- Автор темы
- #1
Имя: Joker Rubchinskiy
Внешние признак
Фото
Настоящее имя: Илья Артёмьевич Рубчинский
Прозвище: “Джокер”
Дата рождения: 1993 год
Место рождения: Екатеринбург, Россия
Рост: 187 см
Цвет волос: Белые
Особые приметы: Шрамы на лице, татуировки “Thogs Sword”, “Lipstick Kiss”, “Stitches”
Ранние годы и семья
Илья появился на свет в обычной семье, жившей в районе Уралмаша, в самом сердце Екатеринбурга. Семья была большой: родители, бабушка и четверо детей, из которых Илья был вторым. Жили в старой двухкомнатной квартире, где на каждого приходилось меньше пространства, чем на заключённого. Но несмотря на бытовые трудности, дом держался на прочном внутреннем кодексе — честность, взаимовыручка и дисциплина.
Отец, Артемий Рубчинский, был человеком старой школы — сварщик с руками, будто выточенными из стали, и взглядом, пронзающим стены. Он мечтал стать инженером, но судьба распорядилась иначе. Вечерами он читал детям Достоевского, Гоголя и цитировал Солженицына. Именно от него Илья унаследовал твёрдость духа, силу воли и непримиримость к несправедливости. Его жизненное кредо — “В хаосе надо быть умнее всех, иначе хаос проглотит тебя” — стало личной мантрой Ильи.
Мать, Вероника Калинина, родом из Перми, работала фельдшером на скорой. Хрупкая с виду, она обладала несгибаемым внутренним стержнем. Она учила Илью не бояться боли — не потому, что боли нет, а потому, что страх перед ней разрушает человека быстрее самой травмы. В доме её называли “Свет” — за мягкость, тепло и доброту. Именно от неё Джокер унаследовал эмпатию, умение слушать и читать людей.
Детство: шрамы и прозвище
С самых ранних лет Илья отличался от других: не бегал, не кричал, не стремился в центр внимания. Он часто сидел на подоконнике, наблюдая за улицей, как будто считывая коды с лиц прохожих. В 8 лет произошёл первый переломный момент: играя на чердаке старой школы, он сорвался с балки и упал лицом на торчащую арматуру. Металл рассёк щёку от губы до уха. В местной клинике не было ни анестезии, ни врачей — рану зашивали вручную, без наркоза. Шрам остался навсегда, вместе с полуулыбкой, которую он не мог контролировать.
В школе его прозвали “Джокером” — сначала насмешливо, потом с уважением. Его пугающая, невольная улыбка вкупе с тихой, проникающей в душу речью создавала образ человека, которого лучше не злить.
Школьные годы и формирование характера
Илья был выдающимся учеником. Он читал тома по психологии, математике и криминалистике. Уже в 12 лет разбирал криминальные дела из газет, анализируя поведение преступников. В 14 победил на городской олимпиаде по криптографии, в 15 — по философии. Учителя не могли понять, откуда у ребёнка такая глубина. Он, впрочем, не раскрывался.
С 13 лет занимался паркуром, граффити и уличной урбанистикой. Не для развлечения — для изучения среды. Он знал город лучше, чем карты: крыши, тоннели, заброшенные здания. Эти навыки не раз спасали его жизнь в будущем.
Травмы и символа
Жизнь не жалела Джокера:
16 лет: во время ремонта отопления в старой школе получил мощный удар током. Обожжены губы и шея, остались неровные рубцы.17 лет: попал под взрыв самодельной пиротехники в заброшенном доме. Осколки разорвали нижнюю челюсть — новая операция, новые шрамы
Каждая травма оставляла не только след на теле, но и новый смысл. Позже он зафиксировал
Переезд в США: Академия
После окончания школы Илья получил международный грант за уникальные аналитические способности и уехал учиться в полицейскую академию в США. Там он быстро стал легендой. Ни с кем не общался лишнего, но знал всё. Курсанты говорили: “Он не говорит — он слушает. Он не идёт — он планирует.”
Преподаватели направили его на спецкурсы ФБР и ЦРУ: по переговорам, психологии заложников, работе с террористами. Его методы были нестандартными, но предельно эффективными. Он разработал собственную технику профайлинга, основанную на анализе микровыражений лица и ритма дыхания.
Карьера в LSPD и трагедия
После академии Илья поступил в LSPD. Он быстро прошёл путь от младшего офицера до заместителя начальника отдела. Раскрывал сложнейшие дела, вёл расследования по крупным мафиозным кланам, устраивал рейды, где всё проходило без единого выстрела.
Одна из операций закончилась трагедией: его команда попала в засаду. Самого Джокера захватил наркокартель. Его держали в плену трое суток — иглы, электрошок, лишение сна. Когда его нашли — тело было изломано, а психика на грани. Волосы побелели — редкий случай посттравматической реакции организма.
Он отказался их перекрасить. “Это мой флаг. Моё прошлое — мой стиль. Кто боится — пусть не смотрит.”
Работа в FIB и настоящее
После восстановления Илья был приглашён в FIB. Сначала — аналитик. Потом — полевой агент. Его досье строго засекречено, но известно, что он возглавил спецподразделение по борьбе с организованной преступностью. Вёл дела под кодовыми названиями: “Слепой Король”, “Узел Крови”, “Сеть”.
Методика “молчаливых допросов”, которую он разработал, позволила выявлять ложь по мельчайшим признакам: движению зрачков, мимике, смене дыхания. Он сам участвует в операциях — не потому, что не доверяет другим, а потому, что предпочитает лично смотреть злу в лицо.
Итог
“Thogs Sword” — символ того, что он выжил в детстве и стал сильнее“Lipstick Kiss” — ирония над травмой, принятие боли как части себя.“Stitches” — знак того, что он «сшит» из боли, но держится крепче, чем когда-либо.
Внешние признак
Фото
Настоящее имя: Илья Артёмьевич Рубчинский
Прозвище: “Джокер”
Дата рождения: 1993 год
Место рождения: Екатеринбург, Россия
Рост: 187 см
Цвет волос: Белые
Особые приметы: Шрамы на лице, татуировки “Thogs Sword”, “Lipstick Kiss”, “Stitches”
Ранние годы и семья
Илья появился на свет в обычной семье, жившей в районе Уралмаша, в самом сердце Екатеринбурга. Семья была большой: родители, бабушка и четверо детей, из которых Илья был вторым. Жили в старой двухкомнатной квартире, где на каждого приходилось меньше пространства, чем на заключённого. Но несмотря на бытовые трудности, дом держался на прочном внутреннем кодексе — честность, взаимовыручка и дисциплина.
Отец, Артемий Рубчинский, был человеком старой школы — сварщик с руками, будто выточенными из стали, и взглядом, пронзающим стены. Он мечтал стать инженером, но судьба распорядилась иначе. Вечерами он читал детям Достоевского, Гоголя и цитировал Солженицына. Именно от него Илья унаследовал твёрдость духа, силу воли и непримиримость к несправедливости. Его жизненное кредо — “В хаосе надо быть умнее всех, иначе хаос проглотит тебя” — стало личной мантрой Ильи.
Мать, Вероника Калинина, родом из Перми, работала фельдшером на скорой. Хрупкая с виду, она обладала несгибаемым внутренним стержнем. Она учила Илью не бояться боли — не потому, что боли нет, а потому, что страх перед ней разрушает человека быстрее самой травмы. В доме её называли “Свет” — за мягкость, тепло и доброту. Именно от неё Джокер унаследовал эмпатию, умение слушать и читать людей.
Детство: шрамы и прозвище
С самых ранних лет Илья отличался от других: не бегал, не кричал, не стремился в центр внимания. Он часто сидел на подоконнике, наблюдая за улицей, как будто считывая коды с лиц прохожих. В 8 лет произошёл первый переломный момент: играя на чердаке старой школы, он сорвался с балки и упал лицом на торчащую арматуру. Металл рассёк щёку от губы до уха. В местной клинике не было ни анестезии, ни врачей — рану зашивали вручную, без наркоза. Шрам остался навсегда, вместе с полуулыбкой, которую он не мог контролировать.
В школе его прозвали “Джокером” — сначала насмешливо, потом с уважением. Его пугающая, невольная улыбка вкупе с тихой, проникающей в душу речью создавала образ человека, которого лучше не злить.
Школьные годы и формирование характера
Илья был выдающимся учеником. Он читал тома по психологии, математике и криминалистике. Уже в 12 лет разбирал криминальные дела из газет, анализируя поведение преступников. В 14 победил на городской олимпиаде по криптографии, в 15 — по философии. Учителя не могли понять, откуда у ребёнка такая глубина. Он, впрочем, не раскрывался.
С 13 лет занимался паркуром, граффити и уличной урбанистикой. Не для развлечения — для изучения среды. Он знал город лучше, чем карты: крыши, тоннели, заброшенные здания. Эти навыки не раз спасали его жизнь в будущем.
Травмы и символа
Жизнь не жалела Джокера:
16 лет: во время ремонта отопления в старой школе получил мощный удар током. Обожжены губы и шея, остались неровные рубцы.17 лет: попал под взрыв самодельной пиротехники в заброшенном доме. Осколки разорвали нижнюю челюсть — новая операция, новые шрамы
Каждая травма оставляла не только след на теле, но и новый смысл. Позже он зафиксировал
Переезд в США: Академия
После окончания школы Илья получил международный грант за уникальные аналитические способности и уехал учиться в полицейскую академию в США. Там он быстро стал легендой. Ни с кем не общался лишнего, но знал всё. Курсанты говорили: “Он не говорит — он слушает. Он не идёт — он планирует.”
Преподаватели направили его на спецкурсы ФБР и ЦРУ: по переговорам, психологии заложников, работе с террористами. Его методы были нестандартными, но предельно эффективными. Он разработал собственную технику профайлинга, основанную на анализе микровыражений лица и ритма дыхания.
Карьера в LSPD и трагедия
После академии Илья поступил в LSPD. Он быстро прошёл путь от младшего офицера до заместителя начальника отдела. Раскрывал сложнейшие дела, вёл расследования по крупным мафиозным кланам, устраивал рейды, где всё проходило без единого выстрела.
Одна из операций закончилась трагедией: его команда попала в засаду. Самого Джокера захватил наркокартель. Его держали в плену трое суток — иглы, электрошок, лишение сна. Когда его нашли — тело было изломано, а психика на грани. Волосы побелели — редкий случай посттравматической реакции организма.
Он отказался их перекрасить. “Это мой флаг. Моё прошлое — мой стиль. Кто боится — пусть не смотрит.”
Работа в FIB и настоящее
После восстановления Илья был приглашён в FIB. Сначала — аналитик. Потом — полевой агент. Его досье строго засекречено, но известно, что он возглавил спецподразделение по борьбе с организованной преступностью. Вёл дела под кодовыми названиями: “Слепой Король”, “Узел Крови”, “Сеть”.
Методика “молчаливых допросов”, которую он разработал, позволила выявлять ложь по мельчайшим признакам: движению зрачков, мимике, смене дыхания. Он сам участвует в операциях — не потому, что не доверяет другим, а потому, что предпочитает лично смотреть злу в лицо.
Итог
“Thogs Sword” — символ того, что он выжил в детстве и стал сильнее“Lipstick Kiss” — ирония над травмой, принятие боли как части себя.“Stitches” — знак того, что он «сшит» из боли, но держится крепче, чем когда-либо.
Последнее редактирование:
