- Автор темы
- #1
Имя: Mary
Фамилия: Morrow
Дата рождения: 16.01.2003
Возраст: 22
Место рождения: США, Детроит
Национальность: Японка
Пол: женский
Рост: 165
Вес: 50
Цвет волос: чёрные
Цвет глаз: карие
Телосложение: стройное, подтянутое
Татуировки: есть, по всему телу
Черты характера: злая, мстительная, хитрая , ответственная, решительная
Образование: высшее
Семейное положение: не замужем
Увлечения: программирование, тату
Фобии: теофобия
Документы:
Личное фото:
Отец : Takeshi Morrow
Мать: Ayumi Morrow
Такеши и Аюми эмигрировали из Японии в конце 1990-х годов. Они познакомились ещё в Осаке, где оба были молодыми мечтателями, стремившимися к новой жизни. Однако реальность в США оказалась суровой. Без поддержки и стабильной работы, семья поселилась в одном из самых криминальных районов Детройта. Отец, Такеши, в прошлом был механиком, но вскоре попал под влияние дурной компании, пристрастился к алкоголю и наркотикам. Аюми, мечтала работать медсестрой, но также потерялась в жизненных трудностях и разделила путь супруга.
Детство Mary было наполнено болью, одиночеством и отчаянием. С самых первых дней её жизни она страдала от пренебрежения со стороны родителей. Такеши и Аюми, полностью поглощённые своими зависимостями, не могли обеспечить дочери ни заботу, ни любовь, ни даже элементарную безопасность.
Когда Mary была всего лишь младенцем, её могли оставить одну в квартире на целые дни. Родители нередко уходили в клубы или на вечеринки, забывая даже о базовых нуждах ребёнка — еде, смене подгузников, тепле. Плач девочки становился фоном в их захламлённой, тусклой квартире в одном из самых небезопасных районов Детройта, где за окнами постоянно слышались полицейские сирены и крики.
Соседи не вмешивались — бедность и безнадёжность были слишком привычными. Уже в возрасте 4–5 лет Mary научилась сама готовить себе простую еду, прятаться в шкафу, когда слышала крики родителей, и искать тепло и утешение в книгах и фантазиях. Никто не учил её смеяться, играть или мечтать — всё это она постигала в одиночку, несмотря ни на что.
Мать Mary, Аюми Морроу, с годами утратила остатки человечности. Её внутренние демоны — разочарование, зависимость и несбывшиеся мечты — превратились в жестокость, которую она обрушивала на собственную дочь. Вместо любви и заботы, Mary с детства получала ненависть и боль.
Аюми не скрывала своего отвращения к дочери. Она часто говорила Mary, что та «сломала ей жизнь», обвиняла её в своих неудачах и даже отказывалась признавать в ней своего ребёнка. С малых лет девочка была вынуждена убирать в доме, стирать одежду, мыть посуду и даже готовить еду, которой часто не доставалось ей самой.
Малейшая ошибка — случайно пролитая вода, не до конца вымытая тарелка — заканчивалась криками, унижением и побоями. Наказания были жестокими: Mary могли оставить без еды на целый день, закрыть в тёмной кладовке или просто избить до синяков. Эти эпизоды стали для неё обычной частью жизни. В шесть лет Mary пошла в местную государственную школу — обветшалое здание в сером квартале Детройта, где время словно остановилось. Учителя были измученными, разочарованными людьми, большинство из которых давно потеряли интерес к профессии. Некоторые из них срывались на учениках, как на единственных доступных мишенях для своей боли. Крики в классе были такой же нормой, как и трещины на потолке и сломанные парты.
Но даже в этом мрачном мире Mary нашла свет. Она встретила первых друзей — таких же детей, выросших в нищете, среди насилия и безразличия. У каждого из них была своя боль, своя история, но Mary особенно выделялась: её глаза были наполнены особой глубиной и тихой решимостью, которую редко встретишь в таком возрасте. Они вместе делились едой, играли в заброшенных дворах, делились мечтами, чтобы хотя бы немного отвлечься от суровой реальности.
Когда Mary было 10 лет, в её школу пришёл новый учитель по информатике — мистер Джонатан Ривз. Он был совсем не похож на других преподавателей. Молодой, энергичный и с искренним интересом к детям, он сразу заметил, что Mary не такая, как все. Её внимательность, способность быстро схватывать материал и тихая, но глубокая тяга к знаниям поразили его.
Мистер Ривз начал давать Mary дополнительные задания — сначала простые алгоритмы, потом основы программирования на Python. Он видел, как горят её глаза, когда она решала задачи, как забывает о боли и одиночестве, уходя в мир кода и логики.
Со временем он предложил Mary приходить к нему домой после уроков — неформально, просто чтобы учиться дальше. Его жена знала о трудной ситуации девочки и поддерживала это решение. У них дома Mary впервые почувствовала, что значит тепло, забота и уважение. Она часами сидела за старым ноутбуком, изучая основы HTML, JavaScript и C++, а мистер Ривз терпеливо направлял её.
Эти вечера стали её спасением. Программирование стало для неё миром, где всё поддаётся логике, где нет крика и боли, где можно что-то строить, а не разрушать. Благодаря мистеру Ривзу Mary начала верить в себя — впервые по-настоящему.
Когда Mary исполнилось 11 лет, в их доме появилась ещё одна душа — на свет родилась её младшая сестра, которую назвали Ханако. Мать родила девочку в полном равнодушии, а отец даже не присутствовал при родах. Для родителей Ханако стала очередной обузой. Но для Mary это был совершенно другой случай.
С первых дней Mary взяла на себя заботу о сестрёнке. Она меняла ей пелёнки, кормила из бутылочки, укачивала по ночам, защищала от злобы матери. Девочка боялась, что Ханако будет страдать так же, как она сама. Каждый день она старалась хоть немного изменить атмосферу дома, приносила старые игрушки из школы, рассказывала сказки, пела колыбельные, которых сама никогда не слышала.
Однажды, накануне зимних праздников, Mary попыталась в последний раз поговорить с родителями. Она умоляла мать прекратить пить и бить их, просила ради Ханако стать другой, дать девочке шанс на нормальное детство. В ответ Аюми впала в ярость. После жёсткого избиения Mary просто выставили за дверь — раздетую, в одной лёгкой кофте, посреди ночи и лютого мороза.
Mary стучалась в дверь, молила впустить её, ползала по заснеженному крыльцу, пока не потеряла сознание от холода. Она почти замерзла насмерть.
К счастью, её заметила соседка — пожилая женщина по имени миссис Эллис, которая всегда сочувственно смотрела на Mary, но не вмешивалась. В ту ночь она не смогла пройти мимо. Она вызвала скорую, укрыла девочку одеялом и сидела рядом, пока медики не приехали. Благодаря ей Mary выжила.
Несмотря на тяжёлое состояние, в котором Mary была доставлена в больницу, никакого серьёзного расследования не последовало. Врачи лишь сделали необходимый минимум, чтобы привести её в сознание и стабилизировать здоровье. Город, в котором она жила, давно махнул рукой на районы, подобные её. Это было настоящее гетто — заброшенное, опасное и забытое. Там правили уличные банды, наркотрафик и страх. И даже полиция старалась туда не заходить без крайней нужды.
Когда Mary пришла в себя и рассказала, что её избили и выгнали на улицу собственные родители, никто особенно не удивился. Её слова расценили как "бунт подростка", "эмоциональный срыв". А мать, Аюми, прибыла в больницу и цинично сыграла роль заботливой родительницы, сказав, что девочка "убежала из дома после ссоры".
Полиция не стала проверять детали. Никаких социальных служб, никакой защиты. Mary, ещё не оправившись от переохлаждения и внутреннего шока, вернули обратно в тот же дом, где её ждали равнодушие, агрессия и молчаливая ненависть. Более того, дома её снова обвинили — в том, что она опозорила семью, выдумала "глупости", и теперь будет "знать своё место".
С этого момента Mary окончательно поняла: рассчитывать она может только на себя. Ни взрослые, ни система, ни закон — никто не придёт на помощь. И это стало началом её внутренней трансформации — не в жертву, а в человека, который будет бороться до последнего. После возвращения домой, среди страха, боли и безразличия, у Mary оставалась лишь одна причина не сломаться — её младшая сестра, Ханако. Девочка была единственным существом, которое Mary любила всем своим сердцем. Она стала для неё смыслом жизни, единственным лучиком тепла в мире, полном холода и несправедливости.
Mary делала всё, чтобы Ханако не испытала того ужаса, через который прошла она сама. Она принимала все удары, все крики и наказания на себя. Иногда, когда мать злилась, Mary вставала перед сестрой, защищая её телом. Она учила Ханако читать, рассказывала ей сказки перед сном, делала самодельные игрушки из мусора и бумаги.
В 13 лет Mary всё ещё продолжала ходить к своему учителю информатики, мистеру Ривзу. Эти вечера оставались её единственным убежищем — короткими часами, когда она могла быть собой, учиться, дышать без страха. Но даже он начал замечать перемены, которые становились всё более тревожными.
С каждым визитом Mary выглядела всё измождённее. Её худое тело покрывали синяки и ссадины, которые почти не исчезали. Под одеждой скрывались свежие следы побоев, а взгляд, хоть и полон решимости, всё чаще прятал в себе боль. Она старалась не говорить о том, что происходит дома, но её внешний вид говорил за неё.
Мистер Ривз чувствовал беспокойство, пытался осторожно расспросить, предложить помощь, но Mary лишь кивала и уходила в программирование. В её голове была только одна цель — стать лучшей, научиться всему, что только возможно. Потому что знание стало её оружием. Каждая строка кода, каждая решённая задача — это был ещё один шаг к свободе, ещё одна ступень прочь от ада, в котором она жила.
Mary часто оставалась у учителя до темноты. Иногда она не ела ничего целый день, но всё равно просила новую задачу, новый проект.
Когда Mary Morrow возвращалась домой после занятий у преподавателя по программированию, она заметила, что возле её дома было много черных машин и незнакомых людей. Атмосфера вокруг была напряженной, а на её сердце сразу легла тяжелая тревога. Она замедлила шаг, пытаясь понять, что происходит, но чем ближе она подходила к двери, тем яснее становилось, что всё было не так, как обычно.
Приближаясь к дому, Mary увидела, как её мать стояла у двери, и, заметив её, она резко схватила её за руку. Не давая времени на вопросы, она потянула её внутрь. В доме стояла мертвая тишина, а в глазах матери читалась нервозность. Но на мгновение взгляд её матери стал решительным, и, не говоря ни слова, она повернулась к одному из мужчин, стоявших у дверей. В её руках оказался большой пакет с деньгами.
Мать без колебаний передала Mary незнакомцам. Это был жест, который казался таким простым, но в нем скрывалось всё: предательство, жестокость и холод. В обмен на деньги, её дочь была отдана этим мужчинам, и Mary, не успев осознать, что происходит, оказалась в руках тех, кто был готов увезти её в незнакомый мир.
Сопротивляться было бессмысленно. Она пыталась понять, что происходит, но понимание приходило слишком медленно, и через несколько минут её уже силой усадили в одну из черных машин. Водитель молча завел двигатель, и машины уехали. Она оставила за собой дом, улицу, её жизнь и всё, что было ей знакомо.
Дорога длилась долго, и постепенно понимание того, что её мать предала её, отложилось в её сознании, как тяжёлое воспоминание. Когда они прибыли в Лос-Сантос, её вывели из машины и повели в тёмное здание. Это место было другим, чужим и пугающим. Внутри её встречали люди в строгих костюмах, их взгляды не оставляли места для вопросов или сомнений. Это был мир, в котором она не просила оказаться.
Теперь она была частью чего-то большего, куда её привели не её собственные желания, а чужие решения. Она стала частью Японской мафии, влиятельной и жестокой структуры, которая контролировала Лос-Сантос. Вскоре стало очевидно, что здесь её жизнь больше не принадлежала ей.
В Лос-Сантосе Mary оказалась в мире, где не было ни любви, ни сострадания. Японская мафия держала её в подвале старого здания, отрезанную от внешнего мира. Здесь её жизнь была чуждой, полною жестокости и безжалостности. Темные стены подвала давили на неё, поглощая все мысли и надежды. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь звуками шагов охраны и редкими визитами старших членов мафии.
Но, несмотря на свою собственную неволю, у Mary был один непрекращающийся источник беспокойства — её младшая сестра Ханако. Она не могла забыть, как её маленькая сестра всё ещё оставалась в их родном доме, под жестоким контролем их родителей. Когда они жили вместе, Mary стала жертвой постоянных избиений и унижений. Родители, забывшие, что такое любовь и забота, превращались в агрессоров, и их зло всегда падало на её плечи. И теперь, когда Mary больше не могла защищать Ханако, она не могла не думать, что сестра, возможно, переживает то же самое.
Mary ощущала, как боль и сожаление обрушиваются на неё. В этом подвале, окруженная мраком, она чувствовала себя беспомощной. С каждым днем становилось всё очевиднее, что её жизнь здесь, в мафии, была лишена смысла. Она не могла выбраться, не могла увидеть свою сестру, не могла даже отправить ей сообщение, что она в безопасности — хотя, по правде говоря, сама она не была в безопасности.
Мысленно она пыталась найти решение, но каждый раз её мысли обрывались, потому что реальность оставалась прежней. Она была заперта, её свобода была забрана, а её сестра оставалась наедине с кошмаром. Ханако, возможно, стала жертвой своих родителей, как и она когда-то. Каждый день Mary переживала, что сестра всё глубже погружается в этот ад, не имея никого, кто мог бы её защитить. Эта мысль терзала её и превращала каждое мгновение в нескончаемый ад.
Но несмотря на всё это, Mary не могла смириться с мыслью, что её сестра окажется в том же аду, в котором оказалась она. Она пыталась найти в себе силы, чтобы что-то изменить, но цепи, которые сковывали её, были не только физическими, но и моральными.
Прошла неделя в темном подвале, и каждый день казался вечностью. Mary привыкла к постоянному мракобесию вокруг, к одиночеству и бесконечному ожиданию, что произойдёт дальше. В её голове всё чаще мелькали мысли о сестре, о том, что происходит с Ханако, и как её жизнь пошла по тому же пути, что и у неё. Она не могла найти выход, не могла даже надеяться на что-то лучшее, пока однажды не произошёл неожиданный поворот.
В один из дней подвал открылся, и в помещение вошел человек, который отличался от других. Он был старше, с холодным, но проницательным взглядом. В его глазах не было ни сочувствия, ни уважения — только расчет и власть. Это был лидер Японской мафии, человек, стоящий на вершине этой жестокой и беспощадной организации.
Он подошел к Mary, оценивающе взглянув на неё. Его взгляд был не просто внимательным — он был будто анализирующим, как будто он видел в ней не просто девушку, а нечто большее. Он долго молчал, наблюдая за ней, прежде чем заговорил.
Тихо, но с авторитетом он сказал, что её внешность напоминает ему его давно умершую дочь. Он отметил, что Mary и его дочь были удивительно похожи: даже в её глазах, несмотря на боль и страх, он увидел что-то знакомое, что напомнило ему давно ушедшую женщину, потерянную в мире, подобном этому. Он не стал объяснять, почему эти воспоминания так сильно его тронули, но что-то в её облике заставило его увидеть её в другом свете.
После долгой паузы лидер продолжил, рассказывая Mary, что её продали в мафию ради огромной суммы денег. Но причина, по которой её выбрали, была не только в деньгах. Он объяснил, что её родители рассказали ему, что Mary обладает уникальными навыками в области программирования. Это была не просто информация — это была возможность для него. Он знал, что такие люди, как она, могут принести много пользы, а её способности могли стать ключом к его власти.
Лидер Японской мафии предложил ей сделку. Он рассказал, что если она сможет взломать банки города, получить доступ к самым защищенным системам и извлечь деньги, то она получит свободу. Он пообещал, что она будет освобождена из подвала и сможет жить в большом доме, среди других членов мафии. Всё, что ей нужно было сделать — выполнить задание, и её жизнь кардинально изменится.
Mary почувствовала, как её сердце сжалось. Она была между выбором: либо согласиться и стать частью этого мира, который ей был отвратителен, либо продолжать оставаться здесь, в подвале, в неведении, в страданиях. Но лидер мафии знал, как манипулировать её страхами и надеждами. Свобода, которую он ей обещал, была заманчивой, хотя и полной риска.
Он дал ей время на раздумья, понимая, что она скорее всего примет его предложение. И хотя Mary не доверяла этому миру, она понимала, что другого выбора у неё не было. Её жизнь была в его руках, и, возможно, только через выполнение его требования она могла спасти не только себя, но и свою сестру, которая оставалась в их родном доме, переживая каждый день как мучение.
Приняв сделку с лидером Японской мафии, Mary оказалась перед лицом реальной угрозы, но и реальной возможности изменить свою жизнь. Она не могла поверить, что её способности, которые она всегда считала чем-то незначительным, могли сыграть такую важную роль в этом жестоком мире. Когда она приступила к работе, она была полна решимости, но, как и любой новичок, нервничала. Вначале все было сложно. Она сидела в своём кабинете, окружённая компьютерами, экранами и кодом, который казался бесконечным. Но чем больше она работала, тем быстрее её уверенность росла. Она начинала понимать, что программирование — это не просто набор команд для неё. Это было искусство, это был язык, который она могла читать и понимать лучше, чем кто-либо другой.
Процесс взлома банковских систем был сложным и требовал невероятной сосредоточенности, но Mary начала преуспевать. Она создавала такие алгоритмы и находила уязвимости, о которых даже опытные хакеры не подозревали. Это не было просто работой — это было вызовом, который она принимала с каждым кодом и каждым выполненным запросом. Вскоре её навыки стали легендой внутри мафии.
В день, когда она смогла взломать самый защищённый банк города, она превзошла все ожидания, включая свои собственные. Эта задача была одной из самых сложных, с множеством слоёв защиты, запутанных кодов и шифров. Но для неё это было как решение сложной головоломки. Она не только смогла обойти все препятствия, но и сделала это быстрее, чем предполагал лидер мафии. Она смогла вытащить деньги из системы, не оставив ни единого следа, и это вызвало настоящий восторг у мафии.
Лидер мафии был поражён её талантом. Он, возможно, и не ожидал такого результата. Он с большим уважением посмотрел на Mary, понимая, что она стала гораздо больше, чем просто хакер. Она была настоящим гением в своём деле, способным изменять правила игры, и её способности не оставались незамеченными.
Но это было лишь начало. За её успехами следовало больше заданий, и каждое следующее становилось всё сложнее. Однако, с каждым разом она всё более уверенно входила в этот мир, ощущая свою власть и силу, о которых раньше даже не мечтала. Работа, начавшаяся как вынужденный шаг ради свободы, теперь стала её жизнью. И хотя Mary всё ещё мечтала о своём прошлом и о сестре, она осознавала, что для того, чтобы спасти их обеих, она должна была стать частью этой системы — не по воле, а по необходимости.
Её жизнь в Японской мафии продолжалась, но теперь она была не просто инструментом, она стала одной из самых уважаемых фигур в их ряду. Mary преодолела себя, сделав невозможное возможным, и её имя стало синонимом гениальности в мире хакерства и преступности.
Год прошёл быстро, и Mary, несмотря на свою юность, уже стала не просто членом Японской мафии, а неотъемлемой частью этого мира. Она была лишь 14 лет, но её способности в хакерстве и решительность в принятии решений сделали её ценным активом для мафии. В её жизни, которая когда-то была полна страха и отчаяния, теперь были моменты, которых она никогда не ожидала. В этом жестоком мире, полном насилия и манипуляций, она впервые почувствовала тепло и заботу. Несмотря на то, что её жизнь всё ещё оставалась в руках мафии, люди вокруг неё начали воспринимать её как нечто большее, чем просто инструмент. Они видели в ней что-то человеческое, что-то живое.
Лидер мафии, хотя и был жестоким человеком, тоже начал относиться к ней иначе. В какой-то момент он полюбил эту девочку, и её присутствие стало для него чем-то важным. Он гордился её успехами, восхищался её талантами и заботился о ней, как о дочери, которую он потерял много лет назад. Этот взгляд, который он порой направлял на неё, был полон тепла и искренности, чего Mary никогда не ожидала от человека, стоящего на вершине преступной организации.
Но несмотря на всё, что происходило вокруг, её мысли всё чаще возвращались к сестре. Ханако. Она не могла забыть, что та осталась в их родном доме, в мире жестокости, из которого она сама когда-то сбежала. Mary терзалась этой мыслью каждый день, ведь она понимала, что, возможно, всё, что она пережила, теперь переживает и её сестра. Она не могла жить с этим, не зная, что происходит с Ханако.
Однажды, после долгих раздумий, Mary решилась. Она подошла к лидеру мафии, который был к ней как никогда добр. С дрожью в голосе она начала просить разрешения на одну важную вещь — поехать в родной город и забрать сестру. Она умоляла его дать ей шанс, объясняя, как важна для неё встреча с Ханако, как она не может продолжать жить, зная, что её сестра остаётся в том адском доме.
Лидер мафии, несмотря на своё спокойствие и уверенность, почувствовал, что перед ним стоит ребёнок, который действительно переживает за свою семью. Он долго молчал, но, в конце концов, он уступил. Он дал Mary шанс. Он разрешил ей поехать в родной город, но на условии, что она должна вернуться в течение четырёх дней. Это было значительное время для неё, но он знал, что его доверие к ней было оправдано.
Это было важное решение для Mary. Она наконец-то получила возможность встретиться с сестрой, попытаться вернуть её из того мира, в котором она сама когда-то была. Теперь у неё был шанс, и, несмотря на всю тяжесть ситуации, она не собиралась его упустить.
С этим разрешением Mary подготовилась к поездке, её сердце переполнялось надеждой и тревогой одновременно. Это была возможность, которую она так долго ждала. Впервые за долгое время она почувствовала, что может изменить свою судьбу и судьбу своей сестры.
Когда Mary вернулась в свой родной город, её сердце било в груди, полное надежды и страха. Она мысленно готовилась к встрече с Ханако, своей маленькой сестрой, которая оставалась единственным светлым пятном в её прошлом. Она мечтала о том, как заберёт её из этого ада и увезёт в безопасное место, где они смогут начать новую жизнь. Но, по мере того как она приближалась к дому, ощущение тревоги становилось всё сильнее.
Когда она вошла в дом, она сразу поняла, что что-то не так. Всё было тихо, слишком тихо. Внутри царил беспорядок, и этот запустевший дом, когда-то полный жизни, теперь казался мрачным и пустым. Mary направилась в детскую комнату, где когда-то она и её сестра играли. Но на её пути возникли ужасающие открытия.
Спросив у местных жителей, она узнала, что её младшая сестра, Ханако, больше не была жива. Мать, по словам соседей, не выдержала давления, и, будучи под воздействием алкоголя, выкинула её из дома, когда та не переставала плакать. Она оставила её на улице, несмотря на её младший возраст. Маленькая Ханако не смогла выжить. Её жизнь оборвалась в самом начале, оставив за собой лишь боль и пустоту.
Когда Mary узнала об этом, её душу охватил не просто гнев — это было что-то более темное, что вырвалось наружу с такой силой, что она едва могла сдержать свои эмоции. Слёзы застлали ей глаза, но гнев перекрывал все остальные чувства. Она почувствовала, как её разум начинает разрушаться, как в голове теряется последняя грань между здравым смыслом и безумием.
Её взгляд стал пустым и холодным. Вся её ярость была направлена на тех, кто лишил её сестру жизни. Те самые люди, которые причинили ей столько боли, убив её маленькую сестру, стали её целью. В ужасной, болезненной ярости она направилась на кухню, схватила нож и вернулась в комнату, где её родители лежали на диване, продолжая пить и жить своей жалкой жизнью. Внутри неё была только одна мысль — месть.
Она не помнила, как именно это произошло, но всё случилось быстро. В её глазах мерцала не просто ярость, а темное безумие, которое овладело ею. Она не знала жалости, не слышала криков. Когда нож был в её руках, и она почувствовала, как он вонзается в тело матери, а затем в тело отца, она не ощущала ничего, кроме удовлетворения. Мучения, которые они причиняли её семье, прекратились в этот момент. В этот момент она исполнила то, что считала единственным способом расплаты.
Тот момент, когда она почувствовала, как нож глубоко проникает в тело, стал последней каплей. Она убила их. Это был акт мести за свою сестру, но в этом было что-то большее — что-то разрушительное и безжалостное. И хотя момент мести был завершён, душевная пустота, которую она чувствовала, не исчезла. В этот момент Mary потеряла всё: свою семью, свою невинность и, возможно, себя.
Когда Mary пришла в себя, она ощутила, что её мир стал чуждым, ненастным. Вокруг было темно и тихо, но что-то подсказывало ей, что ситуация изменилась. Непонимание охватило её, когда она осознала, что лежит на холодном полу, а её тело было сковано наручниками. В комнате было множество людей — полицейские, врачи, люди в униформах, которые, казалось, наблюдали за ней с тревогой. Сердце колотилось, в голове царил сумбур, и она не могла понять, что происходит.
Почти сразу же она почувствовала, как боль и дезориентация нарастали, когда её тело попытались поднять. Силы были исчерпаны, а разум всё ещё не мог вернуться в норму. Что-то, что когда-то казалось ей ясным и понятным, теперь было размытым и мутным. Всё, что она помнила, было ужасным: кровь, крики, холодный взгляд, который она сама себе не могла объяснить. Мать, отец... они были мертвы, и её руки были покрыты их кровью. Грех и месть переплелись в её сознании.
Полиция, прибывшая на место, обнаружила её в состоянии полного шока. Она не пыталась убежать или сопротивляться, она была словно в другом мире, и её разум, кажется, был заблокирован. Всё, что она делала, было механическим, почти безжизненным, как если бы её тело продолжало существовать, но сама она уже была где-то далеко. Спустя несколько часов её доставили в психиатрическую больницу.
В психбольнице её поместили в отделение для наиболее тяжёлых случаев. Лечение началось сразу. Врачи пытались разобраться, что привело её к такому состоянию, и было ясно, что она нуждалась в терапии и уходе. Диагноз был невесёлым — её психика разрушена. Она стала жертвой собственного безумия, а её душевное состояние привело к полной потере контроля над собой.
Первые недели в больнице были мучительными для Mary. Она не могла понять, что происходит с ней и с её жизнью. Она слышала голоса, видела образы, и часто сама не могла отличить, где реальность, а где её кошмары. Все воспоминания, что у неё оставались, были смутными и болезненными. Ханако. Мать и отец. Месть. Всё это смешивалось в её разуме, не давая покоя.
Врачи делали всё возможное, чтобы её восстановить, но было понятно, что для её исцеления понадобится не только медицинская помощь. Её душевные травмы были глубоки, и только время могло показать, сможет ли она когда-либо восстановиться.
Лидер Японской мафии был мудрым и опытным человеком, который умел контролировать ситуацию, не оставляя ничего на волю случая. Когда он узнал, что Mary не вернулась в установленный срок, его беспокойство выросло. Он ценил её не только как хакера, но и как важную часть своей "семьи". Эта девочка была для него чем-то большим, чем просто инструментом. Он был обеспокоен её исчезновением, ведь её успехи и привязанность к мафии стали частью его гордости.
Его люди начали расследование. И вскоре они выяснили, что произошло в её родном доме. Информация дошла до мафии, и то, что они узнали, потрясло их. История о смерти её сестры и жестокой расплате за родителей, лишивших её жизни, сильно поразила не только лидера мафии, но и всех, кто знал Mary. Он не мог поверить, что девочка, которую он считал своей дочерью, прошла через такие ужасы.
Лидер принял решение немедленно вмешаться. Его люди выехали в психиатрическую больницу, где Mary находилась под наблюдением. Она была в ужасном состоянии, её психика была разрушена, но лидер мафии не собирался оставлять её там, несмотря на все её проблемы. Он знал, что она была сильной, и в нём жила вера, что она сможет оправиться, если получит правильную помощь и поддержку.
Они проникли в больницу без всякого шума, действуя быстро и эффективно, как всегда. Лидеры Японской мафии, обладая не только властью, но и огромными ресурсами, без труда добились того, чтобы Mary вернули к ним. Забрали её из психиатрической клиники, не обращая внимания на протесты врачей и охраны. Это был жестокий и решительный шаг, но для лидера мафии это было также актом привязанности и уверенности в том, что Mary всё ещё может быть полезна.
Когда Mary оказалась снова в руках мафии, её разум был в полном хаосе. Она была потеряна, не понимая, что происходит и кто вокруг неё. Но она ощущала присутствие того, кто заботился о ней — лидера, который раньше проявлял к ней доброту. Он видел, что она всё ещё нуждается в поддержке, но верил, что с его помощью она сможет вернуться к нормальной жизни, даже если потребуется время.
Он дал ей время, чтобы прийти в себя. Вместо того, чтобы немедленно использовать её навыки, он предоставил ей покой и заботу. Он знал, что восстановление Mary не будет быстрым процессом, но он был готов на всё ради того, чтобы вернуть её в строй. Мафия, несмотря на свою жестокость и безжалостность, теперь стала для неё не просто местом, где она была вынуждена работать, но и местом, где её ценили.
С годами Mary стала не только более замкнутой, но и глубже погруженной в мир, который был далёк от обычной жизни. Она поняла, что никогда не сможет быть обычным ребёнком. Жизнь, которую она прожила, оставила глубокие шрамы не только на её душе, но и на теле. Несмотря на попытки лидера японской мафии дать ей возможность заниматься тем, чем интересуются обычные подростки, Mary чувствовала, что эти попытки не могли заполнить пустоту, оставшуюся в её жизни.
В 15 лет она открыла свой тату-салон, который стал её личным проектом, местом, где она могла выразить себя и свою боль. Она не искала одобрения окружающих, не пыталась быть частью общества. Салон стал её убежищем, а татуировок — способом справляться с тем, что происходило в её голове. Она начала работать на себе, экспериментируя с различными стилями и техниками. Для неё это было не просто искусство — это было самовыражение, способ контролировать свою боль.
Татуировки покрывали всё её тело, оставляя следы, которые были не только украшением, но и отражением её внутреннего состояния. Она забила почти всё своё тело, включая грудь, руки, спину и шею, каждым рисунком сливаясь с этим миром, словно пытаясь скрыть или уничтожить части своей души. Но самые эксцентричные изменения пришли, когда она решилась на невообразимый шаг — она залила свои глазные яблоки чёрной краской. Это был символ того, что её мир стал тёмным и непроглядным. Чёрный цвет стал её единственным взглядом на мир, не оставляя ни одного намёка на свет.
Многие из тех, кто работал с ней, думали, что это просто проявление странности или крайнего уровня гнева. Но на самом деле, для Mary это было выражением её внутреннего освобождения.
Mary погрузилась в мир, где жестокость и безумие стали её нормой. Она не была той девочкой, которой когда-то могла быть — она уже не верила в искупление или покаяние. В мире, который она построила вокруг себя, не было места для слабости. Она была жестокой и безжалостной, и каждый её шаг по этому пути становился ещё глубже в пропасть, в которую она с головой погрузилась.
Работа на две мафии — японскую и мексиканскую — стала для неё не просто источником дохода, а средством, чтобы воплотить свои темные стремления. В японской мафии она продолжала работать хакером, взламывая системы и помогая мафии контролировать огромные финансовые потоки, что давало ей власть и деньги. Её способности в мире технологий были непревзойденными. Она уже не просто взламывала системы — она стала самой системой. Её действия приносили огромную прибыль, но всё это было для неё лишь частью того, что она искала.
Тем временем, в Мексиканской мафии она играла совсем другую роль. Она стала наёмным убийцей, и это ей нравилось. Задания были жестокими, но для неё это было что-то большее, чем просто работа. Каждое убийство было новым способом выразить свою боль, чувство потери и гнева. Когда она совершала убийства, она ощущала, как её внутренний хаос становится более управляемым. Она становилась тем, кто контролировал ситуацию, а не тем, кто был её жертвой.
Мексиканская мафия знала, с кем имеет дело. Mary была не просто убийцей — она была искусным инструментом, и её репутация быстро распространилась по миру преступности. Она выполняла задания с такой жестокостью и точностью, что никто не осмеливался сомневаться в её эффективности. Её лицо стало непробиваемым, и за её действиями не стояло ни сожаления, ни сомнений. Каждое убийство стало её ритуалом, способом забыть о своей прошлой жизни и страданиях.
Она находила удовлетворение в этом, чем-то будто очищала себя, но на самом деле, её душа погружалась всё глубже в тьму. Для Mary не было ни морали, ни ценностей, которых она когда-то придерживалась. Она была лишь инструментом для более крупных игроков в мафиозных кругах, но сама Mary чувствовала себя властной и неограниченной. И хотя она продолжала действовать на грани, для неё это стало её смыслом существования.
Её жизнь стала чередой убийств и хакерских атак, и в какой-то момент ей стало трудно различать, где заканчивается её реальность, а где начинается её безумие. Она перестала думать о будущем, и её прошлое стало для неё лишь далёким эхом. Mary стала живым оружием, в котором не было ни любви, ни сожалений — только холод и боль, которые она выражала в своих действиях.
Мексиканская мафия стала для неё не просто работой, а чем-то гораздо более интимным. Её роль наёмного убийцы была не просто обязанностью — это была её часть, её сущность. В этих кругах её уважали и ценили. Её слава как смертоносного исполнителя растягивалась по всему городу, а её имя стало синонимом смерти. Она не была просто инструментом — она была символом. И этот статус придавал ей чувство силы, контроля и власти, которые она никогда не имела в детстве.
Её жёсткость, холодность и безжалостность вскоре стали её визитной карточкой. В Мексиканской мафии она была не только хакером, как в японской, но и убийцей, чьи действия вдохновляли страх. Для членов мафии она была кем-то больше, чем просто работником. Многие из них смотрели на неё с восхищением и уважением, понимая, что она — не просто девочка, которая когда-то была продана, а жёсткая и самодостаточная личность, способная справиться с любыми задачами.
Несмотря на её ужасающую репутацию, Mary почувствовала, что в этих кругах её ценят не за её способности убивать, а за её преданность делу и умение выжить. С каждым убийством она становилась всё более важной частью механизма, который двигался вперёд, без сожалений и замедлений. Люди, которые с ней работали, относились к ней как к своей, даже если не могли полностью понять её. Она стала частью их семьи, и эта "семья" была тем единственным, что оставалось ей.
Но несмотря на это, в её душе оставалась пустота. Хотя она и была окружена уважением и заботой, ей не удавалось избавиться от того внутреннего хаоса и боли, которые преследовали её с самого детства. Всё, что она делала, было лишь способом заполнять эту пустоту, которую не могли заполнить ни деньги, ни власть, ни привязанности других людей.
Когда Mary исполнилось 18, она уже была не просто частью мафии — она стала символом силы, преданности и жестокости. Она научилась манипулировать ситуациями, она умела убивать с такой точностью и холодностью, что её действия становились почти искусством. В её жизни не было места для сожалений, и, возможно, в какой-то момент она даже потеряла понимание того, что такое нормальная жизнь.
Но её связь с Мексиканской мафией, её место в этой структуре давали ей то, что она искала — чувство принадлежности и уверенности.
В 18 лет, несмотря на свою жестокую репутацию и жизнь, полную насилия и крови, Mary начала чувствовать, что ей нужно что-то большее. Мафия, несмотря на её лояльность и успех в её жестоких обязанностях, не могла предложить ей того, что она искала — настоящего будущего, которое выходило за пределы постоянных убийств и хакерских атак. Она начала задумываться о том, что может быть ещё какой-то другой путь для неё, где она могла бы хотя бы частично восстановить свою человечность и разорвать цикличность разрушений, в которых она была замкнута.
С этой мыслью она обратилась к лидеру Японской мафии, который был для неё как отец. Он был тем, кто её вытащил из психбольницы и дал новый шанс. Она не раз говорила с ним о своих желаниях и мечтах, и теперь решилась. В её глазах был блеск решимости, когда она сказала ему, что хочет поступить в университет, начать учёбу и попробовать жить другой жизнью. Она понимала, что путь будет непростым, но она была готова столкнуться с этим.
Лидер японской мафии был удивлён, но в какой-то момент понял, что, несмотря на её прошлое, Mary могла бы принести пользу и в другом качестве, как более образованный и опытный человек. Он знал, что её способности в области технологий и хакерства могут быть полезными в различных сферах, и он не хотел терять такого ценного союзника. Однако он предупредил её, что даже если она решит начать новую жизнь, они всё равно будут рассчитывать на её помощь и поддержку, так как союз между Японской и Мексиканской мафией был крепким, и отношения между группировками всегда оставались важными.
Mary, понимала, что её путь в университет будет сложным и опасным, но она решилась на этот шаг. Она приобрела поддельные документы об окончании школы и поступила в университет в столицу США, Вашингтон, где она могла бы учиться и строить свою жизнь. Однако, несмотря на её намерения оставить криминальный мир позади, она знала, что её связь с мафией останется неразрывной. Она всё равно будет работать для них, но в другом амплуа.
Внешность Mary была тем, что невозможно было игнорировать. Когда она впервые появилась в университете, её вид стал настоящим шоком для окружающих. В её облике не было ничего обычного, и она явно выделялась среди студентов. Вся её кожа была покрыта татуировками, от шеи до ног. Рисунки были мрачными, с ярко выраженными символами, которые рассказывали свою историю, историю боли, мести и страха. Это не были просто татуировки — они были частью её сущности, её жизни. Они оставались с ней, как напоминание о её прошлом, от которого она не могла избавиться.
Но даже это было не самым пугающим. Её глаза, чёрные, как сама бездна, создавали ощущение, что в них можно утонуть. Они не просто были тёмными — они были абсолютно черными, без зрачков, без признаков жизни, как если бы она потеряла способность видеть мир в том виде, в котором его видят другие. Эти глаза заставляли людей чувствовать себя неуютно. Они говорили больше, чем любые слова: они говорили о боли, жестокости и о том, что Mary пережила.
Студенты часто шарахались, когда видели её, а некоторые даже боялись подходить слишком близко. Но Mary не обращала на это внимания. Она знала, что её внешность — это не просто результат выбора, это была часть её личности, часть её истории. Для неё это было способом выразить то, что она пережила, то, что она потеряла, и то, что она стала. Она не пыталась скрывать свою внешность — наоборот, она гордилась ею. Это было её оружие, её щит и её маска.
Mary продолжала свой путь в университете, скрываясь за маской обычной студентки, но в глубине души она оставалась тем же человеком, который был готов уничтожать и манипулировать ради своих целей. Её навыки поражали всех, кто сталкивался с её работой, и даже преподаватели не могли скрыть своего восхищения. Она быстро осваивала сложнейшие концепции в области технологий, программирования и хакерства. Всё давалось ей с лёгкостью, и её способности были такими выдающимися, что её называли гением. Но для Mary эти комплименты ничего не значили.
Она уже давно не заботилась о мнении других. Эти слова не могли затмить её внутренний мир, наполненный тёмными воспоминаниями и переживаниями. Хотя другие восхищались её умом, для неё это было пустым звуком. Всё, что она знала, это то, что она была не просто умной девушкой с талантами, а частью куда более тёмной реальности, которую она не могла и не хотела оставлять.
Mary не стремилась к признанию или славе. Её успехи и способности были для неё просто инструментами для выживания. Она научилась использовать свои таланты в своих целях, и университет был для неё лишь ещё одной ареной, где она могла скрыться, продолжая работать для мафии и выполнять их задания. В то время как окружающие видели в ней загадочную, но гениальную студентку, она оставалась лишь инструментом в руках своих наставников и союзников из мира мафии.
Несмотря на свою привязанность к университету, она не могла полностью отказаться от своей тёмной стороны. Всё, чему её учили, всё, что она умела, всегда было связано с её прошлым. Она продолжала работать на обе мафии, выполняя задания, когда это было необходимо, и скрывая это от своих однокурсников.
Её жизнь продолжала идти по двум параллельным путям: один был её обычной, пусть и необычной, студенческой жизнью, а другой — безжалостной реальностью преступного мира, от которой она не могла избавиться, как бы сильно ни пыталась. Она не искала понимания или сочувствия, и слова "гений" не трогали её. Это было просто то, что она делала, то, что ей было нужно для выживания.
Когда Mary получила свой диплом в день окончания университета, всё, что она построила, казалось бы, привело к завершающему этапу её жизни. Она чувствовала, как многие из её однокурсников восхищаются её успехами и достижениями. Однако её внешность и поведение оставались всё такими же странными и пугающими для окружающих. Все считали её загадочной, но никто не знал её настоящую сторону — ту, которая была связана с мафией и кровавыми преступлениями.
И вот в день, который должен был стать кульминацией её нового начала, произошло нечто, что изменило всё. Во время церемонии вручения дипломов в зал ворвалась полиция. Шум, крики, паника — никто не мог понять, что происходит, пока не увидели, как Mary, стоящая в центре зала, была окружена полицейскими. В её глазах не было страха, не было удивления, только холодная решимость. Все были в шоке, когда узнали, что против неё уже давно велось расследование.
Полицейские объявили, что она была связана с рядом убийств и преступлений, которые потрясли не только город, но и страну. Она была известна как наёмный убийца, работавший на две могущественные мафии — Японскую и Мексиканскую, и за годы своей деятельности убила более сотни человек. В зале царила тишина, люди не могли поверить, что девушка, которую они считали умной и талантливой, была ответственна за столь ужасающие преступления. В тот момент её маска, скрывавшая её тёмную сущность, была снята. Истинное лицо Mary стало известно всем.
Mary не пыталась убежать или сопротивляться. Она стояла, как всегда, с холодной решимостью, будто бы знала, что её день когда-нибудь наступит. Взгляд её чёрных глаз был настолько безжалостным и пустым, что не оставлял сомнений в том, что она была готова к этому моменту. Всё, что она пережила, привело её сюда, и теперь она должна была заплатить за свои преступления.
Судебное разбирательство было кратким. Все доказательства, собранные полицией, и свидетельства против неё были неопровержимыми. В итоге, приговор был вынесен: 30 лет тюрьмы. Mary была отправлена в одну из самых строгих тюрем, где её ждали годы изоляции и жестокого наказания. Она не проявляла эмоций, когда услышала приговор. В её жизни не было места для сожалений или страха — только холодная пустота.
Тюремная жизнь была жестокой, но Mary была готова к этому. Она уже привыкла быть вне системы, привыкла к одиночеству и боли.
В тюрьме Mary чувствовала себя как рыба в воде. Место, где насилие, драки и жестокость были обычным делом, не пугало её. Наоборот, это было тем, в чём она находила свой смысл, несмотря на то, что её срок продолжал увеличиваться. Дни в заключении были полны жестоких стычек, где Mary часто становилась инициатором, участвуя в драках и даже убийствах, если что-то не шло по её плану. Она не боялась никого и ничто, и её смех, который звучал, когда кто-то падал, поражённый её ударами, казался ужасным эхом безумия.
За каждым её шагом была тень безумия, от которой она уже не могла избавиться. Она была психопаткой, и это не было для неё чем-то новым. Для Mary это было естественным состоянием, частью её сущности. Она наслаждалась хаосом, страданиями других, а уж тем более — собственной болью. Её жизнь в тюрьме не была для неё чем-то неприятным; напротив, она с каждым днём становилась более уверенной в своих силах и более развращённой.
Её преступления в тюрьме не оставались незамеченными. За каждое убийство, за каждую стычку, за каждый акт насилия ей добавляли годы к сроку. Но ей было всё равно. Когда её снова привели на заседание суда, чтобы вынести новый приговор за убийства и насилие, она просто сидела, не проявляя ни страха, ни сожалений. Когда судья вынес приговор, увеличив её срок на 20 лет, Mary лишь рассмеялась. Это был дикий, безумный смех, который эхом отозвался по всему залу, как будто она была в своем собственном мире, где чужие жизни не имели значения.
В тюрьме Mary находила для себя не только насилие, но и неожиданную близость. Этот мир, казалось, не оставлял ей места для настоящих связей, но с молодым парнем, с которым она встретилась в одном из одиночных камерных блоков, что-то изменилось. Он был совершенно другим. Тихий, умный, но с той же безжалостной искоркой в глазах, что и у неё. Его харизма притягивала её, и она увидела в нем не только слабость, но и некую силу, которая была скрыта под внешним спокойствием. Вскоре они стали друзьями, а затем даже чем-то большим. Его спокойствие и способность действовать в самых экстремальных ситуациях привлекали её, а её безумие и храбрость — его. Их связь становилась всё сильнее, и в этом мире жестокости и боли, возможно, они нашли друг друга.
Они часто разговаривали ночью, когда в тюрьме наступала тишина. Mary делилась с ним своими мыслями и планами, а он рассказывал о своей жизни в криминальном мире, о том, как он стал частью русской мафии и о своем будущем. Это было нечто большее, чем просто отношения заключённых — это был какой-то тёмный союз, который оба искали.
Но однажды ночью, когда всё было спокойно, на тюрьму напали. Вспыхнула стрельба, ворота были разрушены, и в воздухе запахло порохом. Сначала Mary подумала, что это просто очередной бунт заключённых, но вскоре осознала, что это было что-то гораздо более серьезное. Вскоре она узнала правду: этот парень, с которым она проводила время, был не просто обычным заключённым — он был лидером русской мафии. Его спасение было частью тщательно продуманной операции, и нападение было организовано специально для того, чтобы его освободить.
Парень был обстрелян, но его спасли. Он оказался намного сильнее, чем она ожидала, и забрал её с собой, как только её клетка была открыта. В ту ночь Mary поняла, что этот человек для неё стал чем-то большим, чем просто другом. Он предложил ей новую жизнь в своём мире, мире мафии, где её способности будут востребованы.
Когда они скрылись в ночи, новости о побеге двух самых опасных преступников быстро облетели всю страну. СМИ заполнили заголовки сообщениями о беглецах: "Лидер русской мафии и жестокая преступница сбежали из тюрьмы. Это самые опасные преступники, которых когда-либо видел мир!" Мир был потрясён, и тюрьма, где Mary когда-то находилась, начала трястись от скандала.
Для неё это было не просто побег. Это была её новая жизнь, новый этап.
После побега из тюрьмы и новостей, которые прокатились по всей стране о её участии в преступлениях, Mary знала, что её лицо стало слишком узнаваемым. Везде, где она появлялась, её внешний вид — черные глаза и тело, покрытое татуировками — привлекал внимание. Она была живым воплощением опасности, и это было её преимуществом и проклятием одновременно.
Чтобы избежать перехвата и не попасть в поле зрения властей, Mary пришлось скрыться. Её скрытность стала главным приоритетом, и она отправилась в одну из стран, где её было бы труднее найти. Под новой личностью, с поддельными документами, она начала работать на русскую мафию, выполняя задачи, которые были для неё привычны — взлом банковских систем, слежка за конкурентами, получение важной информации.
В новой стране Mary обосновалась в небольшом, но уютном доме, который был далеко от шумных городских центров. Она постоянно меняла местоположение, чтобы не попасть в ловушку правоохранителей, но её работа на мафию оставалась неизменной. Она использовала свои хакерские навыки для того, чтобы генерировать деньги для мафии, добывать информацию о противниках и помогать организовывать скрытные операции. Вся её жизнь была полна технологий, данных и взломанных систем. Но, несмотря на успехи, она всегда оставалась настороженной.
Она понимала, что её старое лицо на плакатах и в новостях может найти её в любой момент. Даже в этой новой стране, окружённой чуждой культурой и языком, она оставалась одной из самых опасных женщин, которых когда-либо видел этот мир. В её глазах скрывалась не только жестокость, но и пустота — следствие многолетнего насилия и безумия, которое она пережила.
Работа для русской мафии приносила ей не только деньги и власть, но и чувство контроля. Она была одной из немногих, кто мог бы проделывать такие операции и оставаться в тени, не оставляя следов. И хотя её жизнь была полна секретности и изоляции, она никогда не чувствовала себя одинокой. В её мире было только одно — власть, которую она могла держать в своих руках с помощью своих уникальных способностей.
Год работы на русскую мафию в другом государстве прошел для Mary в полном одиночестве, но в то же время в полной концентрации. Она провела этот год, скрываясь от власти и обеспечивая мафии доступ к информации, которой они нуждались для проведения операций. В её жизни не было лишних людей или волнений — только работа и подготовка к новым вызовам. Её дни были похожи друг на друга: каждый из них начинался с анализа данных, взлома новых систем и охоты за информацией, а затем завершался очередной операцией. Это был привычный для неё мир, где каждое решение оставляло след, а каждое действие было частью грандиозной и жестокой игры.
Внешность Mary продолжала пугать, а её тело, покрытое татуировками, и черные глаза скрывались под капюшонами и очками. Она часто меняла стиль, чтобы не привлекать внимания и не попасть в поле зрения местных властей, которые всё ещё искали её.
Известия о её прошлом всё ещё оставались в мире преступности, но в новом месте её имя не вызывало такой реакции, как прежде. Люди, с которыми она работала, уже не смотрели на неё с той смесью страха и уважения, как это было раньше. Теперь она была просто ещё одной частью машины, которая работала на благо русской мафии. Хотя она оставалась в тени, она чувствовала, как с каждым днем её личная жизнь становится всё более пустой. В мире, где каждое её действие могло быть использовано для более тёмных целей, она уже не была уверена, кто она на самом деле.
Тем не менее, в этой тишине она начала ощущать странное беспокойство. Она знала, что её прошлое не оставит её в покое. Однажды что-то произойдёт — либо мафия получит информацию, которая приведет к её разоблачению, либо её бывшие союзники и враги снова выйдут на её след. И хотя её жизнь в этом новом месте была как бы уравновешена и скрыта от посторонних глаз, в глубине души Mary понимала: её прошлое рано или поздно настигнет её.
В этом году Mary снова ощутила, как её жизнь стала цикличной и пустой. Даже несмотря на её достижения в работе, она не могла избавиться от ощущения, что она теряет свою человечность. Возможно, она никогда не была нормальной, но она всегда стремилась к тому, чтобы стать чем-то большим, чем просто безумной преступницей. Но в тени и в одиночестве эта цель казалась всё более недостижимой.
Устав от постоянного напряжения и изоляции, Mary почувствовала, что пришло время уйти. Она не могла больше жить в тени, в мире, который лишал её человечности, где она постоянно балансировала на грани безумия и одиночества. Несмотря на свою жестокость и жизнь, наполненную насилием, она не могла игнорировать, что в её душе было нечто большее — желание оставить позади всё, что связывало её с преступным миром. Это было сложное решение, но её друзья из русской мафии, особенно лидер, с которым она была близка, поддержали её.
Лидер русской мафии, несмотря на все их связи и деятельность, понимал её внутреннее разочарование. Он был человеком, который знал, что Mary не была просто машиной для выполнения заданий — она была человеком, которому необходимо было найти свой путь. Он помог ей организовать побег от мафии, а также скрыл её следы, чтобы она могла начать новую жизнь, далеко от мира преступности. Под его поддержкой она покинула мафию, оставив позади всё, что её связывало с этим жестоким миром.
Mary переехала в Токио, в Японию, где её прошлое не было так известно. Япония, с её культурой, правилами и миром, казалась ей новым началом. Она решила, что теперь, в новом месте, сможет наконец почувствовать себя свободной. В Токио она скрывалась, используя свои навыки и богатый опыт, чтобы найти стабильную работу. Преступные организации в этой стране не искали её, и это дало ей шанс попробовать стать нормальным человеком.
Сейчас, в Токио, Mary начала наслаждаться тем, чего ей так не хватало в прошлом — настоящим спокойствием и независимостью. Её жизнь, свободная от постоянных угроз и насилия, наконец-то приобрела иной смысл. Она теперь могла позволить себе роскошь, о которой когда-то мечтала. Деньги, которые она заработала в прошлом, позволяли ей жить без нужды в поисках опасных работ, и она использовала их, чтобы наслаждаться каждым моментом своей новой жизни.
Mary завела маленькую кошку, которую полюбила всем сердцем. Этот пушистый комочек стал для неё символом того, что её жизнь может быть наполнена заботой и привязанностью. Кошка, с её мягким мурлыканьем и игривым поведением, стала её компаньоном, её другом, с которым она разделяла тишину и уют своего дома. В моменты одиночества, когда мысли о прошлом приходили снова, маленькая кошка могла утешить её своим присутствием.
Жизнь Mary в Токио стала более размеренной и мирной. Она начала уделять время себе, своей безопасности и внутреннему покою. Хотя её внешность всё ещё привлекала внимание, она научилась не обращать на это внимания и сосредотачиваться на том, что приносило ей радость. Иногда она гуляла по улицам Токио, наслаждаясь яркими огнями и уникальной атмосферой города. Она перестала быть тем человеком, который жил только ради адреналина и насилия. Теперь она была человеком, стремящимся к тому, чтобы просто быть счастливой и жить в мире, где она могла бы быть собой.
Mary Morrow может вступать в Мексиканскую, Русскую и Японскую мафии на 5+ ранги без смены имени, фамилии и внешности.
Mary Morrow имеет навык "хакер".
