- Автор темы
- #1
jackson hermes
ФИО: Jackson Hermes
Дата рождения: 02.01.1958(67 лет)
Пол: Мужской
Фото паспорта: Личное фото: Национальность: русский / японец
Родители: отец — Radik Hermes мать — Mura Hermes
Образование: высшее (информационная безопасность и системное администрирование)
Discord: — malkovichlox
Описание внешнего вида:
Рост — 185 см
Вес — 80 кг, телосложение спортивное
Волосы — Черные
Глаза — карие
Татуировки — рожки на лбу,меч на лбу,на правой щеке сердечко,на левой щеке листик
Особенности — лёгкий русский акцент, сверхвысокий интелект
Детство (0–12 лет)
Джексон Хермес родился 2 января 1958 года в москве, в семье, где сошлись два сильных и дисциплинированных мира. Его отец — Радик Хермес, русский инженер-судостроитель, перебравшийся из Владивостока и открывший мастерскую по ремонту яхт и катеров. Мать — Мура Хермес (урождённая Танака), японка из семьи потомственных торговцев антиквариатом и предметами искусства из Киото, управляющая небольшой, но престижной галереей.
Детство прошло в строгой, но любящей атмосфере, где смешались русская прямота, японская сдержанность и запахи моря, олифы и старинной бумаги. Радик учил сына «чувствовать металл» — разбираться в механике, логике конструкций и неписаным правилам порта. Мура прививала ему тонкое восприятие эстетики, терпение и искусство «видеть истинную ценность за внешней оболочкой».
С ранних лет Джексон проявлял необычный синтез качеств: русская смекалка и японская методичность. В десять лет он уже мог собрать небольшой двигатель и при этом оформить результат работы с безупречной, почти музейной аккуратностью. Его любимым «игровым полем» был отцовский склад с его лабиринтами из контейнеров и яхт на стапелях. В 11 лет он в одиночку составил идеальный инвентарный список для мастерской, поразив отца логикой, а мать — изяществом исполнения. Родители, обсудив это, дали ему важный урок: «Сила — в понимании. Понимании и вещей, и людей».
Юность (12–17 лет)
Подростком Джексон учился в частной школе с углублённым изучением наук и искусств. Он был тихим, наблюдательным, но его уважали за невероятную собранность и способность решать практические задачи. Его наставником стал учитель физики, мистер Рейнольдс, который разглядел в нём инженерный гений и вовлёк в школьные проекты по робототехнике и логистике склада.
Джексон побеждал на олимпиадах по физике и черчению, но его настоящей страстью оставался порт и мастерская отца. В 15 лет он самостоятельно спроектировал и собрал систему дистанционного мониторинга для катеров на верфи. Онлайн, в закрытых форумах инженеров и логистов, он познакомился с вольными механиками из Находки и техническими энтузиастами из Осаки. В этих кругах, благодаря его холодной, расчётливой эффективности и умению бесшумно решать нестандартные проблемы, за ним закрепилось прозвище «MALKOVICH». Это был намёк на того самого контролирующего и предсказующе-непредсказуемого гения, чья работа безупречна, а мотивы неясны.
Первые «особые» поручения пришли в 16: «оптимизировать» схему размещения груза на судне друга отца, чтобы избежать лишних проверок; или помочь матери «учётными методами» задержать аукцион одной сомнительной семейной реликвии. Джексон видел в этом лишь сложные инженерно-логистические задачи, головоломки, требующие идеального решения.
Молодость (18–25 лет)
Поступление в университет на специальность «Системная инженерия» было для Джексона не стремлением к знаниям, а тактическим приобретением легитимного щита. Лекции он воспринимал как скучный, но необходимый фон, переводя часы в аудиториях в социальный капитал «образцового студента». Его настоящая учёба проходила в ином измерении — в пространстве между отцовской верфью с её запахом металла и мазута и материной галереей, пахнущей старым деревом и лаком.
Первые два года стали временем тихой экспансии. Он превратил семейный склад в полигон, оцифровав каждый квентиметр, каждый болт, каждый маршрут погрузчика. Его самописная система учёта предсказывала поломки и оптимизировала загрузку так, что старые ворчавшие механики начали смотреть на него с суеверным уважением. Именно эта работа стала его визитной карточкой.
В 20 лет к нему, через отца, обратились «друзья из Владивостока». Задача была изящной и сложной: нужно было не просто провезти партию высокоточных станковых компонентов, подпадающих под эмбарго, но сделать так, чтобы их документальная тень растворилась в потоке легального металлолома. Джексон не стал придумывать тайники. Он переработал саму систему документооборота отправителя, создав алгоритм «двойного инвойса» и схему промежуточных транзитных точек, которые имитировали обычную бюрократическую волокиту. Груз прошёл. Его оплатили не столько деньгами, сколько безграничным доступом к закрытым портовым терминалам и устаревшим, но бесценным чертежам советской судостроительной электроники. Русские назвали его «Инженер».
Почти параллельно, через сеть контактов матери, пришёл запрос из Японии. Нужно было вернуть на родину, минуя внимание международных аукционных домов, одну керамическую чашу эпохи Эдо. Проблема была не в размере, а в хрупкости — как предмета, так и ситуации. Джексон подошёл к задаче как к проекту сохранения данных. Он спроектировал многослойный контейнер с кевларовой сеткой и датчиками вибрации, который был зарегистрирован как часть оборудования для реставрации, а его маршрут был проложен через цепочку мелких, не связанных между собой экспедиторов. Чаша прибыла в Киото целой и невредимой. Японцы, оценившие не только результат, но и эстетику решения, почтительное внимание к объекту и абсолютную неслышность, назвали его «Маруковичи-сан». Его оплатили доступом к древним техникам работы с деревом и металлом и… бесценной тишиной — гарантией, что его имя никогда не всплывёт в их оперативных сводках.
К 23 годам Джексон осознал свою уникальную роль. Он был не наёмным исполнителем, а архитектором мостов. Его университетский диплом был готов, но его главный проект — «Протокол М» — только начинался. Он создал первую версию нейтральной операционной системы для «специальных перевозок». Это был свод правил, криптографических ключей и логистических алгоритмов, который позволял русскому «Тресту» и японскому «Кайдо-гуми» пользоваться одними и теми же транспортными коридорами, не зная о существовании друг друга. Его гений заключался в том, чтобы разделить потоки в информационном поле, даже если физически они шли на одном судне.
К своему 25-летию Джексон «Malkovich» Хермес перестал быть многообещающим талантом. Он стал необходимым институтом. У него был легальный бизнес — растущий холдинг «Hermes Maritime & Art Solutions», имевший идеальную репутацию. И у него была теневая репутация живого протокола, единственного человека, которому враждующие миры могли доверить свой самый ценный груз — свою тайну. Его русская смекалка и японская сдержанность окончательно сплавились в холодную, безупречную логику. Он научился управлять не грузами, а доверием. И это было самое сложное инженерное сооружение, которое он когда-либо создавал.
ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ(25-67)
Этот сорокадвухлетний отрезок стал временем, когда Джексон «Malkovich» Хермес перестал быть специалистом и превратился в институцию. Его личное участие в операциях свелось к минимуму, уступив место созданным им системам и протоколам.
Укрепив доверие всех трёх сторон в молодости, он использовал следующий этап для строительства нейтральной инфраструктуры. Он создал сеть легальных компаний-прокладок в офшорных зонах, каждая из которых обслуживала строго определённый сегмент: судоходные линии для русских, арт-фонды и аукционные дома для японцев, импортно-экспортные фирмы для мексиканцев. Эти структуры были увязаны в единую логистическую экосистему, «мозгом» которой был только он. Его гений проявился в разработке «Протокола Malkovich» — набора криптографических, логистических и финансовых правил, обеспечивающих безопасное и бесконфликтное взаимодействие разных организаций через его сети. Он стал незаменимым гарантом для сделок, где требовалась координация сил, которые в иных условиях не стали бы даже вести переговоры.
К своему шестидесятилетию он достиг статуса легенды и эмиссара. Его физическое присутствие было уже не нужно. Его имя стало паролем, обозначающим высший уровень безопасности и надёжности. Русские главари, японские кумитё и мексиканские лорды картелей советовались с ним по стратегическим вопросам, а не по логистическим деталям. Он жил на ротации между несколькими охраняемыми виллами, управляя империей удалённо, а его молодые протеже, никогда не видевшие его в лицо, поддерживали работу систем. Сила Джексона Хермеса заключалась более не в умении что-то провезти, а в том, что он стал единственным человеком, которому враждующие миры доверяли одновременно, сделав его живым протоколом своей теневой глобализации.
Настоящее время
Сейчас Джексон «Malkovich» Хермес является управляющим директором семейного холдинга «Hermes Maritime & Art Solutions», который предоставляет легальные услуги в сфере морского инжиниринга и арт-логистики. Днём он респектабельный бизнесмен. Ночью он — востребованный специалист по решению «деликатных» задач на стыке морских перевозок, безопасности и обхода регуляций.
Русские называют его «Инженер» или «Малькович», японцы — «Маруковичи-сан».
Он не является полноправным членом ни одной из группировок, но пользуется беспрецедентным доверием как уникальный специалист, в чьих жилах течёт кровь обеих культур и чей ум способен создавать безупречные системы.
Итоги биографии
· Джексон «Malkovich» Хермес имеет глубокие семейные и деловые связи с русскими и японскими криминально-деловыми структурами.
Имеет право вступать на 5+ ранг в русскую/японскую мафию без изменения имени,фамилии,внешности.
ФИО: Jackson Hermes
Дата рождения: 02.01.1958(67 лет)
Пол: Мужской
Фото паспорта: Личное фото: Национальность: русский / японец
Родители: отец — Radik Hermes мать — Mura Hermes
Образование: высшее (информационная безопасность и системное администрирование)
Discord: — malkovichlox
Описание внешнего вида:
Рост — 185 см
Вес — 80 кг, телосложение спортивное
Волосы — Черные
Глаза — карие
Татуировки — рожки на лбу,меч на лбу,на правой щеке сердечко,на левой щеке листик
Особенности — лёгкий русский акцент, сверхвысокий интелект
Детство (0–12 лет)
Джексон Хермес родился 2 января 1958 года в москве, в семье, где сошлись два сильных и дисциплинированных мира. Его отец — Радик Хермес, русский инженер-судостроитель, перебравшийся из Владивостока и открывший мастерскую по ремонту яхт и катеров. Мать — Мура Хермес (урождённая Танака), японка из семьи потомственных торговцев антиквариатом и предметами искусства из Киото, управляющая небольшой, но престижной галереей.
Детство прошло в строгой, но любящей атмосфере, где смешались русская прямота, японская сдержанность и запахи моря, олифы и старинной бумаги. Радик учил сына «чувствовать металл» — разбираться в механике, логике конструкций и неписаным правилам порта. Мура прививала ему тонкое восприятие эстетики, терпение и искусство «видеть истинную ценность за внешней оболочкой».
С ранних лет Джексон проявлял необычный синтез качеств: русская смекалка и японская методичность. В десять лет он уже мог собрать небольшой двигатель и при этом оформить результат работы с безупречной, почти музейной аккуратностью. Его любимым «игровым полем» был отцовский склад с его лабиринтами из контейнеров и яхт на стапелях. В 11 лет он в одиночку составил идеальный инвентарный список для мастерской, поразив отца логикой, а мать — изяществом исполнения. Родители, обсудив это, дали ему важный урок: «Сила — в понимании. Понимании и вещей, и людей».
Юность (12–17 лет)
Подростком Джексон учился в частной школе с углублённым изучением наук и искусств. Он был тихим, наблюдательным, но его уважали за невероятную собранность и способность решать практические задачи. Его наставником стал учитель физики, мистер Рейнольдс, который разглядел в нём инженерный гений и вовлёк в школьные проекты по робототехнике и логистике склада.
Джексон побеждал на олимпиадах по физике и черчению, но его настоящей страстью оставался порт и мастерская отца. В 15 лет он самостоятельно спроектировал и собрал систему дистанционного мониторинга для катеров на верфи. Онлайн, в закрытых форумах инженеров и логистов, он познакомился с вольными механиками из Находки и техническими энтузиастами из Осаки. В этих кругах, благодаря его холодной, расчётливой эффективности и умению бесшумно решать нестандартные проблемы, за ним закрепилось прозвище «MALKOVICH». Это был намёк на того самого контролирующего и предсказующе-непредсказуемого гения, чья работа безупречна, а мотивы неясны.
Первые «особые» поручения пришли в 16: «оптимизировать» схему размещения груза на судне друга отца, чтобы избежать лишних проверок; или помочь матери «учётными методами» задержать аукцион одной сомнительной семейной реликвии. Джексон видел в этом лишь сложные инженерно-логистические задачи, головоломки, требующие идеального решения.
Молодость (18–25 лет)
Поступление в университет на специальность «Системная инженерия» было для Джексона не стремлением к знаниям, а тактическим приобретением легитимного щита. Лекции он воспринимал как скучный, но необходимый фон, переводя часы в аудиториях в социальный капитал «образцового студента». Его настоящая учёба проходила в ином измерении — в пространстве между отцовской верфью с её запахом металла и мазута и материной галереей, пахнущей старым деревом и лаком.
Первые два года стали временем тихой экспансии. Он превратил семейный склад в полигон, оцифровав каждый квентиметр, каждый болт, каждый маршрут погрузчика. Его самописная система учёта предсказывала поломки и оптимизировала загрузку так, что старые ворчавшие механики начали смотреть на него с суеверным уважением. Именно эта работа стала его визитной карточкой.
В 20 лет к нему, через отца, обратились «друзья из Владивостока». Задача была изящной и сложной: нужно было не просто провезти партию высокоточных станковых компонентов, подпадающих под эмбарго, но сделать так, чтобы их документальная тень растворилась в потоке легального металлолома. Джексон не стал придумывать тайники. Он переработал саму систему документооборота отправителя, создав алгоритм «двойного инвойса» и схему промежуточных транзитных точек, которые имитировали обычную бюрократическую волокиту. Груз прошёл. Его оплатили не столько деньгами, сколько безграничным доступом к закрытым портовым терминалам и устаревшим, но бесценным чертежам советской судостроительной электроники. Русские назвали его «Инженер».
Почти параллельно, через сеть контактов матери, пришёл запрос из Японии. Нужно было вернуть на родину, минуя внимание международных аукционных домов, одну керамическую чашу эпохи Эдо. Проблема была не в размере, а в хрупкости — как предмета, так и ситуации. Джексон подошёл к задаче как к проекту сохранения данных. Он спроектировал многослойный контейнер с кевларовой сеткой и датчиками вибрации, который был зарегистрирован как часть оборудования для реставрации, а его маршрут был проложен через цепочку мелких, не связанных между собой экспедиторов. Чаша прибыла в Киото целой и невредимой. Японцы, оценившие не только результат, но и эстетику решения, почтительное внимание к объекту и абсолютную неслышность, назвали его «Маруковичи-сан». Его оплатили доступом к древним техникам работы с деревом и металлом и… бесценной тишиной — гарантией, что его имя никогда не всплывёт в их оперативных сводках.
К 23 годам Джексон осознал свою уникальную роль. Он был не наёмным исполнителем, а архитектором мостов. Его университетский диплом был готов, но его главный проект — «Протокол М» — только начинался. Он создал первую версию нейтральной операционной системы для «специальных перевозок». Это был свод правил, криптографических ключей и логистических алгоритмов, который позволял русскому «Тресту» и японскому «Кайдо-гуми» пользоваться одними и теми же транспортными коридорами, не зная о существовании друг друга. Его гений заключался в том, чтобы разделить потоки в информационном поле, даже если физически они шли на одном судне.
К своему 25-летию Джексон «Malkovich» Хермес перестал быть многообещающим талантом. Он стал необходимым институтом. У него был легальный бизнес — растущий холдинг «Hermes Maritime & Art Solutions», имевший идеальную репутацию. И у него была теневая репутация живого протокола, единственного человека, которому враждующие миры могли доверить свой самый ценный груз — свою тайну. Его русская смекалка и японская сдержанность окончательно сплавились в холодную, безупречную логику. Он научился управлять не грузами, а доверием. И это было самое сложное инженерное сооружение, которое он когда-либо создавал.
ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ(25-67)
Этот сорокадвухлетний отрезок стал временем, когда Джексон «Malkovich» Хермес перестал быть специалистом и превратился в институцию. Его личное участие в операциях свелось к минимуму, уступив место созданным им системам и протоколам.
Укрепив доверие всех трёх сторон в молодости, он использовал следующий этап для строительства нейтральной инфраструктуры. Он создал сеть легальных компаний-прокладок в офшорных зонах, каждая из которых обслуживала строго определённый сегмент: судоходные линии для русских, арт-фонды и аукционные дома для японцев, импортно-экспортные фирмы для мексиканцев. Эти структуры были увязаны в единую логистическую экосистему, «мозгом» которой был только он. Его гений проявился в разработке «Протокола Malkovich» — набора криптографических, логистических и финансовых правил, обеспечивающих безопасное и бесконфликтное взаимодействие разных организаций через его сети. Он стал незаменимым гарантом для сделок, где требовалась координация сил, которые в иных условиях не стали бы даже вести переговоры.
К своему шестидесятилетию он достиг статуса легенды и эмиссара. Его физическое присутствие было уже не нужно. Его имя стало паролем, обозначающим высший уровень безопасности и надёжности. Русские главари, японские кумитё и мексиканские лорды картелей советовались с ним по стратегическим вопросам, а не по логистическим деталям. Он жил на ротации между несколькими охраняемыми виллами, управляя империей удалённо, а его молодые протеже, никогда не видевшие его в лицо, поддерживали работу систем. Сила Джексона Хермеса заключалась более не в умении что-то провезти, а в том, что он стал единственным человеком, которому враждующие миры доверяли одновременно, сделав его живым протоколом своей теневой глобализации.
Настоящее время
Сейчас Джексон «Malkovich» Хермес является управляющим директором семейного холдинга «Hermes Maritime & Art Solutions», который предоставляет легальные услуги в сфере морского инжиниринга и арт-логистики. Днём он респектабельный бизнесмен. Ночью он — востребованный специалист по решению «деликатных» задач на стыке морских перевозок, безопасности и обхода регуляций.
Русские называют его «Инженер» или «Малькович», японцы — «Маруковичи-сан».
Он не является полноправным членом ни одной из группировок, но пользуется беспрецедентным доверием как уникальный специалист, в чьих жилах течёт кровь обеих культур и чей ум способен создавать безупречные системы.
Итоги биографии
· Джексон «Malkovich» Хермес имеет глубокие семейные и деловые связи с русскими и японскими криминально-деловыми структурами.
Имеет право вступать на 5+ ранг в русскую/японскую мафию без изменения имени,фамилии,внешности.
Последнее редактирование:
