было школой жизни: он наблюдал, учился, впитывал правила улицы. Его светлая кожа и необычная фамилия выделяли его из толпы и делали изгоем, но именно это подтолкнуло его к мысли: если его не принимают, значит, нужно доказать свою силу, сделать так, чтобы уважали не за происхождение, а за поступки.
Когда Xiza было десять лет, он возвращался домой после школы через пустырь между двумя кварталами. Обычно этот путь был коротким, но в тот день что-то ощущалось иначе — воздух был напряжённым, и в ушах звенела тишина, нарушаемая лишь редкими криками с улицы.
Он заметил группу мужчин в чёрной одежде, которые быстро окружили человека — взрослого мужчину с рюкзаком. Мужчина пытался сопротивляться, кричал, но сил у него было мало. Один из похитителей схватил его за руки, другой — за ноги. Xiza спрятался за сломанным забором и наблюдал, как людей насильно заталкивают в старую фургон. Сердце колотилось, руки дрожали, но он понимал, что если выйдет из укрытия, его самого могут заметить.
Он видел, как мужчина пытался отпихнуть похитителей, слышал его крики, и это оставило след в его душе. После того как фургон исчез в переулке, Xiza вернулся домой молча, но с новым пониманием: мир не безопасен, и слабость может стоить жизни. Он впервые почувствовал, что сила и наблюдательность — это единственная защита в этом мире.
С этого дня Xiza стал внимательнее к окружению, научился оценивать опасность заранее и никогда не доверял незнакомцам. Этот случай закалил его внутреннее чувство осторожности, помог сформировать холодный взгляд на опасности и предчувствие угрозы, которое позже неоднократно спасало ему жизнь.
Он научился терпеть боль не из желания стать сильнее, а потому что иначе просто нельзя было выжить. Каждый шрам, каждая синяя отметина становились напоминанием о том, что мир жесток и не прощает слабости.
Юность:
К четырнадцати годам Xiza уже имел репутацию парня, который никогда не уступает. Его несколько раз задерживала полиция: сначала за мелкие уличные драки, потом за конфликт с ножом. Дело удалось замять, но это стало для него предупреждением — дорога, на которую он встал, вела в опасное будущее.В юности особенно ярко проявились его психологические расстройства. Диссоциальное расстройство личности выражалось в равнодушии к чужой боли. Если кто-то падал на землю после драки, Xiza не испытывал жалости. Его взгляд оставался холодным, словно он смотрел сквозь людей. Депрессия же приходила ночами, когда он возвращался домой. Тогда он понимал, что по сути одинок: рядом не было родителей, а друзья оставались лишь на улице, и это одиночество давило с невероятной силой.
Особенно тяжёлым для него было постоянное напоминание о своём «иначестве». Даже когда он уже научился драться и внушал страх некоторым сверстникам, всегда находились те, кто пытался задеть его за цвет кожи. После одного унизительного случая, когда его облить краской решили «ради шутки», он окончательно сформулировал свой внутренний кодекс: никаких унижений.
Когда Xiza исполнилось пятнадцать, отец заставил его подрабатывать в гараже. Сначала он думал, что это будет скучно — обычная работа с грязными руками и шумными инструментами. Но постепенно он понял: каждый день в автосервисе был уроком дисциплины, терпения и точности.
Он учился разбирать двигатели, чинить тормоза, менять колёса. Руки постоянно покрывались маслом, пальцы иногда получали порезы и мозоли, но он начал получать удовлетворение от того, что вещи, которые казались сломанными или бесполезными, снова начинали работать. Отец редко хвалил его, но Xiza понимал, что именно через упорство и труд можно заслужить уважение.
Однажды клиент привёз старый автомобиль, который многие мастера считали безнадёжным. Xiza решил попробовать починить его сам, и после долгих часов работы мотор вновь заработал. Отец, обычно суровый и молчаливый, впервые похвалил его: «Ты смог. Молодец». Для Xiza это было больше, чем слова — это был урок того, что усилия и решительность делают человека сильным.
Этот опыт не только научил его работать руками, но и привил привычку доводить дела до конца, даже когда никто не наблюдает. Он понял, что сила проявляется не только в кулаках, но и в умении справляться с трудностями, терпеть боль и держать слово. Позже этот принцип он перенёс в улицы Лос-Сантоса, где уважение завоёвывалось поступками, а не словами.
Физические травмы в юности оставили на нём след. В одной из уличных драк он получил глубокий порез на руке, оставивший шрам, а позже — лёгкое повреждение глаза. Эти раны стали для него напоминанием: мир суров, и нужно быть готовым терпеть боль. Его болевой порог становился выше с каждым годом.
Взрослая жизнь:
К восемнадцати годам оставаться в Детройте стало слишком опасно. После крупной драки, где Xiza едва не лишился зрения, он понял, что враги его не забудут, а полиция не оставит в покое. Он собрал немногочисленные вещи и отправился в Лос-Сантос, надеясь начать заново.Но Лос-Сантос встретил его холодом. Первые годы там были настоящей борьбой за выживание: дешёвые мотели с облезлыми стенами, тяжёлые подработки на стройках и в гаражах, изнуряющий физический труд. Каждый день он ощущал одиночество, пустоту и безысходность. Депрессия накатывала волнами, и он всё чаще искал выход в выпивке и драках, словно в них он мог заглушить внутреннюю боль.
Переломным моментом стала встреча с культурой Южного Лос-Сантоса. Там жизнь кипела: банды, улицы, вечные конфликты. Для Xiza это было похоже на Детройт, только ещё жёстче. Он начал общаться с ребятами из Families. Сначала его не принимали: чужак, белая кожа, странная фамилия — какой из него «свой»? Но Xiza знал одно: уважение зарабатывается только поступками.
Он выполнял любую работу — от мелких поручений до участия в рискованных вылазках против Ballas. Он прикрывал товарищей, когда это было нужно, и постепенно его упорство, готовность идти до конца и верность начали менять отношение окружающих. Его стали воспринимать как своего, несмотря на происхождение.
Когда Xiza исполнилось двадцать лет, он получил одно из первых серьёзных заданий в Families. Нужно было угнать дорогой автомобиль и доставить его в безопасное место, избежав полиции и банд-конкурентов. Для многих это было рискованно, но для Xiza это был шанс доказать, что он достоин уважения.
Он тщательно изучил маршруты: улицы города были слишком опасны, а на привычных дорогах шансы попасться полиции были высоки. Тогда Xiza решил использовать горные тропы и объездные пути, которые позволяли скрыться от преследователей. Он ездил через узкие серпантины, крутые перевалы, перепрыгивал через заброшенные мосты и обгонял своих «тревожных сигналов» быстрее, чем кто-либо ожидал.
Во время этой миссии он столкнулся с неожиданными препятствиями: разбитый мост, упавшие деревья, дикие животные на дороге. Но Xiza не колебался. Его внимание, терпение и интуиция позволили ему справиться со всеми трудностями. В конце концов автомобиль был доставлен в тайное место Families без единой отметки полиции.
После этого случая Xiza не только заработал уважение старших, но и сам для себя понял, что риск и стратегия — это его сильные стороны. Он осознал: сила — это не только кулаки, но и умение обдумывать каждый шаг, предугадывать действия врагов и сохранять хладнокровие в любой ситуации.
Этот опыт стал одним из первых, когда Xiza понял, что в мире Families уважение даётся не за происхождение, а за умение действовать решительно и продуманно, даже когда ставки высоки.
Для него Families стали больше, чем банда. Это была настоящая семья — то, чего ему всегда не хватало. Здесь его принимали не за цвет кожи и не за фамилию, а за поступки, за то, что он доказывал своё право быть рядом каждый день.
Настоящее время:
Сегодня Xiza — двадцатипятилетний мужчина, глубоко вписанный в культуру района. Для него Families — это не просто люди, это кодекс, братство, смысл жизни. Утро может начаться спокойно — с разговоров на углу о пустяках, но вечер способен обернуться жестокой разборкой, где на кону стоит жизнь.Его характер закалён годами боли и унижений. Диссоциальное расстройство делает его равнодушным к страданиям врагов, а депрессия напоминает о себе в минуты тишины, когда улицы затихают. Он научился прятать свою слабость, показывая миру только силу.
Физические травмы остались навсегда: шрам на руке, повреждение глаза. Но именно они стали его личными символами стойкости. Его болевой порог выше среднего — он способен терпеть то, что сломает других. Но это не делает его бессмертным: в глубине души он всегда помнит о боли, которую пережил.
Главное правило его жизни — никаких унижений. Попытка обесчестить его или заставить почувствовать себя жертвой будет пресечена мгновенно и жёстко. Он слишком хорошо знает цену унижения и больше никогда не позволит себе испытать его.
Сегодня Xiza воспринимают как надёжного и опасного человека. Его уважают за верность, боятся за решимость и ценят за то, что он стал частью Families не по праву рождения, а по праву поступков. Для района он стал примером того, что даже чужак может стать своим, если готов доказать это кровью, верностью и силой.
Итоги биографии:
Псих. расстройства:- Диссоциальное расстройство личности (проявляется в агрессии к соперникам, равнодушии к чужим страданиям).
- Депрессия (проявляется в моменты одиночества, иногда влияет на отыгрыш).
- Даже в условиях похищения, численного превосходства или угрозы оружием не допускает оскорблений и унижений в свой адрес (таких как покраска, насильственное бритьё или иные формы издевательства). Любая подобная попытка будет жёстко пресечена.
- Повреждение левого глаза (незначительное).
- Шрам на правой руке (после уличной драки).
- Повышенный болевой порог (результат постоянных драк и травм).
- Светлая кожа, объясняется происхождением (европейские корни).
- Фамилия Jackson досталась от отца – уроженца Детройта.
- Xiza не афроамериканец, но вырос на улице, впитал культуру и доказал преданность не словами, а поступками. Для него улица – единственная настоящая семья.
Последнее редактирование:
