- Автор темы
- #1
1.Основная Информация
Имя: Hinako Kagami
Пол: Женский
Возраст: 22
Дата рождения: 15.07.2003
2.Внешние признаки
Национальность: Американец
Рост: 164
Цвет волос: серые
Цвет глаз: черные
Телосложение: спортивное
Татуировки: есть
|
Паспорт:
3. Родители:
Хинако Кагами родилась в Японии, в городе Осака, в интеллигентной, но строго воспитанной семье. Её отец — Такеши Кагами — был инженером-строителем, человеком немногословным, холодным внешне, но с твёрдыми моральными принципами. Он верил, что слабость — это выбор, а дисциплина — залог успеха. В глазах Такеши не было места для жалости, даже к дочери, которую он хотел видеть сильной и непоколебимой.
Мать, Аяко Кагами, преподавала литературу в университете. Она была полной противоположностью мужа: мягкая, чувствительная, эмоциональная. Любила поэзию, писала эссе о жизни и любила долгие разговоры на кухне за чашкой зелёного чая. Она была единственным источником тепла в доме для Хинако, которая постоянно балансировала между отцовским холодом и материнской заботой.
Между родителями были постоянные конфликты, особенно по поводу воспитания дочери. Такеши хотел сделать из неё "волка в стае", Аяко — дать ей возможность быть собой. Эти разногласия сказывались и на Хинако, которая не могла до конца понять, какой она должна быть, чтобы быть принятой.
4. Детство:
Детство Хинако проходило в доме с высокими окнами и строгими правилами. Она росла одинокой девочкой, часто гуляла одна по узким улочкам старого района Осаки, наблюдала за прохожими, вела дневники, рисовала в скетчбуке. Её внутренний мир был насыщен фантазиями, ведь внешний мир не давал ей тепла. В школе её считали странной, дети дразнили за молчаливость и вечный взгляд "куда-то вдаль".
На девятилетие отец подарил ей щенка акита-ину, думая, что так она станет "нормальнее", социализируется. Но это было началом трагедии. Сиро был красивым, но упрямым и непредсказуемым. Вначале между ними была настоящая дружба — он был тем, кто не осуждал и не требовал. Но через несколько месяцев Сиро стал проявлять агрессию — рычал, огрызался, особенно когда рядом не было взрослых.
Однажды, когда родители уехали, а Хинако осталась дома одна, собака внезапно сорвалась. Он зарычал и напал. В считаные секунды вцепился в лицо, шею и плечо. Девочка истошно кричала, но помощи не было. Соседка вызвала полицию и скорую, а Хинако потеряла сознание от боли и шока.
Врачи долго боролись за её лицо. Она перенесла три реконструктивные операции, провела месяц в палате интенсивной терапии и ещё полгода — в полной социальной изоляции. Шрамы остались на правой щеке, в районе шеи и у виска. Одна из ран была такой глубокой, что даже после пластики кожа легла неровно.
Самое страшное было не в боли, а в зеркале. Девочка, которая любила мечтать и рисовать, больше не узнавала себя. Воспоминания о нападении преследовали её ночами — в кошмарах, где всё начиналось заново
Собаку усыпили. А на душе осталась бездна — не только физические шрамы, но и страх перед доверием, к животным, к людям, к самим себе. Девочка замкнулась в себе окончательно.
5. Образование:
После нападения она долго не могла ходить в школу — реабилитация и изоляция из-за медицинских процедур сделали её тенью самой себя. Когда она вернулась, то столкнулась с новой волной боли: дети смотрели на её лицо с ужасом, даже учителя порой избегали взгляда в глаза. Отец был холоден — считал, что это испытание нужно "переступить", не понимая, что его дочь ломалась внутри каждый день.
Мать перевела её в частную школу с уклоном на искусство. Там не было идеального мира, но было чуть больше тишины. Хинако стала рисовать ещё глубже, начала писать стихи, сочинения, истории о героях, которые прятали лица. В её произведениях постоянно фигурировали маски — символ защиты и уязвимости одновременно.
Колледж в Киото стал её спасением. Она изучала графический дизайн, училась создавать цифровую идентичность для тех, кто не хочет быть узнанным. Это была терапия и реализация одновременно. Она создала серию масок — каждую с уникальным дизайном. Некоторые из них она носила сама. Это стало её привычкой — не как блажь, а как способ держать границу между собой и жестоким миром.
6. Взрослая жизнь:
В возрасте 20 лет она приняла решение уехать из Японии. Говорила, что хочет увидеть мир, но на самом деле — скрыться от прошлого. Она выбрала Лос-Сантос: город, где люди не смотрят тебе в лицо, если ты не хочешь. Город, где маски стали нормой, а одиночество — защитой.
Сначала ей было трудно — мало денег, незнание языка, чужая культура. Но она выжила. Устроилась на фриланс, жила в маленькой комнате в китайском квартале, ночами работала над заказами — логотипы, сайты, концепт-арты для игр и приложений.
Постепенно она создала свою сеть — никому не известную, но работающую. Маска всегда была на лице — чёрная, с минималистичным узором. Её никто не видел без неё, даже на паспортном фото она настояла на праве использовать вариант с закрытым лицом по медицинским причинам.
Она начала вести анонимные стримы, делала проекты с теми, кто страдал от травм. Она не искала сочувствия — она строила новый мир, где не надо было оправдываться.
Случайная встреча с владельцем старого книжного магазина Джорджем стала поворотной. Он тоже носил повязку на глазу, когда-то был солдатом. Они нашли общий язык без слов. Он сказал ей: "Носи маску, если в ней ты — сильнее. Главное, чтобы ты не забывала, что ты под ней — человек". Эти слова стали для Хинако девизом
7. Настоящее время:
На момент настоящего времени Хинако Кагами проживает в Лос-Сантосе уже более двух лет. Она снимает небольшую, но уютную квартиру в районе Ла-Пуэрта, на последнем этаже старого, слегка обшарпанного дома с видом на порт и шумные трассы. Район не самый спокойный, но для Хинако в этом есть своя прелесть: никто никого не знает, и всем плевать — идеальное место для человека, который не хочет быть замеченным.
Её утро начинается рано. Она просыпается в 6:00, делает чай с жасмином, сидит у окна, глядя на то, как город просыпается, а в голове — обрывки снов, голоса из прошлого, и как всегда — ощущение тревоги. Перед выходом она долго стоит у зеркала, поправляя маску, проверяя, чтобы волосы прикрывали левую сторону лица, где самый глубокий шрам. Иногда накладывает лёгкий грим, чтобы замаскировать текстуру кожи, хотя понимает — никто не должен этого видеть.
Работает она в некоммерческом центре психологической поддержки иммигрантов и беженцев. Там её знают как «Мисс К», и к её особенностям давно привыкли. Клиенты ценят её не за улыбку, которой они не видели, а за то, как она умеет слушать, говорить в точку и молчать, когда надо. У многих из них — свои травмы: кто-то бежал от войны, кто-то потерял семью, кто-то живёт с ощущением, что мир — это место, где не выжить без защиты. И в этом они похожи. В офисе Хинако держит занавешенное окно и настольную лампу с тёплым светом — чтобы никто не видел её полностью, но каждый чувствовал, что в этом пространстве безопасно.
После работы она редко куда-то идёт. Магазин, заправка, иногда прогулка по аллеям Миррор-Парка поздно вечером, когда город успокаивается и становится почти безмолвным. Именно ночью она чувствует себя чуть живее: меньше людей, меньше шума, больше воздуха. Иногда она сидит на скамейке у озера, в капюшоне и с маской, и записывает голосовые заметки на диктофон: идеи для статей, мысли о жизни, эмоции, которые не может сказать вслух. Эти записи — личный дневник, который никто никогда не услышит.
В Лос-Сантосе она не имеет близких друзей. Есть пара коллег, с которыми можно перекинуться парой фраз, и одна женщина из соседнего дома, с которой они иногда вместе выгуливают кошек. Но настоящих связей — нет. Не потому что она не хочет, а потому что каждый раз, когда кто-то пытается подойти ближе, в ней включается тревога: «А что, если они увидят?»
Маска для неё — не просто ткань. Это барьер, щит, ритуал. Без неё она ощущает себя как на сцене под светом прожектора, обнажённой и уязвимой. Иногда она ловит взгляд случайного прохожего, который подольше задерживается на её лице, и сердце тут же начинает биться в горле. Эти моменты — худшие. Поэтому маска всегда при ней. Всегда.
Иногда, просматривая объявления о работе, она видит позиции, где «обязательна открытая коммуникация с клиентами» или «работа с лицом компании». И каждый раз пропускает — не потому что не справится, а потому что знает: если придётся снять маску, её внутренний мир рухнет.
В её доме нет зеркал в полный рост. Только маленькое косметическое, которое она использует редко. Вещи аккуратно разложены, свет — приглушённый. Стены — без лишнего декора. Только один постер: старая японская гравюра с изображением волны. Волна — как напоминание: даже разрушительная сила бывает красивой.
Несмотря на замкнутость, она сильна. Каждый её день — это усилие над собой. Каждый выход из дома — маленькая победа. И хотя мир продолжает смотреть поверх маски, она знает: настоящее лицо — это не то, что видно глазу, а то, что внутри. И если кто-то этого не понимает — это уже не её проблема.
8. Итоги биографии:
1.Hinako Kagami может носить маску с целью скрытия своих шрамов на лице. Обязательная пометка в медкарте.
Имя: Hinako Kagami
Пол: Женский
Возраст: 22
Дата рождения: 15.07.2003
2.Внешние признаки
Национальность: Американец
Рост: 164
Цвет волос: серые
Цвет глаз: черные
Телосложение: спортивное
Татуировки: есть
Паспорт:
3. Родители:
Хинако Кагами родилась в Японии, в городе Осака, в интеллигентной, но строго воспитанной семье. Её отец — Такеши Кагами — был инженером-строителем, человеком немногословным, холодным внешне, но с твёрдыми моральными принципами. Он верил, что слабость — это выбор, а дисциплина — залог успеха. В глазах Такеши не было места для жалости, даже к дочери, которую он хотел видеть сильной и непоколебимой.
Мать, Аяко Кагами, преподавала литературу в университете. Она была полной противоположностью мужа: мягкая, чувствительная, эмоциональная. Любила поэзию, писала эссе о жизни и любила долгие разговоры на кухне за чашкой зелёного чая. Она была единственным источником тепла в доме для Хинако, которая постоянно балансировала между отцовским холодом и материнской заботой.
Между родителями были постоянные конфликты, особенно по поводу воспитания дочери. Такеши хотел сделать из неё "волка в стае", Аяко — дать ей возможность быть собой. Эти разногласия сказывались и на Хинако, которая не могла до конца понять, какой она должна быть, чтобы быть принятой.
4. Детство:
Детство Хинако проходило в доме с высокими окнами и строгими правилами. Она росла одинокой девочкой, часто гуляла одна по узким улочкам старого района Осаки, наблюдала за прохожими, вела дневники, рисовала в скетчбуке. Её внутренний мир был насыщен фантазиями, ведь внешний мир не давал ей тепла. В школе её считали странной, дети дразнили за молчаливость и вечный взгляд "куда-то вдаль".
На девятилетие отец подарил ей щенка акита-ину, думая, что так она станет "нормальнее", социализируется. Но это было началом трагедии. Сиро был красивым, но упрямым и непредсказуемым. Вначале между ними была настоящая дружба — он был тем, кто не осуждал и не требовал. Но через несколько месяцев Сиро стал проявлять агрессию — рычал, огрызался, особенно когда рядом не было взрослых.
Однажды, когда родители уехали, а Хинако осталась дома одна, собака внезапно сорвалась. Он зарычал и напал. В считаные секунды вцепился в лицо, шею и плечо. Девочка истошно кричала, но помощи не было. Соседка вызвала полицию и скорую, а Хинако потеряла сознание от боли и шока.
Врачи долго боролись за её лицо. Она перенесла три реконструктивные операции, провела месяц в палате интенсивной терапии и ещё полгода — в полной социальной изоляции. Шрамы остались на правой щеке, в районе шеи и у виска. Одна из ран была такой глубокой, что даже после пластики кожа легла неровно.
Самое страшное было не в боли, а в зеркале. Девочка, которая любила мечтать и рисовать, больше не узнавала себя. Воспоминания о нападении преследовали её ночами — в кошмарах, где всё начиналось заново
Собаку усыпили. А на душе осталась бездна — не только физические шрамы, но и страх перед доверием, к животным, к людям, к самим себе. Девочка замкнулась в себе окончательно.
5. Образование:
После нападения она долго не могла ходить в школу — реабилитация и изоляция из-за медицинских процедур сделали её тенью самой себя. Когда она вернулась, то столкнулась с новой волной боли: дети смотрели на её лицо с ужасом, даже учителя порой избегали взгляда в глаза. Отец был холоден — считал, что это испытание нужно "переступить", не понимая, что его дочь ломалась внутри каждый день.
Мать перевела её в частную школу с уклоном на искусство. Там не было идеального мира, но было чуть больше тишины. Хинако стала рисовать ещё глубже, начала писать стихи, сочинения, истории о героях, которые прятали лица. В её произведениях постоянно фигурировали маски — символ защиты и уязвимости одновременно.
Колледж в Киото стал её спасением. Она изучала графический дизайн, училась создавать цифровую идентичность для тех, кто не хочет быть узнанным. Это была терапия и реализация одновременно. Она создала серию масок — каждую с уникальным дизайном. Некоторые из них она носила сама. Это стало её привычкой — не как блажь, а как способ держать границу между собой и жестоким миром.
6. Взрослая жизнь:
В возрасте 20 лет она приняла решение уехать из Японии. Говорила, что хочет увидеть мир, но на самом деле — скрыться от прошлого. Она выбрала Лос-Сантос: город, где люди не смотрят тебе в лицо, если ты не хочешь. Город, где маски стали нормой, а одиночество — защитой.
Сначала ей было трудно — мало денег, незнание языка, чужая культура. Но она выжила. Устроилась на фриланс, жила в маленькой комнате в китайском квартале, ночами работала над заказами — логотипы, сайты, концепт-арты для игр и приложений.
Постепенно она создала свою сеть — никому не известную, но работающую. Маска всегда была на лице — чёрная, с минималистичным узором. Её никто не видел без неё, даже на паспортном фото она настояла на праве использовать вариант с закрытым лицом по медицинским причинам.
Она начала вести анонимные стримы, делала проекты с теми, кто страдал от травм. Она не искала сочувствия — она строила новый мир, где не надо было оправдываться.
Случайная встреча с владельцем старого книжного магазина Джорджем стала поворотной. Он тоже носил повязку на глазу, когда-то был солдатом. Они нашли общий язык без слов. Он сказал ей: "Носи маску, если в ней ты — сильнее. Главное, чтобы ты не забывала, что ты под ней — человек". Эти слова стали для Хинако девизом
7. Настоящее время:
На момент настоящего времени Хинако Кагами проживает в Лос-Сантосе уже более двух лет. Она снимает небольшую, но уютную квартиру в районе Ла-Пуэрта, на последнем этаже старого, слегка обшарпанного дома с видом на порт и шумные трассы. Район не самый спокойный, но для Хинако в этом есть своя прелесть: никто никого не знает, и всем плевать — идеальное место для человека, который не хочет быть замеченным.
Её утро начинается рано. Она просыпается в 6:00, делает чай с жасмином, сидит у окна, глядя на то, как город просыпается, а в голове — обрывки снов, голоса из прошлого, и как всегда — ощущение тревоги. Перед выходом она долго стоит у зеркала, поправляя маску, проверяя, чтобы волосы прикрывали левую сторону лица, где самый глубокий шрам. Иногда накладывает лёгкий грим, чтобы замаскировать текстуру кожи, хотя понимает — никто не должен этого видеть.
Работает она в некоммерческом центре психологической поддержки иммигрантов и беженцев. Там её знают как «Мисс К», и к её особенностям давно привыкли. Клиенты ценят её не за улыбку, которой они не видели, а за то, как она умеет слушать, говорить в точку и молчать, когда надо. У многих из них — свои травмы: кто-то бежал от войны, кто-то потерял семью, кто-то живёт с ощущением, что мир — это место, где не выжить без защиты. И в этом они похожи. В офисе Хинако держит занавешенное окно и настольную лампу с тёплым светом — чтобы никто не видел её полностью, но каждый чувствовал, что в этом пространстве безопасно.
После работы она редко куда-то идёт. Магазин, заправка, иногда прогулка по аллеям Миррор-Парка поздно вечером, когда город успокаивается и становится почти безмолвным. Именно ночью она чувствует себя чуть живее: меньше людей, меньше шума, больше воздуха. Иногда она сидит на скамейке у озера, в капюшоне и с маской, и записывает голосовые заметки на диктофон: идеи для статей, мысли о жизни, эмоции, которые не может сказать вслух. Эти записи — личный дневник, который никто никогда не услышит.
В Лос-Сантосе она не имеет близких друзей. Есть пара коллег, с которыми можно перекинуться парой фраз, и одна женщина из соседнего дома, с которой они иногда вместе выгуливают кошек. Но настоящих связей — нет. Не потому что она не хочет, а потому что каждый раз, когда кто-то пытается подойти ближе, в ней включается тревога: «А что, если они увидят?»
Маска для неё — не просто ткань. Это барьер, щит, ритуал. Без неё она ощущает себя как на сцене под светом прожектора, обнажённой и уязвимой. Иногда она ловит взгляд случайного прохожего, который подольше задерживается на её лице, и сердце тут же начинает биться в горле. Эти моменты — худшие. Поэтому маска всегда при ней. Всегда.
Иногда, просматривая объявления о работе, она видит позиции, где «обязательна открытая коммуникация с клиентами» или «работа с лицом компании». И каждый раз пропускает — не потому что не справится, а потому что знает: если придётся снять маску, её внутренний мир рухнет.
В её доме нет зеркал в полный рост. Только маленькое косметическое, которое она использует редко. Вещи аккуратно разложены, свет — приглушённый. Стены — без лишнего декора. Только один постер: старая японская гравюра с изображением волны. Волна — как напоминание: даже разрушительная сила бывает красивой.
Несмотря на замкнутость, она сильна. Каждый её день — это усилие над собой. Каждый выход из дома — маленькая победа. И хотя мир продолжает смотреть поверх маски, она знает: настоящее лицо — это не то, что видно глазу, а то, что внутри. И если кто-то этого не понимает — это уже не её проблема.
8. Итоги биографии:
1.Hinako Kagami может носить маску с целью скрытия своих шрамов на лице. Обязательная пометка в медкарте.
