- Автор темы
- #1
Имя: Emin Untouchable
Дата рождения: 11.02.1969
IC возраст: 56 лет
Пол: Мужской
Личная фотография:
Внешний вид:
Серо-белые волосы
Шрам на носу и лбу. Татуировки на лбу и на правой щеке. Белые глаза. (похищение)
Телосложение - крепкое, спротивное
Рост - 178 см
Вес - 80 кг
Национальность: Американец с ирландскими корнями.
Родители:
Эмин Untouchable родился в небольшом городке на Среднем Западе, в семье простого дальнобойщика и школьной учительницы. Его раннее детство, пришедшееся на начало 70-х, было наполнено запахом свежескошенной травы, звуками отцовского трака, возвращающегося домой, и тихими вечерами за книгами, которые читала ему мать. Семья не была богатой, но Эмин никогда не чувствовал себя обделенным – любовь и забота родителей компенсировали отсутствие дорогих игрушек. Он был активным, любознательным ребенком, любил проводить время на природе с отцом, который иногда брал его в короткие рейсы или учил азам ориентирования в лесу неподалеку от их дома.
Все изменилось в один страшный день, когда Эмину было всего восемь лет, в 1977 году. По дороге из школы его схватили неизвестные. Это было дерзкое похищение средь бела дня. Преступники, как выяснилось позже, ошиблись – они целились в сына местного бизнесмена, но перепутали детей. Эмина несколько дней держали в заброшенном доме на окраине леса. Он до сих пор, спустя почти полвека, помнит затхлый запах сырости, темноту и постоянный страх. Похитители были жестоки и нетерпеливы. В один из допросов, пытаясь выяснить, кто его родители и есть ли у них деньги, один из них, в ярости от молчания перепуганного ребенка, полоснул его ножом по лицу, оставив тот самый шрам на переносице и лбу. Через время, им стало скучно и они решили набить тутировку "Wanted" на лбу, а так же так как они любили играть карты, они решили оставить след набив на лице Эмина тутировку в виде сердчека.
Но самое страшное произошло позже. Когда стало ясно, что они схватили "не того", и выкуп получить не удастся, преступники запаниковали. В попытке запугать Эмина, чтобы он ничего не рассказал, или просто из садистских наклонностей, они применили к нему нечто ужасное. Используя какой-то самодельный прибор, похожий на мощный промышленный лазерный указатель (возможно, украденный инструмент тех лет), они светили ему прямо в глаза. Боль была адской, мир для Эмина сначала превратился в слепящее белое марево, а потом погрузился во тьму. Он кричал, пока не сорвал голос.
Через несколько дней, во время неудачной попытки переместить его на другое место, Эмину чудом удалось сбежать – полицейский патруль случайно наткнулся на машину похитителей, завязалась перестрелка, и в суматохе оглушенный и дезориентированный мальчик смог уползти в кусты.
Последствия были ужасны. Физически он относительно быстро восстановился, если не считать шрама на носу. А вот зрение... Врачи сделали все возможное, но повреждение сетчатки и зрительного нерва было слишком серьезным. Мир для Эмина навсегда изменился. Его глаза приобрели жутковатый, полностью белый цвет. Он не ослеп полностью, но его зрение стало очень специфическим: он плохо различал цвета, видел мир как бы в негативе, с искаженными контурами, особенно при ярком свете. Однако, парадоксальным образом, в сумерках и при плохом освещении его глаза, адаптировавшись к постоянной "белой пелене", начинали улавливать малейшие движения и контрасты, которые были незаметны обычному человеку. Эта травма оставила не только физические, но и глубочайшие психологические шрамы. Эмин стал замкнутым, недоверчивым, его часто мучили кошмары. Он поклялся себе, что больше никогда не будет слабым и беззащитным.
Юность Эмина, пришедшаяся на конец 70-х и 80-е годы, прошла под знаком преодоления последствий травмы и взращивания в себе силы. Это была не просто клятва, а фундамент новой, изломанной личности. Возвращение в мир, который он знал, стало пыткой. Родительская любовь казалась удушающей, смешанной с их невысказанной виной, а его сверстники инстинктивно сторонились мальчика с ‘дьявольскими’ глазами и шрамом, который кричал о пережитом насилии. Кошмары были его постоянными спутниками: затхлый подвал, боль, слепящий свет, снова и снова. Он чувствовал себя стеклянным, хрупким, и одновременно – замаранным, будто клеймо похитителей навсегда отделило его от нормальных людей. Эта изоляция, внутренняя и внешняя, стала его коконом, в котором вызревала холодная решимость. Школьные годы были непростыми. Сверстники часто дразнили его из-за шрама и татуировок и особенно из-за "дьявольских" белых глаз. Он научился давать отпор, иногда слишком жестко. Замкнутость и недоверчивость стали его верными спутниками. Он пытался свести татуировки, но ничего не получалось.
Огромную роль в его жизни сыграл дядя по материнской линии, Шон О'Коннелл, бывший военный, увлекавшийся охотой. Дядя Шон, видя эту внутреннюю борьбу, не стал предлагать пустых утешений. Его методом была суровая дисциплина и природа. "Твои глаза видят иначе, Эмин, – говорил он, заряжая старую винтовку, – значит, ты должен научить другие чувства работать за двоих. Слушай ветер, он расскажет о приближении зверя раньше, чем ты его увидишь. Чувствуй землю под ногами, она выдаст чужие шаги". Видя, как тяжело племяннику, Шон начал брать его с собой в лес. Сначала это была просто терапия – природа, тишина, физическая активность. Но потом Шон заметил в Эмине нечто особенное. Несмотря на поврежденное зрение, или, возможно, благодаря ему, Эмин обладал невероятной концентрацией и каким-то шестым чувством на движение.
Шон начал учить его обращаться с оружием. Сначала это была старенькая пневматическая винтовка, потом отцовское охотничье ружье. Эмин вцепился в это занятие с одержимостью. Тренировки превратились в одержимость. Эмин учился различать десятки оттенков тишины леса, улавливать вибрации, предсказывать траекторию полета птицы по едва заметному движению воздуха. Каждый выстрел был для него не просто попаданием в мишень, а актом самоутверждения, способом выплеснуть накопившуюся боль и ярость, способом доказать себе и миру, что он не сломлен. Часы, дни, недели он проводил на импровизированном стрельбище в лесу или в тире. Его специфическое зрение, которое было помехой в обычной жизни, оказалось преимуществом при стрельбе: он научился фокусироваться на цели, отсекая все лишнее, его мозг компенсировал недостатки зрения обостренным слухом и интуицией. Он мог часами неподвижно лежать в засаде, выслеживая дичь, и его выстрелы становились все точнее. Каждый точный выстрел по едва видимой в сумерках мишени был не просто успехом, а маленькой победой над своим прошлым, над беспомощностью. Он не просто учился стрелять; он выковывал из своей травмы оружие, превращая слабость в уникальную силу. Дядя также научил его покерфейсу, умению скрывать эмоции, ведь в дикой природе, как и в мире людей, тот, кто показывает страх, становится легкой добычей.
Эта одержимость стрельбой была его способом борьбы с демонами прошлого. Воспоминания о похищении, о боли и беспомощности питали его решимость стать сильным, стать тем, кто контролирует ситуацию, а не является ее жертвой. Он читал все, что мог найти о тактике, баллистике, выживании. Школу он закончил кое-как, формальное образование его мало интересовало. Он получил диплом автомеханика в местном колледже, больше для родителей, чем для себя, но его истинной страстью оставались оружие и тренировки. Он понимал, что детская травма не только изуродовала его, но и дала ему уникальный, хоть и мрачный, дар – невероятную меткость и способность видеть то, что скрыто от других.
После колледжа, в конце 80-х, Эмин Untouchable недолго проработал в автомастерской. Монотонная работа была ему не по душе. Жажда чего-то большего, желание применить свои уникальные навыки и постоянное внутреннее беспокойство, порожденное детской травмой, толкали его на поиски. Эти годы стали его университетом выживания. Он брался за работу, где требовались его навыки: ночная охрана складов с сомнительным товаром, сопровождение "ценных" клиентов, "сбор информации" там, куда полиция не совала нос. Его внешность – белые глаза, шрам, татуировки – вызывала страх или настороженность, и он начал это использовать. Прозвище "Untouchable" приклеилось после истории в доках, где он единственный вышел невредимым из перестрелки. Говорили, пули его не берут, что он видит в темноте. Эмин знал – дело в хладнокровии, рефлексах и умении использовать ошибку противника. Он научился быть тенью, растворяться и появляться неожиданно.
Его молчаливость и белые глаза часто действовали сильнее угроз. Последующие десятилетия – 90-е, 2000-е – он перебивался случайными заработками, часто на грани закона. Его навыки стрельбы и наблюдательность находили применение в самых разных, не всегда легальных, сферах – от охраны сомнительных грузов до "решения проблем" для людей, которые платили наличными и не задавали лишних вопросов. Это не была жизнь, которой он гордился, но она закаляла его, оттачивала инстинкты и умение выживать в агрессивной среде на протяжении многих лет.
Каждый заработанный доллар он тратил на улучшение своего снаряжения, на патроны, на возможность тренироваться. Он понял, что его "проклятые" белые глаза и шрам на лице, которые раньше были источником комплексов, теперь стали его визитной карточкой, внушающей определенный трепет тем, с кем ему приходилось иметь дело на протяжении его долгой и непростой карьеры. Он научился использовать свой внешний вид как психологическое оружие.
Уже будучи зрелым мужчиной, повидавшим многое, в одном из мрачных баров на окраине крупного города, он услышал о Лос-Сантосе – городе больших возможностей и больших опасностей. Говорили, что там всегда есть работа для человека с его "талантами". Мысль о том, чтобы, возможно, найти место, где его опыт и навыки будут востребованы по-настоящему, и где он сможет, наконец, обрести некое подобие стабильности на своих условиях, не давала ему покоя. Детская травма научила его никому не доверять и всегда быть начеку, а десятилетия тренировок и опасной "работы" превратили эту настороженность в смертоносный навык. Он был готов к любым вызовам. Его меткость стала почти сверхъестественной – результат тысяч часов практики, обостренных травмой чувств и железной воли. Он мог попасть в подброшенную монету с пятидесяти метров из пистолета или поразить движущуюся цель в условиях почти полной темноты, полагаясь на едва различимые контуры и звуки.
Эмин Untouchable это не просто имя, это целая история и он теперь известный в определенных кругах Лос-Сантоса как "Призрак" из-за своей жутковатой внешности и способности появляться и исчезать незаметно, прибыл в город несколько лет назад. В свои 56 лет он не ищет славы или богатства в традиционном понимании. Его цель – спокойная (насколько это возможно в таком месте) жизнь, где он может контролировать свою судьбу и где его многолетний опыт и отточенные навыки обеспечивают ему безопасность и независимость.
Он фрилансер. Иногда берется за контракты по охране, иногда помогает "уладить" деликатные ситуации, требующие точности и скрытности. Его репутация, заработанная годами, предшествует ему: человек со шрамом на носу и леденящими душу белыми глазами, который никогда не промахивается. Он немногословен, замкнут, умудрен опытом, но если берется за дело – выполняет его с холодной, выверенной точностью.
Его прошлое всегда с ним. Шрам на носу – ежедневное напоминание о жестокости мира. Белые глаза – напоминание о пережитом ужасе, но и о той силе, которую он обрел через боль. Он продолжает тренироваться каждый день, поддерживая свои навыки на пике, хотя тело уже не так молодо, как раньше. Охота, которой его научил дядя много десятилетий назад, так и осталась его единственной отдушиной – там, наедине с природой, он чувствует себя почти спокойно.
Он не ищет друзей, но ценит лояльность и профессионализм, встречающиеся все реже. Он знает, что в Лос-Сантосе каждый сам за себя, и его уникальные способности – его главный козырь. Детские травмы не сломили его, а превратили в того, кем он является сейчас – человека, способного выжить в любых условиях, мастера своего дела, чья меткость стала легендой.
Дата рождения: 11.02.1969
IC возраст: 56 лет
Пол: Мужской
Личная фотография:
Внешний вид:
Серо-белые волосы
Шрам на носу и лбу. Татуировки на лбу и на правой щеке. Белые глаза. (похищение)
Телосложение - крепкое, спротивное
Рост - 178 см
Вес - 80 кг
Национальность: Американец с ирландскими корнями.
Родители:
- Отец – Томас Untouchable, бывший дальнобойщик, ныне на пенсии.
- Мать – Кэтрин Untouchable (урожд. О'Коннелл), школьная учительница, ныне на пенсии.
Образование: Среднее специальное (автомеханик, но по специальности почти не работал).
Эмин Untouchable родился в небольшом городке на Среднем Западе, в семье простого дальнобойщика и школьной учительницы. Его раннее детство, пришедшееся на начало 70-х, было наполнено запахом свежескошенной травы, звуками отцовского трака, возвращающегося домой, и тихими вечерами за книгами, которые читала ему мать. Семья не была богатой, но Эмин никогда не чувствовал себя обделенным – любовь и забота родителей компенсировали отсутствие дорогих игрушек. Он был активным, любознательным ребенком, любил проводить время на природе с отцом, который иногда брал его в короткие рейсы или учил азам ориентирования в лесу неподалеку от их дома.
Все изменилось в один страшный день, когда Эмину было всего восемь лет, в 1977 году. По дороге из школы его схватили неизвестные. Это было дерзкое похищение средь бела дня. Преступники, как выяснилось позже, ошиблись – они целились в сына местного бизнесмена, но перепутали детей. Эмина несколько дней держали в заброшенном доме на окраине леса. Он до сих пор, спустя почти полвека, помнит затхлый запах сырости, темноту и постоянный страх. Похитители были жестоки и нетерпеливы. В один из допросов, пытаясь выяснить, кто его родители и есть ли у них деньги, один из них, в ярости от молчания перепуганного ребенка, полоснул его ножом по лицу, оставив тот самый шрам на переносице и лбу. Через время, им стало скучно и они решили набить тутировку "Wanted" на лбу, а так же так как они любили играть карты, они решили оставить след набив на лице Эмина тутировку в виде сердчека.
Но самое страшное произошло позже. Когда стало ясно, что они схватили "не того", и выкуп получить не удастся, преступники запаниковали. В попытке запугать Эмина, чтобы он ничего не рассказал, или просто из садистских наклонностей, они применили к нему нечто ужасное. Используя какой-то самодельный прибор, похожий на мощный промышленный лазерный указатель (возможно, украденный инструмент тех лет), они светили ему прямо в глаза. Боль была адской, мир для Эмина сначала превратился в слепящее белое марево, а потом погрузился во тьму. Он кричал, пока не сорвал голос.
Через несколько дней, во время неудачной попытки переместить его на другое место, Эмину чудом удалось сбежать – полицейский патруль случайно наткнулся на машину похитителей, завязалась перестрелка, и в суматохе оглушенный и дезориентированный мальчик смог уползти в кусты.
Последствия были ужасны. Физически он относительно быстро восстановился, если не считать шрама на носу. А вот зрение... Врачи сделали все возможное, но повреждение сетчатки и зрительного нерва было слишком серьезным. Мир для Эмина навсегда изменился. Его глаза приобрели жутковатый, полностью белый цвет. Он не ослеп полностью, но его зрение стало очень специфическим: он плохо различал цвета, видел мир как бы в негативе, с искаженными контурами, особенно при ярком свете. Однако, парадоксальным образом, в сумерках и при плохом освещении его глаза, адаптировавшись к постоянной "белой пелене", начинали улавливать малейшие движения и контрасты, которые были незаметны обычному человеку. Эта травма оставила не только физические, но и глубочайшие психологические шрамы. Эмин стал замкнутым, недоверчивым, его часто мучили кошмары. Он поклялся себе, что больше никогда не будет слабым и беззащитным.
Юность Эмина, пришедшаяся на конец 70-х и 80-е годы, прошла под знаком преодоления последствий травмы и взращивания в себе силы. Это была не просто клятва, а фундамент новой, изломанной личности. Возвращение в мир, который он знал, стало пыткой. Родительская любовь казалась удушающей, смешанной с их невысказанной виной, а его сверстники инстинктивно сторонились мальчика с ‘дьявольскими’ глазами и шрамом, который кричал о пережитом насилии. Кошмары были его постоянными спутниками: затхлый подвал, боль, слепящий свет, снова и снова. Он чувствовал себя стеклянным, хрупким, и одновременно – замаранным, будто клеймо похитителей навсегда отделило его от нормальных людей. Эта изоляция, внутренняя и внешняя, стала его коконом, в котором вызревала холодная решимость. Школьные годы были непростыми. Сверстники часто дразнили его из-за шрама и татуировок и особенно из-за "дьявольских" белых глаз. Он научился давать отпор, иногда слишком жестко. Замкнутость и недоверчивость стали его верными спутниками. Он пытался свести татуировки, но ничего не получалось.
Огромную роль в его жизни сыграл дядя по материнской линии, Шон О'Коннелл, бывший военный, увлекавшийся охотой. Дядя Шон, видя эту внутреннюю борьбу, не стал предлагать пустых утешений. Его методом была суровая дисциплина и природа. "Твои глаза видят иначе, Эмин, – говорил он, заряжая старую винтовку, – значит, ты должен научить другие чувства работать за двоих. Слушай ветер, он расскажет о приближении зверя раньше, чем ты его увидишь. Чувствуй землю под ногами, она выдаст чужие шаги". Видя, как тяжело племяннику, Шон начал брать его с собой в лес. Сначала это была просто терапия – природа, тишина, физическая активность. Но потом Шон заметил в Эмине нечто особенное. Несмотря на поврежденное зрение, или, возможно, благодаря ему, Эмин обладал невероятной концентрацией и каким-то шестым чувством на движение.
Шон начал учить его обращаться с оружием. Сначала это была старенькая пневматическая винтовка, потом отцовское охотничье ружье. Эмин вцепился в это занятие с одержимостью. Тренировки превратились в одержимость. Эмин учился различать десятки оттенков тишины леса, улавливать вибрации, предсказывать траекторию полета птицы по едва заметному движению воздуха. Каждый выстрел был для него не просто попаданием в мишень, а актом самоутверждения, способом выплеснуть накопившуюся боль и ярость, способом доказать себе и миру, что он не сломлен. Часы, дни, недели он проводил на импровизированном стрельбище в лесу или в тире. Его специфическое зрение, которое было помехой в обычной жизни, оказалось преимуществом при стрельбе: он научился фокусироваться на цели, отсекая все лишнее, его мозг компенсировал недостатки зрения обостренным слухом и интуицией. Он мог часами неподвижно лежать в засаде, выслеживая дичь, и его выстрелы становились все точнее. Каждый точный выстрел по едва видимой в сумерках мишени был не просто успехом, а маленькой победой над своим прошлым, над беспомощностью. Он не просто учился стрелять; он выковывал из своей травмы оружие, превращая слабость в уникальную силу. Дядя также научил его покерфейсу, умению скрывать эмоции, ведь в дикой природе, как и в мире людей, тот, кто показывает страх, становится легкой добычей.
Эта одержимость стрельбой была его способом борьбы с демонами прошлого. Воспоминания о похищении, о боли и беспомощности питали его решимость стать сильным, стать тем, кто контролирует ситуацию, а не является ее жертвой. Он читал все, что мог найти о тактике, баллистике, выживании. Школу он закончил кое-как, формальное образование его мало интересовало. Он получил диплом автомеханика в местном колледже, больше для родителей, чем для себя, но его истинной страстью оставались оружие и тренировки. Он понимал, что детская травма не только изуродовала его, но и дала ему уникальный, хоть и мрачный, дар – невероятную меткость и способность видеть то, что скрыто от других.
После колледжа, в конце 80-х, Эмин Untouchable недолго проработал в автомастерской. Монотонная работа была ему не по душе. Жажда чего-то большего, желание применить свои уникальные навыки и постоянное внутреннее беспокойство, порожденное детской травмой, толкали его на поиски. Эти годы стали его университетом выживания. Он брался за работу, где требовались его навыки: ночная охрана складов с сомнительным товаром, сопровождение "ценных" клиентов, "сбор информации" там, куда полиция не совала нос. Его внешность – белые глаза, шрам, татуировки – вызывала страх или настороженность, и он начал это использовать. Прозвище "Untouchable" приклеилось после истории в доках, где он единственный вышел невредимым из перестрелки. Говорили, пули его не берут, что он видит в темноте. Эмин знал – дело в хладнокровии, рефлексах и умении использовать ошибку противника. Он научился быть тенью, растворяться и появляться неожиданно.
Его молчаливость и белые глаза часто действовали сильнее угроз. Последующие десятилетия – 90-е, 2000-е – он перебивался случайными заработками, часто на грани закона. Его навыки стрельбы и наблюдательность находили применение в самых разных, не всегда легальных, сферах – от охраны сомнительных грузов до "решения проблем" для людей, которые платили наличными и не задавали лишних вопросов. Это не была жизнь, которой он гордился, но она закаляла его, оттачивала инстинкты и умение выживать в агрессивной среде на протяжении многих лет.
Каждый заработанный доллар он тратил на улучшение своего снаряжения, на патроны, на возможность тренироваться. Он понял, что его "проклятые" белые глаза и шрам на лице, которые раньше были источником комплексов, теперь стали его визитной карточкой, внушающей определенный трепет тем, с кем ему приходилось иметь дело на протяжении его долгой и непростой карьеры. Он научился использовать свой внешний вид как психологическое оружие.
Уже будучи зрелым мужчиной, повидавшим многое, в одном из мрачных баров на окраине крупного города, он услышал о Лос-Сантосе – городе больших возможностей и больших опасностей. Говорили, что там всегда есть работа для человека с его "талантами". Мысль о том, чтобы, возможно, найти место, где его опыт и навыки будут востребованы по-настоящему, и где он сможет, наконец, обрести некое подобие стабильности на своих условиях, не давала ему покоя. Детская травма научила его никому не доверять и всегда быть начеку, а десятилетия тренировок и опасной "работы" превратили эту настороженность в смертоносный навык. Он был готов к любым вызовам. Его меткость стала почти сверхъестественной – результат тысяч часов практики, обостренных травмой чувств и железной воли. Он мог попасть в подброшенную монету с пятидесяти метров из пистолета или поразить движущуюся цель в условиях почти полной темноты, полагаясь на едва различимые контуры и звуки.
Эмин Untouchable это не просто имя, это целая история и он теперь известный в определенных кругах Лос-Сантоса как "Призрак" из-за своей жутковатой внешности и способности появляться и исчезать незаметно, прибыл в город несколько лет назад. В свои 56 лет он не ищет славы или богатства в традиционном понимании. Его цель – спокойная (насколько это возможно в таком месте) жизнь, где он может контролировать свою судьбу и где его многолетний опыт и отточенные навыки обеспечивают ему безопасность и независимость.
Он фрилансер. Иногда берется за контракты по охране, иногда помогает "уладить" деликатные ситуации, требующие точности и скрытности. Его репутация, заработанная годами, предшествует ему: человек со шрамом на носу и леденящими душу белыми глазами, который никогда не промахивается. Он немногословен, замкнут, умудрен опытом, но если берется за дело – выполняет его с холодной, выверенной точностью.
Его прошлое всегда с ним. Шрам на носу – ежедневное напоминание о жестокости мира. Белые глаза – напоминание о пережитом ужасе, но и о той силе, которую он обрел через боль. Он продолжает тренироваться каждый день, поддерживая свои навыки на пике, хотя тело уже не так молодо, как раньше. Охота, которой его научил дядя много десятилетий назад, так и осталась его единственной отдушиной – там, наедине с природой, он чувствует себя почти спокойно.
Он не ищет друзей, но ценит лояльность и профессионализм, встречающиеся все реже. Он знает, что в Лос-Сантосе каждый сам за себя, и его уникальные способности – его главный козырь. Детские травмы не сломили его, а превратили в того, кем он является сейчас – человека, способного выжить в любых условиях, мастера своего дела, чья меткость стала легендой.
- Шрам на носу: Эмин имеет заметный шрам, пересекающий переносицу и лоб, а так же татуировку "Wanted" на лбу и сердечко на лице полученное в детстве во время похищения. Это является частью его внешности и истории.
- PG: В результате детской психологической травмы, специфического повреждения зрения (которое парадоксально обострило восприятие контрастов и движения в определенных условиях) и многих десятилетий одержимых тренировок и практического применения навыков, Эмин обладает феноменальной меткостью при стрельбе из различных видов огнестрельного оружия. Он способен поражать цели на больших дистанциях и в сложных условиях, что является результатом его жизненного пути и компенсаторных механизмов психики и организма, отточенных за долгую жизнь.
- Белые глаза: Глаза Эмина (радужка и зрачок) полностью белые. Это не линзы, а последствие физической травмы (воздействие лазероподобным устройством), полученной во время похищения в детстве. Это влияет на его зрение (плохое распознавание цветов, искажения при ярком свете, но улучшенное ночное/сумеречное зрение на контрасты и движение) и является неотъемлемой частью его уникальной внешности и истории.
Последнее редактирование: