- Автор темы
- #1
Имя: Mihan Amnyam
Возраст: 24
Дата рождения: 09.12.2001
Пол: Мужской
Национальность:Испанец
Рост: 190
Телосложение: спортивное
Шрамы: шрам на носу
Особенности: потемнее вокруг глаз и почерненные глаза после инцидента который произошел в юности
Образование : Высшее образование
Их разговоры слились в единый рассказ — он говорил о горизонтах и картах, она — о смысле и истинах, скрытых в словах. Так они нашли друг друга, объединив свой мир — точный, но живой — с её миром, полным смысла и тайн.Через год они поженились, а вскоре после этого у них родился сын - Mihan.
ДЕТСТВОДата рождения: 4-е созвездие Слияния, 4709 год СЭ (Событие Единения)Место рождения: Обсерватория Zephra, вершина горного хребта Myrah-Tal.Родители: Ralem Amnyam (звёздный картограф и космолог) и Lyessa Kael (пси-хронистка и изгнанная пророчица).
Mihan родился в одну из самых редких астрономических ночей в истории: в момент Великого Уравнивания тринадцати небесных тел системы Khetra. Облака расступились, и тысячи свидетелей с разных континентов наблюдали световой феномен — огромную спираль в небе, похожую на глаз, сверкающий в ночи. По легендам, это было «Око Судьбы», проявляющееся раз в тысячу лет, когда рождается проводник временных слоёв.В момент его рождения механические часы по всей обсерватории Zephra остановились на 03:03, и только через несколько часов начали идти снова. Lyessa утверждала, что время «поклонилось новому носителю узора».На теле новорождённого проявились светящиеся отметины в виде плавных линий — они напоминали фрагменты древнейших карт звёздных троп. Позже выяснилось, что эти узоры со временем изменяются — отражая фазу внутренних состояний мальчика.Гора Zephra, хотя и была технически доступна, находилась в так называемой «пелене молчания» — область с нестабильными временными потоками. Там не действовали стандартные системы связи, навигации и даже мыслительные паттерны могли быть нарушены. Это место избрали его родители не только из-за древнего купола-обсерватории, но и потому что именно там Lyessa однажды услышала «чистый голос вселенной».С первых месяцев Mihan воспитывался не как обычный ребёнок. Вместо игрушек он получал кристаллы-фокусеры, реагирующие на эмоциональный фон. Его первым словом было «каа», что на языке исчезнувших Нарот означает «врата». В возрасте двух лет он начал фиксировать на песке спирали, которые позже отец распознал как фрагменты карты звёздного кластера Virax, неизвестного тогда даже Академии Пространственного Ткания.Mihan никогда не посещал школу. Его родители применяли уникальный способ воспитания, сочетающий логическое мышление, эмпатию и контакт с космическими резонансами. Уроки происходили, когда звёзды «выстраивались в поток»: мать читала ему притчи времён Древнего Синтеза, отец — учил строить навигационные проекции с помощью голографических таблиц и кварцевых шаров.С четырёх лет он уже оперировал понятием «допотока» — пространственной кривизны, не фиксируемой приборами, но ощущаемой как «дрожь ткани». Он начал вести «Сонник Пространства», куда записывал свои ночные видения: почти каждый сон позже находил отражение в физических событиях.К пяти годам у него начали возникать так называемые «вспышки фазового зрения» — моменты, когда он видел два варианта одной и той же реальности одновременно. Однажды он отказался садиться в семейную капсулу, сказав, что видит её «опрокинутой в инверсии». Через 47 секунд система навигации дала сбой, и капсула действительно потеряла ориентацию, но никто не пострадал — благодаря его предупреждению.В шесть лет он обнаружил в архиве отца древний артефакт: Кристалл Эха, который усиливал его способность «слышать» шепот временных слоёв. Когда он держал кристалл, его пульс замедлялся, и он мог предсказывать, в какой момент изменится поток звёздных ветров.В возрасте семи лет, по старинной традиции рода Amnyam, он прошёл «Испытание Зеркала». Это древний ритуал, в котором ребёнок остаётся один в зале резонансных сфер и должен встретиться с проекцией собственной будущей тени — т.е. наихудшей версии самого себя. Его проекция была пугающей: закрытые глаза, но руки исписаны формулами, которые он ещё не знал. Однако он не испугался. Он подошёл к зеркалу и прошептал: «Ты не поздно. Я раньше».Эта фраза позже вошла в хранилище афоризмов Хронотеки и трактуется как указание на прирождённую способность Mihan’a ориентироваться во временных парадоксах.В возрасте десяти лет он предсказал обрушение спутниковой сети L-22 за трое суток до события, используя только хаотичное изменение текстур света на поверхности воды в медитационной чаше. Учёные отнеслись к этому скептически, но после происшествия отправили делегацию к Zephra.Именно тогда имя Mihan впервые появилось в информационной сети планеты Keorh.Симптомы и тревожные знакиБлиже к двенадцати годам у Mihan начали проявляться симптомы «хроноразрыва» — синдрома, при котором сознание человека испытывает фрагменты будущего без возможности их интерпретации. Он стал говорить на незнакомых языках, иногда замирал на несколько минут, словно наблюдая реальность «со стороны».Родители начали работать над устройством стабилизации восприятия — Фазовым Маяком, — но не успели завершить его.В день его двенадцатилетия обсерватория Zephra подверглась мощной магнитной буре, вызванной взрывом звезды в секторе Praelion. За считаные минуты реальность вокруг горы стала нестабильной — потоки времени изогнулись, и обсерватория частично ушла в «временной кокон».Mihan остался в живых, но потерял отца, который успел активировать защитный барьер. Это стало концом его детства — и началом нового пути.
ИТОГ:
- Черные глаза в гос. структурах из за инцидента, который произошел в юности.,
- Черная тушь во круг глаз в гос. структурах из за инцидента, который произошел в юности.,
- Тату в виде полосы в гос. структурах из за инцидента (Battle Mark), который произошел в юности.
Возраст: 24
Дата рождения: 09.12.2001
Пол: Мужской
Национальность:Испанец
Рост: 190
Телосложение: спортивное
Шрамы: шрам на носу
Особенности: потемнее вокруг глаз и почерненные глаза после инцидента который произошел в юности
Образование : Высшее образование
ОТЕЦ
Отец Gustav был искусным картографом, посвятившим свою жизнь обучению искусству создания навигационных проекций. Его умение превращать карту в живую историю вдохновляло многих учеников и путешественников.МАТЬ
Мать Gulia обладала глубокими знаниями древних притч. Она читала их с такой теплотой, что каждая история словно оживала, оставляя неизгладимый след в сердцах слушателей.ОТЕЦ И МАТЬ
Gustav и Gulia встретились на берегу старого маяка в ветреный день. Отец раскладывал свои карты, объясняя группе моряков, как прокладывать курс по звёздам. Мать сидела неподалёку, зачитывая древние притчи группе детей.Их разговоры слились в единый рассказ — он говорил о горизонтах и картах, она — о смысле и истинах, скрытых в словах. Так они нашли друг друга, объединив свой мир — точный, но живой — с её миром, полным смысла и тайн.Через год они поженились, а вскоре после этого у них родился сын - Mihan.
ДЕТСТВО
Mihan родился в одну из самых редких астрономических ночей в истории: в момент Великого Уравнивания тринадцати небесных тел системы Khetra. Облака расступились, и тысячи свидетелей с разных континентов наблюдали световой феномен — огромную спираль в небе, похожую на глаз, сверкающий в ночи. По легендам, это было «Око Судьбы», проявляющееся раз в тысячу лет, когда рождается проводник временных слоёв.В момент его рождения механические часы по всей обсерватории Zephra остановились на 03:03, и только через несколько часов начали идти снова. Lyessa утверждала, что время «поклонилось новому носителю узора».На теле новорождённого проявились светящиеся отметины в виде плавных линий — они напоминали фрагменты древнейших карт звёздных троп. Позже выяснилось, что эти узоры со временем изменяются — отражая фазу внутренних состояний мальчика.Гора Zephra, хотя и была технически доступна, находилась в так называемой «пелене молчания» — область с нестабильными временными потоками. Там не действовали стандартные системы связи, навигации и даже мыслительные паттерны могли быть нарушены. Это место избрали его родители не только из-за древнего купола-обсерватории, но и потому что именно там Lyessa однажды услышала «чистый голос вселенной».С первых месяцев Mihan воспитывался не как обычный ребёнок. Вместо игрушек он получал кристаллы-фокусеры, реагирующие на эмоциональный фон. Его первым словом было «каа», что на языке исчезнувших Нарот означает «врата». В возрасте двух лет он начал фиксировать на песке спирали, которые позже отец распознал как фрагменты карты звёздного кластера Virax, неизвестного тогда даже Академии Пространственного Ткания.Mihan никогда не посещал школу. Его родители применяли уникальный способ воспитания, сочетающий логическое мышление, эмпатию и контакт с космическими резонансами. Уроки происходили, когда звёзды «выстраивались в поток»: мать читала ему притчи времён Древнего Синтеза, отец — учил строить навигационные проекции с помощью голографических таблиц и кварцевых шаров.С четырёх лет он уже оперировал понятием «допотока» — пространственной кривизны, не фиксируемой приборами, но ощущаемой как «дрожь ткани». Он начал вести «Сонник Пространства», куда записывал свои ночные видения: почти каждый сон позже находил отражение в физических событиях.К пяти годам у него начали возникать так называемые «вспышки фазового зрения» — моменты, когда он видел два варианта одной и той же реальности одновременно. Однажды он отказался садиться в семейную капсулу, сказав, что видит её «опрокинутой в инверсии». Через 47 секунд система навигации дала сбой, и капсула действительно потеряла ориентацию, но никто не пострадал — благодаря его предупреждению.В шесть лет он обнаружил в архиве отца древний артефакт: Кристалл Эха, который усиливал его способность «слышать» шепот временных слоёв. Когда он держал кристалл, его пульс замедлялся, и он мог предсказывать, в какой момент изменится поток звёздных ветров.В возрасте семи лет, по старинной традиции рода Amnyam, он прошёл «Испытание Зеркала». Это древний ритуал, в котором ребёнок остаётся один в зале резонансных сфер и должен встретиться с проекцией собственной будущей тени — т.е. наихудшей версии самого себя. Его проекция была пугающей: закрытые глаза, но руки исписаны формулами, которые он ещё не знал. Однако он не испугался. Он подошёл к зеркалу и прошептал: «Ты не поздно. Я раньше».Эта фраза позже вошла в хранилище афоризмов Хронотеки и трактуется как указание на прирождённую способность Mihan’a ориентироваться во временных парадоксах.В возрасте десяти лет он предсказал обрушение спутниковой сети L-22 за трое суток до события, используя только хаотичное изменение текстур света на поверхности воды в медитационной чаше. Учёные отнеслись к этому скептически, но после происшествия отправили делегацию к Zephra.Именно тогда имя Mihan впервые появилось в информационной сети планеты Keorh.Симптомы и тревожные знакиБлиже к двенадцати годам у Mihan начали проявляться симптомы «хроноразрыва» — синдрома, при котором сознание человека испытывает фрагменты будущего без возможности их интерпретации. Он стал говорить на незнакомых языках, иногда замирал на несколько минут, словно наблюдая реальность «со стороны».Родители начали работать над устройством стабилизации восприятия — Фазовым Маяком, — но не успели завершить его.В день его двенадцатилетия обсерватория Zephra подверглась мощной магнитной буре, вызванной взрывом звезды в секторе Praelion. За считаные минуты реальность вокруг горы стала нестабильной — потоки времени изогнулись, и обсерватория частично ушла в «временной кокон».Mihan остался в живых, но потерял отца, который успел активировать защитный барьер. Это стало концом его детства — и началом нового пути.
ЮНОСТЬ
После трагедии в обсерватории Zephra, унесшей отца и погрузившей часть горы в аномалию временного распада, Mihan, едва оправившись, покинул место своего детства. Ему было 13 лет. С матерью Lyessa они отправились в город-крепость Velhara, где располагался один из последних автономных архивов древнейшей Хронотеки — Хранилище Временных Записей.Здесь он узнал, что кристалл Эха повредился при взрыве — теперь он работал не как стабилизатор, а как линза, искажающая восприятие времени. При попытке сосредоточиться, юный Mihan всё чаще начинал видеть не одну линию событий, а две, три, иногда больше. Он научился «отключать» потоки, чтобы не сойти с ума.Lyessa, понимая, что его разум уже превосходит рамки традиционного обучения, отказалась передавать сына в Академию Контрольной Времени, куда его приглашали. Вместо этого она инициировала для него обучение у странников-архивистов, хранителей забытых истин.Mihan путешествовал по разрушенным храмам времени, исследовал забытые обсерватории, жил среди народов, чьи календари базировались не на днях, а на эмоциональных состояниях. Он обучался у: Ayar Lëth, жрицы языка Слова-Без-Времени, которая научила его говорить фразами, меняющими смысл в зависимости от того, кто их слышит; Senrah Taar, старого хроноспектрального картографа, слепого, но чувствующего «глубину настоящего»; Бездомных философов Омариэлы, у которых он впервые услышал об идее «нелокального разума» — что сознание может существовать вне одного времени, в нескольких реальностях одновременно.В этот период Mihan создал собственный метод многослойного восприятия: он мог одновременно ощущать прошлое, настоящее и потенциальное будущее событий, описывая их как три потока одного круга.В возрасте 16 лет он завершил свой первый большой труд: «Песчинка и Колесо: трактат о ритмической природе времени». В этом тексте он сопоставлял микроимпульсы в колебаниях материи с макроцикличностью цивилизаций, предполагая, что сама Вселенная имеет сердечный ритм, и что человек способен его чувствовать.Трактат вызвал восхищение и страх: на момент публикации он находился под наблюдением ордена Хроноархов — секты, следящей за тем, чтобы знания о природе времени не нарушили его устойчивость. Они посчитали текст опасным.Mihan же впервые ощутил сопротивление: его труд не просто проигнорировали, его пытались стереть.Архивы удалялись, копии сгорали, а те, кто цитировал его, пропадали. Это был первый настоящий конфликт.В возрасте 17 лет он публично выступил с речью в Сферическом Зале Знаний в столице Elveran, где заявил: «Они охраняют время, как мёртвый реликт, но забыли, что оно дышит. Я не разрушаю структуру. Я показываю её изнанку».Эти слова стали причиной его изгнания из всех официальных академических кругов. За ним начали следить. В некоторых секторах его имя оказалось в списках «неблагонадёжных» для взаимодействия.Но именно в это время среди обычных людей начали распространяться копии его текста, сопровождаемые сказаниями о «юноше, что разговаривает с будущим».Позже в том же году Mihan отправился в сектор An-Vor — запретную зону на границе временного полураспада, чтобы исследовать таинственную Кривую Слезы — явление, при котором звуковые колебания начинали «запаздывать», отзываясь через минуты после произнесения.Он провёл там три месяца. Последние 10 дней — в полном одиночестве. Связь с ним прервалась. Lyessa, несмотря на риски, отправилась на его поиски, но обнаружила лишь пустую медитационную капсулу, в которой он записал: «Я иду туда, где время ещё не решилось. Не ищи меня. Я не пропал. Я просто раньше, чем ты».Его считали погибшим.Через 11 месяцев, в день, когда планеты вновь выстроились в конфигурацию Zephra, он вернулся. Возраст его не изменился, но волосы посеребрились у висков. Он говорил медленно, как будто прислушивался к эху слов. На его руке была метка — спираль, обвитая древними буквами, которых никто не мог расшифровать.Но более всего поразила его изменившаяся внешность.Глаза стали полностью чёрными и вокруг глаз появились черные пятна с черными потеками, без зрачков и белков. Они больше не отражали свет, но казались бездонными, словно в них исчезала сама реальность. По его словам, это было последствием «прикосновения к Невремени» — месту, где не существует ни движения, ни покоя, ни границ между "я" и "не-я".На переносице появилась тонкая горизонтальная полоска, как будто след от вспышки или ожога, уходящий до середины лба. Он не скрывал её. Наоборот — проводил по ней пальцем, когда входил в медитацию. Шрам отзывался слабым светом, когда рядом возникала временная нестабильность.Он не рассказывал, что именно произошло с ним в секторе An-Vor. Лишь однажды, в беседе с учеником, он произнёс: «Глаза мои стали тьмой не от боли, а от понимания. Когда ты смотришь на время изнутри — оно смотрит на тебя в ответ. И оставляет метку.»С этого момента его начали называть не только по имени, но и титулом “Смотрящий во Время”.Он не рассказывал, где был. Только молча смотрел на звёзды и водил пальцем по небесной карте, словно видел то, чего не было.В возрасте 16 лет он основал Лабораторию Незавершённых Времён — первое место, где текущее, будущее и альтернативное прошлое рассматривались как инструменты для самопознания. Его учениками стали не только учёные, но и отшельники, дети, медиумы, инженеры, даже бывшие хроноархи.Он начал формировать свою философию: время не линейно, не циклично — оно текуче, как звук, и каждый резонанс создаёт новую реальность.ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ
Вернувшись из сектора An-Vor и ощутив на себе тяжесть «метки Невремени», Mihan не просто начал преподавать — он основал уникальную образовательную институцию, которую назвал Школой Временных Искусств. Это было место, где не изучали время как линейный феномен, а учили воспринимать и управлять им через интуицию, медитации, искусство и технологии.Школа быстро привлекла внимание представителей разных дисциплин: философов, физиков, художников, псиоников и даже военных стратегов. Вскоре к ней стали стекаться ученики издалека, ищущие знания вне обычных рамок.Однако успех вызвал опасения. Власти нескольких планетных систем, а также древние ордены — в том числе Хроноархи, чьи представители уже пытались бороться с молодым учёным, — начали видеть в Mihan угрозу установленному порядку.Его чёрные глаза и шрам стали символом его особого статуса, но и поводом для подозрений: говорили, что он способен «поглощать время» или «вырывать события из будущего», что вызывало страх.Mihan неоднократно подвергался допросам и запретам на публичные выступления. Тем не менее, его ученики и последователи лишь увеличивали своё число.В возрасте 16 лет Mihan завершил работу над проектом Фазового Маяка II — усовершенствованной версией устройства, которое стабилизировало восприятие времени и позволяло «видеть» альтернативные линии событий.Благодаря своим чёрным глазам он мог напрямую контактировать с нестабильными временными слоями, улавливать сигналы, которые не доступны обычным людям.Эксперименты привели к нескольким открытиям: Явление «Пульса Вечности» — ритма, задающего основу всех временных потоков; Точка пересечения реальностей, где несколько линий судьбы сливаются в одну, создавая возможность выбора.Эти открытия позволили ему создать первую в истории методику "путешествия вне времени", которую он назвал «Переход по слоям».В возрасте 19 лет, несмотря на сопротивление, его пригласили в качестве независимого эксперта на конференцию Межгалактического Совета по Временным Аномалиям. Там он выступил с докладом, который произвёл фурор, и после чего его начали воспринимать как одного из ключевых специалистов по временным феноменам.Ему доверили несколько секретных миссий по стабилизации временных аномалий, вызванных неудачными экспериментами других цивилизаций.Однако даже в этой роли Mihan оставался одиночкой, отказываясь подчиняться бюрократии и проводя собственные исследования.Его чёрные глаза перестали быть просто аномалией — со временем они стали источником мистического авторитета и своеобразным «окном» в глубины времени. Те, кто встречался с ним лично, часто описывали чувство «безвременья» — ощущение, будто время замедляется или вовсе теряет смысл.Полоска-шрам на носу, светящаяся при всплесках временной энергии, стал печатью посвящения в таинства временных слоёв. Mihan использовал её как фокус для медитаций и в моменты кризиса.В возрасте 22 лет, во время одного из своих экспериментов по «переходу по слоям», Mihan столкнулся с неожиданным побочным эффектом: его сознание на несколько минут оказалось «застрявшим» в альтернативном будущем, где человечество оказалось на грани исчезновения из-за временного коллапса.Этот опыт привёл к глубокому внутреннему кризису — необходимости переосмыслить свои методы и цели. Он понял, что работа с временем — не только исследование, но и огромная ответственность.После этого Mihan на время ушёл в уединение, чтобы пересмотреть философию и подготовить новые подходы к сохранению целостности временного пространства.Нынешнее времяНЫНЕШНЕЕ ВРЕМЯ
К своему 24-му году жизни Mihan Amnyam превратился в живую легенду. Его Школа Временных Искусств стала центром межгалактических исследований, а он сам — ключевой фигурой в коалиции учёных, мистиков и хроноинженеров, стремящихся не просто изучать, а активно управлять временными потоками для блага цивилизаций.Он является советником Межзвёздного Совета по временным аномалиям, но продолжает работать автономно, избегая прямого подчинения бюрократии.Его глаза остаются полностью чёрными, а полоска-шрам на носу теперь светится ярче в моменты значительных временных изменений или когда Mihan входит в особое состояние сосредоточения.Люди, встречающиеся с ним впервые, часто испытывают необычные ощущения.ИТОГ:
- Черные глаза в гос. структурах из за инцидента, который произошел в юности.,
- Черная тушь во круг глаз в гос. структурах из за инцидента, который произошел в юности.,
- Тату в виде полосы в гос. структурах из за инцидента (Battle Mark), который произошел в юности.
Последнее редактирование: