Родители:
Мать Vera Gonchoruk родилась в Лос-Сантосе, работает врачом. Очень ответственно подходит к своей работе и очень любит своего мужа. Всегда добра к Егору и старается поддерживать его во всем, зная, что муж может быть суровым. Всегда поддерживала уют в доме. В свободное время любит рисовать и вязать. В детстве занималась гимнастикой, но бросила из-за перелома седалищной кости.
Отец Tom Gonchoruk работает в FIB в отделе кибербезопасности. А также имеет свою организацию Eclat Horizon, которая занимается мотивированным волонтерством, а именно перевозкой ткани из тюрьмы на швейную фабрику, а также перевозкой ценной мебели. Он всегда хотел, чтобы его семья жила в достатке, и готов был пропадать на работе. Хоть его организация приносила немного, его это не останавливало, ведь в будущем он хотел открыть свою швейную фабрику. В детстве он увлекался борьбой во дворе с ребятами, и его отец, увидев в нем талант, отдал его в секцию. Tom часто ездил на соревнования и занимал даже первые места. Но ближе к подростковому возрасту его интерес угас, и он бросил.
Tom и Vera познакомились, когда им было 20 лет, в клубе. Они сразу влюбились друг в друга с первых секунд, и после длительного общения Vera переехала к Tomу, и так началась их совместная жизнь.
Детство:
Появление Егора ждали с нетерпением, отец оплатил все нужные лекарства для беременных и снял VIP-палату для Very. Vera была счастлива такой заботой от мужа, и в день родов все прошло хорошо. У Егора не было никаких патологий, и это их радовало. Они были хорошими родителями и всегда следили за здоровьем Егора. В три года Егора отдали в детский садик, ему нравилось общаться с ребятами. Егору прививали самостоятельность и решительность. В шесть лет Егора начали готовить к школе, покупали прописи, тетради и прочую канцелярию. Егор много гулял во дворе с ребятами, и его пригласили поиграть в футбол. Ему так понравилось играть, что у него появился интерес к спорту, а именно к футболу. Отец был очень рад этому и отдал его в самый лучший футбольный клуб в Лос-Сантосе. У Егора хорошо получалось, но Vera боялась, что он может травмироваться, и очень за него переживала. Ему легко было найти друзей, так как был общителен и всегда старался со всеми познакомиться.
Образование:
В семь лет Егор пошёл в первый класс. Vera много времени уделяла Егору, помогая с уроками. В школе Егор был ко всем всегда добр и очень общителен. Ему давалось обучение довольно легко. Но любимый предмет в школе впоследствии была информатика, ему нравилось работать на компьютере и изучать что-то новое. В школе он нашёл лучшего друга, они вместе ходили на тренировки по футболу, гуляли, были не разлей вода. В шестнадцать лет Егору все сложнее было совмещать уроки и футбол, а также Егор любил ходить в компьютерный клуб, и вскоре вовсе бросил футбол. У него была тяга к компьютеру, и он хотел, как его отец, поступить в Технологический Колледж, ведь его отец сможет, если что, ему помочь и подсказать. Время летело быстро, и вот Егор закончил 11 класс. Уже в 11 классе Егор знал, что пойдёт учиться на специалиста по информационной безопасности. Он самостоятельно прошёл курс Cisco по сетевым технологиям, сдал первые онлайн-сертификаты и в восемнадцать лет поступил в Технологический Колледж на факультет информационной безопасности. Он практически сразу выделился среди однокурсников: сосредоточенный, с глубокой тягой к решению задач, связанных с защитой данных, сетевой архитектурой и методами шифрования. Уже на первом курсе он начал самостоятельно изучать работу операционных систем, знакомиться с инструментами тестирования уязвимостей и методами взлома систем, разумеется, в рамках этичного хакинга.
На третьем курсе Егор прошел курс "Цифровые следы и киберрасследования", проводившийся совместно с LSPD, где студенты учились моделировать киберпреступления и выявлять цифровые улики. Он настолько поразил одного из преподавателей своим кодом, написанным вручную за пару дней, что тот предложил Егору стажировку при государственном проекте в тестовой лаборатории.
Там он в первый раз получил доступ к реальным тренировочным системам гос. учреждений и смог применить свои знания на практике, в том числе в тестовых атаках на изолированные серверы и при симуляциях захватов данных. Отец знал, что в Лос-Сантосе не спокойно, и настоял на обучении в тире. Егору нравилось выплескивать там свои эмоции. Вскоре Егор закончил колледж и вступил на службу в LSPD.
Однако работа вблизи гос. структур привела и к неприятным последствиям. Во время одного из проектов Егор занимался отслеживанием подпольной мафии, подозреваемой в цифровом шпионаже и кибервымогательстве. Его задача была простой: проникнуть в зашифрованную сеть и собрать доказательства связи между фигурантами дела. Всё шло по плану, пока однажды ночью, возвращаясь домой, он не заметил, что за ним следят.
Это был обычный вечер. Голова гудела, глаза щипало от усталости, но он был доволен, работа шла как по маслу, и в итоге он собрал нужную информацию и передал дело шефу, который поблагодарил и сказал дальше собирать информацию.
Вскоре Егор сделал себе лицензию на ношение оружия пройдя все тесты и всех врачей. Купил кобуру в котором хранил Glock 17 исключительно для само обороны .
Как то поздно вечером после очередной работы Егор решил прогуляться, он вышел из здания около полуночи. На улице было тихо. Офис располагался недалеко от его дома, и он часто ходил пешком. Егор свернул в переулок между двумя бизнес-центрами, короткий путь, которым пользовался всегда. Тишина была нарушена странным хрустом за спиной. Он обернулся - ни
никого. Сделал пару шагов - и вдруг резко из тени вынырнули шестеро в темной одежде и масках. Всё произошло за секунды. Егор хотел достать Glock 17 , но не успел, на него одели стяжки и поставили на колени. Ему сказали, чтобы он перестал копать на Русскую и Мексиканскую мафию. Егор не успел сказать как на него вылили какой-то воду из бутылки прямо на лицо. А после ударили битой по голове. Очнулся он уже в больнице. Вокруг - белые стены, капельницы, звук монитора пульса. Первая мысль:"живой". Вторая: "лицо…"
Ожог оказался химическим - предположительно концентрированная щелочь. Кожа на щеке и под глазом была повреждена до дермы. На лбу - глубокая гематома, разрезанная бровь, сломанная переносица.
Первые дни в госпитале прошли словно в тумане. Морфий сменял снотворное, снотворное сменял физраствор. Врачи боролись за восстановление поврежденной кожи, не допуская инфицирования ожогов. Ожог был глубокий - по заключению токсиколога, вещество представляло собой смесь едкого натра с неизвестным растворителем, применяемым в химических атаках. Егора перевели в специализированное ожоговое отделение под круглосуточное наблюдение.
Швы на переносице и под глазом болели невыносимо. Но ещё сильнее жгло то, что он увидел в зеркале на четвертый день. Лицо - исполосованное, перекошенное, покрытое бинтами и розовыми пятнами регенерирующей кожи. Егор проклинал тот день, он не мог есть все лицо болело. Ему снился сон как в этом переулке изменили ему жизнь. Появились повторяющиеся эпизоды: нехватка воздуха, дрожь в руках, чувство, что он снова в том переулке. По рекомендации невролога и психиатра было одобрено ношение до 10 грамм каннабиноиды препаратов в кармане - в строго медицинских целях. В медкарте появилась жёлтая наклейка: "Допуск на ношение при расстройствах тревожного спектра. Не более 10 гр. Справка обязательна."
Важным этапом стала адаптация к новой внешности. Обычные бинты сменились на компрессионные повязки, затем - на первую тканевую маску. Она была серой, медицинской. Но Егор в ней всё равно чувствовал себя… не собой. Взгляд людей, их сдержанная реакция — всё это причиняло ему боль. В день выписки за ним приехали Tom и Vera. Vera ели сдерживала слезы чтоб не заплакать.Его отвезли домой и положили спасть Vera говорила Егору какой он красивый даже такой, а сама плакала. Отдохнув неделю, он снова погрузился в работу начав изучать новые способы. Он разработал вирус-слежку с ручной активацией, использующий баг в алгоритме синхронизации между серверами архива дел. В условиях, когда гос. объект захватывался вооруженной группой, Егор мог, действуя дистанционно, пробраться в систему, отследить подмененные данные и удалить одно фальсифицированное дело без оставления следов.
Кроме этого, он развил в себе талант информационного фехтования - способности входить в диалог с системами защиты так, чтобы они открывали ему путь. Он не ломал - он убеждал. Обходил. Моделировал поведение "своего" пользователя. Егор создавал цифровые двойники, виртуальные личности, с которых заходил в системы для отвода глаз.
Параллельно он шёл в ногу с правовыми рамками: он прошел тренинги по взаимодействию с государственными базами данных, получил консультации по допустимым способам сбора цифровых доказательств, а также оформил в досье LSPD специальный код допуска, открывающий ему ограниченный административный доступ при чрезвычайных ситуациях. Он также ходил к психологу, реабилитологу пытаясь начать новую жизнь, с красивым лицом.
Настоявшие время:
После нескольких лет службы в LSPD, где он занимал особую должность аналитика и удалённого специалиста по кибербезопасности, Егор почувствовал, что выгорает. Работы становилось всё больше, чаще начали поступать задания, требующие высокой концентрации, ночных подключений к серверам и даже участия в кризисных ситуациях при захватах гос. объектов. Он по-прежнему был незаменим, но внутри появилось ощущение, будто он стал частью машины, которую больше не контролирует.
Вдобавок усилились приступы. Несмотря на регулярные консультации с врачами, ПТСР начал проявляться в новой форме - не только через кошмары, но и через резкую эмоциональную отстранённость, вспышки гнева, когда он сталкивался с внутренней бюрократией и закрытостью даже внутри системы. Одной из последних капель стал случай, когда его предупреждение о потенциальной уязвимости в базе одного из городских архивов было проигнорировано - и в результате система действительно была взломана.
nlymisez)
