- Автор темы
- #1
Основная информация
Имя, Фамилия: Mahmud Hayes
Пол: Мужской
Возраст и дата рождения: 29 лет, 19.09.1996
Внешние признаки
Личное фото персонажа:
Национальность: Американец (афроамериканец)
Рост: 179 см
Цвет волос: Лысый (естественный цвет волос — черный).
Цвет глаз: Зеленые.
Телосложение: Спортивное, подтянутое, с развитой мускулатурой, характерной для человека, занимающегося силовыми тренировками и физическим трудом.
Особые приметы:
1. Шрамы на лбу: Два симметричных, вертикальных, слегка расходящихся рубца над бровями, напоминающие рога. Получены в детстве.
2. Шрам на левой скуле: Четкий, дугообразный шрам в форме полумесяца. Получен в подростковом возрасте.
3. Шрамы на губах: Неровные, слегка втянутые рубцы, особенно заметные в уголках рта и на верхней губе, искажающие контур. Последствия взрыва.
4. Ожог на правой щеке: Обширный участок кожи с измененной пигментацией (более темный, неровный), текстурой, напоминающей стянутую кожу. В центре ожога наблюдается естественный контур, напоминающий отпечаток губ.
Татуировки: Отсутствуют на видимых частях тела, кроме "имитаций", описанных в итогах.
Стиль одежды: Предпочитает практичную, удобную одежду — рабочие штаны, темные футболки или толстовки, прочные ботинки. В более формальной обстановке может носить темные джинсы и рубашку поло.
Родители
Отец: Майкл Хейз, афроамериканец, родился и вырос в Балтиморе. Прошел сложный путь от уличного подростка до уважаемого мастера в автосервисе благодаря железной дисциплине, привитой отцом-ветераном. Работал механиком, а позже открыл небольшую мастерскую. Суровый, принципиальный, но справедливый человек, верящий в ценность тяжелого честного труда и умения постоять за себя и семью. Именно он заложил в Махмуда основы выживания в жестком городском мире.
Мать: Изабелла Хейз (в девичестве Ромеро), американка доминиканского происхождения, родилась в Нью-Йорке. Работала медсестрой, а позже — школьным консультантом. Душа семьи, всегда стремившаяся привить детям любовь к знаниям и доброту. Противостояла уличному влиянию на сына, но часто проигрывала в этом противостоянии харизме отца и давлению улиц. Её нежная, безусловная любовь стала для Махмуда тихой гаванью и позднее — главным моральным ориентиром.
Детство
Детство Махмуда Хейза прошло на окраинах Кливленда, в районе, где уважение добывалось силой характера, а иногда и кулаками. Он был активным, даже агрессивным ребенком, что сильно беспокоило мать, но одобрительно воспринималось отцом, видевшим в этом «стержень». Первую серьезную «метку» Махмуд получил в шесть лет. Во время драки с соседским мальчишкой из-за мяча его с силой толкнули, и он упал, ударившись лбом о металлический угол заброшенной качели. Рана была глубокой, и после заживления остались два отчетливых рубца, которые сверстники тут же окрестили «рогами дьявола». Для Махмуда это стало не травмой, а знаком отличия, первым шагом в формировании имиджа «крутого парня».
Летние каникулы он часто проводил у дяди в более сельской части Огайо. В двенадцать лет, балуясь с найденной сигнальной ракетой, он допустил критическую ошибку. Ракета сработала в его руках, и вырывающееся пламя, словно лезвие, опалило ему кожу на левой скуле, оставив навсегда шрам в форме полумесяца. Этот инцидент не напугал его, а лишь добавил ореол «опасного парня», выжившего в столкновении с огнем. Школа давалась ему с трудом. Учеба интересовала мало, гораздо важнее была репутация в школьных коридорах. Он рано научился драться, отстаивать свою территорию и уважение, что в итоге привело его в ряды местной уличной группировки, контролировавшей несколько кварталов. Это была его настоящая школа жизни.
Образование
Среднюю школу Махмуд окончил с большим трудом, больше благодаря снисходительности учителей и помощи одноклассников, чем собственным усилиям. Его аттестат был пестрым: тройки, редкие четверки и постоянные замечания за поведение. Единственное, что увлекало его по-настоящему, — это уроки труда, особенно авто-ремонт. В гараже отца он чувствовал себя гением, способным заставить замолчать любой капризный мотор.Мысли о колледже или университете вызывали у него лишь усмешку. «Бумажки» для мира, в котором он вращался, не значили ничего. Настоящее образование, по его мнению, он получал на улице: умение вести переговоры, чувствовать опасность, быстро решать проблемы и, если надо, применять силу.
Однако уличная жизнь имела и свою цену. В восемнадцать, пытаясь заглушить внутреннюю пустоту и разочарование после очередного конфликта с отцом, Махмуд увлекся тяжелыми наркотиками. Однажды, находясь в состоянии измененного сознания, он пытался самостоятельно починить зажигалку, используя подручные средства и изоленту. Дешевый пластиковый корпус, перегрев и пары газа привели к моментальному взрыву у него прямо перед лицом. Осколки впились в губы, огонь опалил кожу. Результатом стали уродливые, стянутые шрамы, навсегда изменившие его улыбку и речь, сделав её слегка шепелявой. Этот момент стал первой серьезной трещиной в его броне «неуязвимости». Он завязал с тяжелыми веществами, но шрамы остались — немое напоминание о дне, когда он чуть не потерял себя окончательно.
Взрослая жизнь
Провалив попытку устроиться на нормальную работу из-за внешности и криминального прошлого, Махмуд какое-то время метался. Он работал вышибалой в дешевых барах, «решал вопросы» для мелких боссов, но чувствовал, что заходит в тупик. Перелом наступил, когда от рака умерла его мать. На смертном одре она взяла его за руку и сказала: «Ты не тот, кем пытаешься казаться. В тебе есть доброта. Построй что-нибудь. Для себя. Для других». Эти слова засели в нем глубоко.Он использовал небольшие сбережения и, добавив к ним деньги, взятые под честное слово у старого друга отца, открыл в индустриальной зоне Лос-Сантоса, куда переехал, маленькую автомастерскую «Hayes Custom». Дело пошло не сразу. Клиентов отпугивала его внешность. Но постепенно, благодаря золотым рукам, честности и упорному труду (он работал по 16 часов в сутки), репутация начала меняться. Он специализировался на старых американских автомобилях, находил к ним подход. Мастерская стала точкой притяжения для таких же, как он — людей с прошлым, ищущих второй шанс.Однажды поздним вечером, пытаясь запустить старый, капризный генератор для срочного заказа, он столкнулся с утечкой топлива. Вспышка была мгновенной. Пламя охватило правую сторону его лица. Боль была адской. Долгое лечение, пересадка кожи, бесконечные процедуры. Ожог зажил, но правая щека навсегда осталась изуродованной — темной, бугристой, стянутой. В один из визитов к нему в больницу пришла сестра. Увидев его отчаяние, она, плача, поцеловала его в эту поврежденную щеку. Отпечаток её помады странным образом «впечатался» в свежую, чувствительную кожу. Дерматолог позже объяснил, что это редкая пигментационная реакция на химический состав помады при контакте с поврежденным эпидермисом. Для Махмуда это стало символом — даже на самом большом уродстве может остаться след любви и человечности.
Настоящее время
«Hayes Custom» теперь — это не просто мастерская. Это небольшой, но крепкий бизнес. Махмуд взял в подмастерье пару трудных подростков из окрестных районов, пытаясь, как когда-то его отец, показать им альтернативу улице через труд и ответственность. Его внешность, некогда бывшая помехой, теперь работает на репутацию. Он выглядит как человек, прошедший через ад, но оставшийся на ногах. Клиенты знают: раз уж этот тип выжил после всего, что написано у него на лице, то ваш автомобиль он точно починит. В Лос-Сантосе Махмуд ведет жизнь затворника. Он живет в небольшой квартире над мастерской, его круг общения ограничен парой старых друзей и его подмастерьями. Он избегает шумных мест, предпочитая тишину гаража, звук работающего двигателя и запах масла. Его шрамы и ожог — это теперь не просто следы прошлого, а часть его личности, его доспехи и его уязвимость одновременно. Он носит их с гордостью и болью, понимая, что каждое напоминание на его коже — это часть длинной дороги, которая привела его туда, где он есть сейчас: к своему делу, к относительному спокойствию и к тихой, но постоянной работе над тем, чтобы оставить после себя что-то большее, чем просто воспоминания о проблемном парне с района. Он строит. Словно внемля последнему наказу матери.
Итоги:
1. Mahmud Hayes может носить татуировку Stitches находясь в гос. структурах из-за шрама/ожога.
2. Mahmud Hayes может носить татуировку Lipstick Kiss находясь в гос. структурах из-за шрама/ожога.
3. Mahmud Hayes может носить татуировку Two Horns находясь в гос. структурах из-за шрама/ожога.
4. Mahmud Hayes может носить татуировку Inscribed Crescent находясь в гос. структурах из-за шрама/ожога.
5. Mahmud Hayes может носить татуировку макияж №90 находясь в гос. структурах из-за ожога.
Имя, Фамилия: Mahmud Hayes
Пол: Мужской
Возраст и дата рождения: 29 лет, 19.09.1996
Внешние признаки
Личное фото персонажа:
Национальность: Американец (афроамериканец)
Рост: 179 см
Цвет волос: Лысый (естественный цвет волос — черный).
Цвет глаз: Зеленые.
Телосложение: Спортивное, подтянутое, с развитой мускулатурой, характерной для человека, занимающегося силовыми тренировками и физическим трудом.
Особые приметы:
1. Шрамы на лбу: Два симметричных, вертикальных, слегка расходящихся рубца над бровями, напоминающие рога. Получены в детстве.
2. Шрам на левой скуле: Четкий, дугообразный шрам в форме полумесяца. Получен в подростковом возрасте.
3. Шрамы на губах: Неровные, слегка втянутые рубцы, особенно заметные в уголках рта и на верхней губе, искажающие контур. Последствия взрыва.
4. Ожог на правой щеке: Обширный участок кожи с измененной пигментацией (более темный, неровный), текстурой, напоминающей стянутую кожу. В центре ожога наблюдается естественный контур, напоминающий отпечаток губ.
Татуировки: Отсутствуют на видимых частях тела, кроме "имитаций", описанных в итогах.
Стиль одежды: Предпочитает практичную, удобную одежду — рабочие штаны, темные футболки или толстовки, прочные ботинки. В более формальной обстановке может носить темные джинсы и рубашку поло.
Родители
Отец: Майкл Хейз, афроамериканец, родился и вырос в Балтиморе. Прошел сложный путь от уличного подростка до уважаемого мастера в автосервисе благодаря железной дисциплине, привитой отцом-ветераном. Работал механиком, а позже открыл небольшую мастерскую. Суровый, принципиальный, но справедливый человек, верящий в ценность тяжелого честного труда и умения постоять за себя и семью. Именно он заложил в Махмуда основы выживания в жестком городском мире.
Мать: Изабелла Хейз (в девичестве Ромеро), американка доминиканского происхождения, родилась в Нью-Йорке. Работала медсестрой, а позже — школьным консультантом. Душа семьи, всегда стремившаяся привить детям любовь к знаниям и доброту. Противостояла уличному влиянию на сына, но часто проигрывала в этом противостоянии харизме отца и давлению улиц. Её нежная, безусловная любовь стала для Махмуда тихой гаванью и позднее — главным моральным ориентиром.
Детство
Детство Махмуда Хейза прошло на окраинах Кливленда, в районе, где уважение добывалось силой характера, а иногда и кулаками. Он был активным, даже агрессивным ребенком, что сильно беспокоило мать, но одобрительно воспринималось отцом, видевшим в этом «стержень». Первую серьезную «метку» Махмуд получил в шесть лет. Во время драки с соседским мальчишкой из-за мяча его с силой толкнули, и он упал, ударившись лбом о металлический угол заброшенной качели. Рана была глубокой, и после заживления остались два отчетливых рубца, которые сверстники тут же окрестили «рогами дьявола». Для Махмуда это стало не травмой, а знаком отличия, первым шагом в формировании имиджа «крутого парня».
Летние каникулы он часто проводил у дяди в более сельской части Огайо. В двенадцать лет, балуясь с найденной сигнальной ракетой, он допустил критическую ошибку. Ракета сработала в его руках, и вырывающееся пламя, словно лезвие, опалило ему кожу на левой скуле, оставив навсегда шрам в форме полумесяца. Этот инцидент не напугал его, а лишь добавил ореол «опасного парня», выжившего в столкновении с огнем. Школа давалась ему с трудом. Учеба интересовала мало, гораздо важнее была репутация в школьных коридорах. Он рано научился драться, отстаивать свою территорию и уважение, что в итоге привело его в ряды местной уличной группировки, контролировавшей несколько кварталов. Это была его настоящая школа жизни.
Образование
Среднюю школу Махмуд окончил с большим трудом, больше благодаря снисходительности учителей и помощи одноклассников, чем собственным усилиям. Его аттестат был пестрым: тройки, редкие четверки и постоянные замечания за поведение. Единственное, что увлекало его по-настоящему, — это уроки труда, особенно авто-ремонт. В гараже отца он чувствовал себя гением, способным заставить замолчать любой капризный мотор.Мысли о колледже или университете вызывали у него лишь усмешку. «Бумажки» для мира, в котором он вращался, не значили ничего. Настоящее образование, по его мнению, он получал на улице: умение вести переговоры, чувствовать опасность, быстро решать проблемы и, если надо, применять силу.
Однако уличная жизнь имела и свою цену. В восемнадцать, пытаясь заглушить внутреннюю пустоту и разочарование после очередного конфликта с отцом, Махмуд увлекся тяжелыми наркотиками. Однажды, находясь в состоянии измененного сознания, он пытался самостоятельно починить зажигалку, используя подручные средства и изоленту. Дешевый пластиковый корпус, перегрев и пары газа привели к моментальному взрыву у него прямо перед лицом. Осколки впились в губы, огонь опалил кожу. Результатом стали уродливые, стянутые шрамы, навсегда изменившие его улыбку и речь, сделав её слегка шепелявой. Этот момент стал первой серьезной трещиной в его броне «неуязвимости». Он завязал с тяжелыми веществами, но шрамы остались — немое напоминание о дне, когда он чуть не потерял себя окончательно.
Взрослая жизнь
Провалив попытку устроиться на нормальную работу из-за внешности и криминального прошлого, Махмуд какое-то время метался. Он работал вышибалой в дешевых барах, «решал вопросы» для мелких боссов, но чувствовал, что заходит в тупик. Перелом наступил, когда от рака умерла его мать. На смертном одре она взяла его за руку и сказала: «Ты не тот, кем пытаешься казаться. В тебе есть доброта. Построй что-нибудь. Для себя. Для других». Эти слова засели в нем глубоко.Он использовал небольшие сбережения и, добавив к ним деньги, взятые под честное слово у старого друга отца, открыл в индустриальной зоне Лос-Сантоса, куда переехал, маленькую автомастерскую «Hayes Custom». Дело пошло не сразу. Клиентов отпугивала его внешность. Но постепенно, благодаря золотым рукам, честности и упорному труду (он работал по 16 часов в сутки), репутация начала меняться. Он специализировался на старых американских автомобилях, находил к ним подход. Мастерская стала точкой притяжения для таких же, как он — людей с прошлым, ищущих второй шанс.Однажды поздним вечером, пытаясь запустить старый, капризный генератор для срочного заказа, он столкнулся с утечкой топлива. Вспышка была мгновенной. Пламя охватило правую сторону его лица. Боль была адской. Долгое лечение, пересадка кожи, бесконечные процедуры. Ожог зажил, но правая щека навсегда осталась изуродованной — темной, бугристой, стянутой. В один из визитов к нему в больницу пришла сестра. Увидев его отчаяние, она, плача, поцеловала его в эту поврежденную щеку. Отпечаток её помады странным образом «впечатался» в свежую, чувствительную кожу. Дерматолог позже объяснил, что это редкая пигментационная реакция на химический состав помады при контакте с поврежденным эпидермисом. Для Махмуда это стало символом — даже на самом большом уродстве может остаться след любви и человечности.
Настоящее время
«Hayes Custom» теперь — это не просто мастерская. Это небольшой, но крепкий бизнес. Махмуд взял в подмастерье пару трудных подростков из окрестных районов, пытаясь, как когда-то его отец, показать им альтернативу улице через труд и ответственность. Его внешность, некогда бывшая помехой, теперь работает на репутацию. Он выглядит как человек, прошедший через ад, но оставшийся на ногах. Клиенты знают: раз уж этот тип выжил после всего, что написано у него на лице, то ваш автомобиль он точно починит. В Лос-Сантосе Махмуд ведет жизнь затворника. Он живет в небольшой квартире над мастерской, его круг общения ограничен парой старых друзей и его подмастерьями. Он избегает шумных мест, предпочитая тишину гаража, звук работающего двигателя и запах масла. Его шрамы и ожог — это теперь не просто следы прошлого, а часть его личности, его доспехи и его уязвимость одновременно. Он носит их с гордостью и болью, понимая, что каждое напоминание на его коже — это часть длинной дороги, которая привела его туда, где он есть сейчас: к своему делу, к относительному спокойствию и к тихой, но постоянной работе над тем, чтобы оставить после себя что-то большее, чем просто воспоминания о проблемном парне с района. Он строит. Словно внемля последнему наказу матери.
Итоги:
1. Mahmud Hayes может носить татуировку Stitches находясь в гос. структурах из-за шрама/ожога.
2. Mahmud Hayes может носить татуировку Lipstick Kiss находясь в гос. структурах из-за шрама/ожога.
3. Mahmud Hayes может носить татуировку Two Horns находясь в гос. структурах из-за шрама/ожога.
4. Mahmud Hayes может носить татуировку Inscribed Crescent находясь в гос. структурах из-за шрама/ожога.
5. Mahmud Hayes может носить татуировку макияж №90 находясь в гос. структурах из-за ожога.
