- Автор темы
- #1
1. Основная информация
Имя фамилия: Matteo Bich
Возраст: 22 года
Пол: : Мужской
Год рождения: 03.06.1996
Место рождения: Париж
2. Внешние признаки
Национальность: Француз
Рост: 180 см
Вес: 83 кг
Цвет волос: Черный
Цвет глаз: Зеленый
Татуировки: Имеются
Родители
3. Родители
Его отец, Хаан Бич (Ханна), голландский скульптор-новатор, создавал абстрактные композиции из ржавой стали и битого стекла, превращая индустриальный хлам в поэзию. Работы Хаана — «Танцующие клинки», «Плач машин» — выставлялись в заброшенных фабриках, где эхо ударов молота по металлу становилось частью инсталляции. «Хаос — это не беспорядок, — говорил он сыну. — Это алфавит, из которого можно сложить правду».
Мать Маттео, Мисти Бич (Мисти), реставрировала витражи соборов, вплетая в средневековые сюжеты фрагменты современных зеркал. Её мастерская напоминала пещеру дракона: пол был усыпан осколками стекла, которые переливаются всеми цветами радуги даже в полумраке. «Свет проходит сквозь трещины, — учила она Маттео, — но только ты решаешь, куда он упадёт».
Маттео родился в парижском квартале Ле-Маре, в доме, где каждый угол дышал творчеством .Детство Маттео прошло среди запаха паяльной лампы, звонкого боя стекла и бесконечных споров родителей о том, что важнее — сохранять прошлое или создавать будущее. В восемь лет он собрал свою первую «скульптуру» из обрезков отцовской стали и маминых стеклянных обломков — птицу с зеркальными перьями и стальным клювом.
4.Детство
11 лет — роковая черта. Пожар в мастерской отца начался с взрыва баллона с ацетиленом. Хаан экспериментировал с «жидким огнём» — сплавом стали и бронзы, плавящимся при низких температурах. Маттео, находившийся в соседней комнате, услышал хлопок, а затем рёв пламени, пожирающего деревянные балки. Мисти, обернув сына мокрым ковром, вытолкнула его в окно, но сама вернулась за мужем.
Ожоги на правой руке Маттео — от пальцев до локтя — стали его «новой кожей». Врачи говорили о пересадке, но семья выбрала долгую реабилитацию. Месяцы в больнице превратились в кошмар: боль при каждом движении, насмешки других детей («Горилла в перчатках!») и страх, что он больше не сможет держать инструменты.
Переезд в Бостон стал бегством от воспоминаний. Хаан устроился преподавателем в школу искусств, Мисти — реставратором в музей. Маттео же начал зарисовывать шрамы маркерами, превращая кожу в абстрактный холст. В 14 лет он увидел японскую чашу, восстановленную золотым лаком — кинцуги. «Шрамы — это дороги, по которым свет находит тебя», — прочитал он на табличке. В тот день он купил эпоксидную смолу и позолоту, чтобы «починить» разбитую кружку отца.
5.Образование
Главным проектом Маттео в Школе Музея изящных искусств Бостона стала маска «Эволюция», созданная для жертв пожаров. Он три года изучал техники, чтобы соединить металл, стекло и живое тело в единое целое. Вдохновляясь методами отца, Маттео выковал основу маски из титановой сетки, повторяющей изгибы человеческого лица, где каждое плетение символизировало рвущиеся при травме нейронные связи. Используя знания матери, он вплавил в титан осколки закалённого стекла, окрашенные в цвета пламени — от багрового до золотого. При движении головы свет преломлялся, создавая иллюзию живого огня. Трещины на маске он заполнил сплавом золота и никеля, который темнел при контакте с кожей, повторяя узор шрамов владельца. Внутрь конструкции Маттео встроил термочувствительные пигменты, реагирующие на тепло дыхания: маска «оживала», проявляя скрытые узоры — лица погибших в пожаре, планы сгоревших домов, цитаты из дневников выживших. Для создания «Эволюции» Маттео объехал десятки городов: в Токио он учился у мастеров кинцуги технике «золотого шва», в Венеции перенял у стеклодувов Мурано секрет «дрожащего стекла», а в Детройте работал с кузнецами, выковавшими основу маски из обломков сгоревших автомобилей. Итогом стал не предмет, а симбиоз технологий и боли. На защите диплома Маттео надел маску на женщину, потерявшую лицо в пожаре. При контакте с её кожей золотые трещины засветились, а стеклянные «пламя» замерцало в ритме её пульса. «Это не маска, — сказала она, плача. — Это я».
6.Взорслая жизнь
Студия Маттео «Phoenix Foundry» расположена в бывшем литейном цеху Бостона. Гигантские печи, в которых когда-то плавили чугун, теперь производят материалы для искусства, сравнимые по стоимости с космическими технологиями. Он создаёт «живое сусальное золото» — листы толщиной в микрон, выращенные из грибного мицелия, пропитанного наночастицами золота. Материал дышит, повторяя мимику лица, и со временем врастает в кожу, становясь частью тела. Второй шедевр — «стекло-хамелеон», сплав венецианского стекла с жидкокристаллическими плёнками, меняющий цвет в зависимости от угла зрения: под одним ракурсом это шрам, под другим — мерцающий узор. Третий материал — «металлическая кожа», биосовместимый титан с памятью формы, используемый для масок, запоминающих эмоции владельца и воспроизводящих их через вибрации. Эти материалы покупают музеи, голливудские студии и частные коллекционеры, но главные клиенты Маттео — те, кто хочет превратить свои шрамы в искусство.
Маттео носит титановую маску с золотыми трещинами не для того, чтобы скрыть шрам на левой скуле, оставшийся после того, как он пролил на лицо расплавленный акрил во время работы над «Эволюцией». Вместо маскировки он вживил в повреждённую кожу микроскопические золотые нити, соединённые с нервными окончаниями. Когда он испытывает боль, нити светятся, рисуя на его лице созвездие Ориона — символ возрождения. «Маска — не щит, — говорит он, — это зеркало, в котором люди видят собственные страхи. Когда они спрашивают: «Почему ты её не снимаешь?», я отвечаю: «Почему вы не спросите, что под ней?».
Сегодня Маттео запускает «Second Skin» — маски из «живого золота» для детей с ожогами, стимулирующие регенерацию тканей. Через год материал рассасывается, оставляя на коже узор, похожий на кружево. Он сотрудничает с NASA, разрабатывая маски для астронавтов с золотым напылением, защищающим от космической радиации. В подвале «Phoenix Foundry» Маттео проводит тайные мастер-классы, где учит бывших заключённых создавать маски из тюремных решёток. Работы продаются анонимно, а выручка идёт на реабилитацию жертв насилия.
Итог биографии
7. Matteo Bich может носить маску на постоянной основе для сокрытия шрамов на лице (Обязательно одобрение лидера фракции и пометка в мед. карте (Исключение: Goverment))
Имя фамилия: Matteo Bich
Возраст: 22 года
Пол: : Мужской
Год рождения: 03.06.1996
Место рождения: Париж
2. Внешние признаки
Национальность: Француз
Рост: 180 см
Вес: 83 кг
Цвет волос: Черный
Цвет глаз: Зеленый
Татуировки: Имеются
Родители
3. Родители
Его отец, Хаан Бич (Ханна), голландский скульптор-новатор, создавал абстрактные композиции из ржавой стали и битого стекла, превращая индустриальный хлам в поэзию. Работы Хаана — «Танцующие клинки», «Плач машин» — выставлялись в заброшенных фабриках, где эхо ударов молота по металлу становилось частью инсталляции. «Хаос — это не беспорядок, — говорил он сыну. — Это алфавит, из которого можно сложить правду».
Мать Маттео, Мисти Бич (Мисти), реставрировала витражи соборов, вплетая в средневековые сюжеты фрагменты современных зеркал. Её мастерская напоминала пещеру дракона: пол был усыпан осколками стекла, которые переливаются всеми цветами радуги даже в полумраке. «Свет проходит сквозь трещины, — учила она Маттео, — но только ты решаешь, куда он упадёт».
Маттео родился в парижском квартале Ле-Маре, в доме, где каждый угол дышал творчеством .Детство Маттео прошло среди запаха паяльной лампы, звонкого боя стекла и бесконечных споров родителей о том, что важнее — сохранять прошлое или создавать будущее. В восемь лет он собрал свою первую «скульптуру» из обрезков отцовской стали и маминых стеклянных обломков — птицу с зеркальными перьями и стальным клювом.
4.Детство
11 лет — роковая черта. Пожар в мастерской отца начался с взрыва баллона с ацетиленом. Хаан экспериментировал с «жидким огнём» — сплавом стали и бронзы, плавящимся при низких температурах. Маттео, находившийся в соседней комнате, услышал хлопок, а затем рёв пламени, пожирающего деревянные балки. Мисти, обернув сына мокрым ковром, вытолкнула его в окно, но сама вернулась за мужем.
Ожоги на правой руке Маттео — от пальцев до локтя — стали его «новой кожей». Врачи говорили о пересадке, но семья выбрала долгую реабилитацию. Месяцы в больнице превратились в кошмар: боль при каждом движении, насмешки других детей («Горилла в перчатках!») и страх, что он больше не сможет держать инструменты.
Переезд в Бостон стал бегством от воспоминаний. Хаан устроился преподавателем в школу искусств, Мисти — реставратором в музей. Маттео же начал зарисовывать шрамы маркерами, превращая кожу в абстрактный холст. В 14 лет он увидел японскую чашу, восстановленную золотым лаком — кинцуги. «Шрамы — это дороги, по которым свет находит тебя», — прочитал он на табличке. В тот день он купил эпоксидную смолу и позолоту, чтобы «починить» разбитую кружку отца.
5.Образование
Главным проектом Маттео в Школе Музея изящных искусств Бостона стала маска «Эволюция», созданная для жертв пожаров. Он три года изучал техники, чтобы соединить металл, стекло и живое тело в единое целое. Вдохновляясь методами отца, Маттео выковал основу маски из титановой сетки, повторяющей изгибы человеческого лица, где каждое плетение символизировало рвущиеся при травме нейронные связи. Используя знания матери, он вплавил в титан осколки закалённого стекла, окрашенные в цвета пламени — от багрового до золотого. При движении головы свет преломлялся, создавая иллюзию живого огня. Трещины на маске он заполнил сплавом золота и никеля, который темнел при контакте с кожей, повторяя узор шрамов владельца. Внутрь конструкции Маттео встроил термочувствительные пигменты, реагирующие на тепло дыхания: маска «оживала», проявляя скрытые узоры — лица погибших в пожаре, планы сгоревших домов, цитаты из дневников выживших. Для создания «Эволюции» Маттео объехал десятки городов: в Токио он учился у мастеров кинцуги технике «золотого шва», в Венеции перенял у стеклодувов Мурано секрет «дрожащего стекла», а в Детройте работал с кузнецами, выковавшими основу маски из обломков сгоревших автомобилей. Итогом стал не предмет, а симбиоз технологий и боли. На защите диплома Маттео надел маску на женщину, потерявшую лицо в пожаре. При контакте с её кожей золотые трещины засветились, а стеклянные «пламя» замерцало в ритме её пульса. «Это не маска, — сказала она, плача. — Это я».
6.Взорслая жизнь
Студия Маттео «Phoenix Foundry» расположена в бывшем литейном цеху Бостона. Гигантские печи, в которых когда-то плавили чугун, теперь производят материалы для искусства, сравнимые по стоимости с космическими технологиями. Он создаёт «живое сусальное золото» — листы толщиной в микрон, выращенные из грибного мицелия, пропитанного наночастицами золота. Материал дышит, повторяя мимику лица, и со временем врастает в кожу, становясь частью тела. Второй шедевр — «стекло-хамелеон», сплав венецианского стекла с жидкокристаллическими плёнками, меняющий цвет в зависимости от угла зрения: под одним ракурсом это шрам, под другим — мерцающий узор. Третий материал — «металлическая кожа», биосовместимый титан с памятью формы, используемый для масок, запоминающих эмоции владельца и воспроизводящих их через вибрации. Эти материалы покупают музеи, голливудские студии и частные коллекционеры, но главные клиенты Маттео — те, кто хочет превратить свои шрамы в искусство.
Маттео носит титановую маску с золотыми трещинами не для того, чтобы скрыть шрам на левой скуле, оставшийся после того, как он пролил на лицо расплавленный акрил во время работы над «Эволюцией». Вместо маскировки он вживил в повреждённую кожу микроскопические золотые нити, соединённые с нервными окончаниями. Когда он испытывает боль, нити светятся, рисуя на его лице созвездие Ориона — символ возрождения. «Маска — не щит, — говорит он, — это зеркало, в котором люди видят собственные страхи. Когда они спрашивают: «Почему ты её не снимаешь?», я отвечаю: «Почему вы не спросите, что под ней?».
Сегодня Маттео запускает «Second Skin» — маски из «живого золота» для детей с ожогами, стимулирующие регенерацию тканей. Через год материал рассасывается, оставляя на коже узор, похожий на кружево. Он сотрудничает с NASA, разрабатывая маски для астронавтов с золотым напылением, защищающим от космической радиации. В подвале «Phoenix Foundry» Маттео проводит тайные мастер-классы, где учит бывших заключённых создавать маски из тюремных решёток. Работы продаются анонимно, а выручка идёт на реабилитацию жертв насилия.
Итог биографии
7. Matteo Bich может носить маску на постоянной основе для сокрытия шрамов на лице (Обязательно одобрение лидера фракции и пометка в мед. карте (Исключение: Goverment))
