- Автор темы
- #1
Имя: Ivan
Фамилия: Maxwell
Личное фото:
Фото паспорта:
Дата рождения: 17.05.1960.
Возраст: 65.
Место рождения: Москва.
Национальность: Русский.
Пол: Мужской.
Рост: 193.
Вес: 95.
Цвет волос: Светло русый.
Цвет глаз: Голубой.
Телосложение: Спортивное.
Татуировки: Есть.
Черты характера: Добрый, веселый.
Образование: Московское суворовское военное училище.
Семейное положение: Не женат
Увлечения: Охота. Рыбалка.
Фобии: Арахнофобия.
Родители
Отец — Сергей Максвелл (урождённый Макаров), русский по происхождению, родом из Владивостока. Уроженец сурового Дальнего Востока, он с юности отличался храбростью и умением принимать решения в условиях хаоса. Сергей служил в морской пехоте СССР, участвовал в операциях на границах и имел репутацию человека, который никогда не сдавался. После службы он занял должность инспектора в порту Владивостока, где впервые столкнулся с японскими торговыми делегациями и теневыми структурами.
Мать — Ханамии Танака, уроженка города Йокогама, Япония. Она происходила из семьи, связанной с крупным торговым кланом, который имел глубокие, но скрытые связи с якудзой. Ханамии выросла в традиционной японской культуре — в доме, где ценили честь, терпение и долг. Её отец был уважаемым предпринимателем, а мать — строгой и мудрой женщиной, научившей дочь наблюдать, слушать и никогда не показывать слабость.
Детство (0–12 лет)
Иван родился на стыке двух миров — русского и японского, силы и дисциплины, хаоса и порядка. Его появление на свет произошло во Владивостоке, городе, где суровые ветра соприкасаются с бесконечным морем. Сергей Макаров, отец мальчика, уже тогда был человеком с непростой судьбой: бывший морской пехотинец СССР, прошедший горячие точки и привыкший принимать решение быстрее, чем бьётся сердце. После службы он работал в порту — месте, где сходились пути торговцев, моряков, контрабандистов и тех, кто жил в тени закона.
Именно порт стал тем местом, где Сергей впервые встретил японскую торговую делегацию и её переводчицу — Ханамии Танаку. Она была спокойной, почти без эмоциональной, но в её взгляде пряталась сила древнего японского воспитания. Благодаря этому знакомству со временем возник не только союз двух людей, но и соединение двух криминальных культур.
Иван рос в доме, где каждое утро начиналось по-разному: то с запаха русских блинов, приготовленных отцом, то с японского мисок-супа, который делала мать. Он слышал две речи, две манеры, два мира. Но важнее всего — он видел, что его родители живут между линией закона и тенью, по которой ходят уверенно и осторожно.
Отец тренировал его с ранних лет: стойка, дыхание, умение быстро реагировать.
Мать учила обратному — сдержанности, молчанию, наблюдательности.
В восемь лет Иван уже понимал, что мир не делится на белое и чёрное. Он видел, как отец ведёт долгие разговоры с людьми, которые не носили форму, но обладали гораздо большей властью. Он слышал, как мать разговаривает по телефону на японском, тихо, будто каждое слово выбрано с хирургической точностью.
Когда Ивану исполнилось девять, семья внезапно покинула Владивосток. Сергей сказал лишь одно:
«Некоторые двери открываются слишком рано. Лучше уйти до того, как кто-то захлопнет их перед нами».
Так они переехали в Лос-Сантос — город возможностей и смертельных ловушек.
С 9 до 12 лет Иван рос среди шумных улиц, криминальных районов и культур, смешавшихся в хаосе. Но что бы ни происходило вокруг — воспитание двух сильных культур сделало его ребёнком, который никогда не терял самообладания.
Юность (12–17 лет)
Школа Лос-Сантоса стала для Ивана ареной, где он впервые осознал, насколько ценны навыки, привитые родителями. Он учился быстро, но тихо. Не выделялся, хотя легко мог бы — аналитический ум, трезвая голова и умение держать дистанцию делали его опасно умным подростком.
Отец познакомил его с русской диаспорой, где имя Макаров до сих пор вызывало уважение. Мать — с японским сообществом, где каждая семья знала, кто стоит за фамилией Танака. Но в Лос-Сантосе Иван увидел и третий мир — латиноамериканские районы, в которых силу определяли не слова, а пули и уважение, добытое кровью. Он не искал проблем, но умел в них ориентироваться.
В 15 лет Иван впервые стал частью семейных переговоров — тихим наблюдателем, сидящим за спиной отца. Он видел, как русские обсуждают прибыли и риски, как японцы говорят мало, но точно, а мексиканцы держат руку на оружии даже в мирное время. Это был урок настоящей дипломатии, о которой не рассказывают в учебниках.
В школе у него появились отношения — первая серьёзная связь, которая казалась настоящей и искренней. Но жизнь, в которой рос Иван, не позволяла ему раскрыться полностью. Девушка понимала, что он скрывает что-то важное, но не могла проникнуть за эту стену. В итоге она ушла, сказав:
«Ты рядом, но тебя никогда нет по-настоящему».
Эти слова на долгие годы сделали Ивана холодным.
В 17 лет он уже выглядел старше, чем был на самом деле. Он знал слишком многое и видел то, что обычным подросткам лучше не знать.
Молодость (18–25 лет)
После окончания школы Иван поступил в университет Лос-Сантоса на факультет криминальной психологии. Он изучал поведение преступных групп, структуры мафий, методы влияния — и всё это идеально ложилось на тот опыт, который он накопил с детства.
Но учёба была лишь внешней частью его жизни.
Настоящая работа началась, когда он в 18 лет устроился механиком в автомастерскую, которая была прикрытием для мексиканского картеля. Там его встретили настороженно, но после нескольких месяцев тишины, дисциплины и отсутствия вопросов — приняли как своего.
Параллельно отец вводил его в дела русской мафии Лос-Сантоса, где Иван стал «тихим помощником» — человеком, которому доверяли документы, деньги, логистику. Мать же давала ему доступ к японским контактам, где он учился переговорам так, как учатся лишь избранные.
К 21 году Иван уже вел собственные переговоры.
В 23 — закрепился в трёх кругах как посредник.
В 25 — стал тем, кто способен остановить конфликт между русскими, японцами и мексиканцами одной только фразой.
Но чем выше он поднимался, тем больше рисков брал на себя.
Криминальный мир Лос-Сантоса не прощает ошибок.
Взрослая жизнь (25–65 лет)
Начиная с 25 лет Иван вошёл в число тех редких людей, которые имеют влияние сразу в трёх мафиозных ветвях.
Русские видели в нём продолжателя дела Сергея Макарова — человека, который знает честь и держит слово.
Японцы уважали его за дисциплину, точность и наследие семьи Танака.
Мексиканцы ценили его за способность мыслить жёстко, но справедливо, и за то, что он всегда уважал их культуру силы.
Иван стал тем, кого называют теневой архитектор.
Не босс. Не лидер. Не убийца.
А тот, кто формирует направление движения целых преступных структур, не поднимая голоса.
Он участвовал в создании сделок, контролировал потоки товаров, предотвращал войны между группировками и помогал решать проблемы, которые могли поставить город на колени.
Но вместе с властью неизбежно пришли враги.
Настоящее время
Сегодня Ivan Maxwell — один из самых опасно-уважаемых людей Лос-Сантоса. Он не появляется на публике без нужды, не даёт обещаний, которые не может выполнить, и не допускает ошибок.
Он поддерживает баланс между русской мафией, остатками японских кланов, действующих в США, и мексиканским картелем. Его слово может решить судьбу целых районов.
Но он всегда остаётся в тени.
Иван живёт так, как его научили родители:
— наблюдает,
— анализирует,
— действует быстро,
— никогда не показывает слабость.
Он знает, что одна ошибка может разрушить всё, что он строил годами.
Но также знает: он — единственный, кто способен удержать этот хрупкий мир.
И его история продолжается…
Итоги:
Ivan Maxwell - может вступать в Русскую мафию на 5 + ранги без смены фамилии и внешности.Фамилия: Maxwell
Личное фото:
Фото паспорта:
Дата рождения: 17.05.1960.
Возраст: 65.
Место рождения: Москва.
Национальность: Русский.
Пол: Мужской.
Рост: 193.
Вес: 95.
Цвет волос: Светло русый.
Цвет глаз: Голубой.
Телосложение: Спортивное.
Татуировки: Есть.
Черты характера: Добрый, веселый.
Образование: Московское суворовское военное училище.
Семейное положение: Не женат
Увлечения: Охота. Рыбалка.
Фобии: Арахнофобия.
Родители
Отец — Сергей Максвелл (урождённый Макаров), русский по происхождению, родом из Владивостока. Уроженец сурового Дальнего Востока, он с юности отличался храбростью и умением принимать решения в условиях хаоса. Сергей служил в морской пехоте СССР, участвовал в операциях на границах и имел репутацию человека, который никогда не сдавался. После службы он занял должность инспектора в порту Владивостока, где впервые столкнулся с японскими торговыми делегациями и теневыми структурами.
Мать — Ханамии Танака, уроженка города Йокогама, Япония. Она происходила из семьи, связанной с крупным торговым кланом, который имел глубокие, но скрытые связи с якудзой. Ханамии выросла в традиционной японской культуре — в доме, где ценили честь, терпение и долг. Её отец был уважаемым предпринимателем, а мать — строгой и мудрой женщиной, научившей дочь наблюдать, слушать и никогда не показывать слабость.
Детство (0–12 лет)
Иван родился на стыке двух миров — русского и японского, силы и дисциплины, хаоса и порядка. Его появление на свет произошло во Владивостоке, городе, где суровые ветра соприкасаются с бесконечным морем. Сергей Макаров, отец мальчика, уже тогда был человеком с непростой судьбой: бывший морской пехотинец СССР, прошедший горячие точки и привыкший принимать решение быстрее, чем бьётся сердце. После службы он работал в порту — месте, где сходились пути торговцев, моряков, контрабандистов и тех, кто жил в тени закона.
Именно порт стал тем местом, где Сергей впервые встретил японскую торговую делегацию и её переводчицу — Ханамии Танаку. Она была спокойной, почти без эмоциональной, но в её взгляде пряталась сила древнего японского воспитания. Благодаря этому знакомству со временем возник не только союз двух людей, но и соединение двух криминальных культур.
Иван рос в доме, где каждое утро начиналось по-разному: то с запаха русских блинов, приготовленных отцом, то с японского мисок-супа, который делала мать. Он слышал две речи, две манеры, два мира. Но важнее всего — он видел, что его родители живут между линией закона и тенью, по которой ходят уверенно и осторожно.
Отец тренировал его с ранних лет: стойка, дыхание, умение быстро реагировать.
Мать учила обратному — сдержанности, молчанию, наблюдательности.
В восемь лет Иван уже понимал, что мир не делится на белое и чёрное. Он видел, как отец ведёт долгие разговоры с людьми, которые не носили форму, но обладали гораздо большей властью. Он слышал, как мать разговаривает по телефону на японском, тихо, будто каждое слово выбрано с хирургической точностью.
Когда Ивану исполнилось девять, семья внезапно покинула Владивосток. Сергей сказал лишь одно:
«Некоторые двери открываются слишком рано. Лучше уйти до того, как кто-то захлопнет их перед нами».
Так они переехали в Лос-Сантос — город возможностей и смертельных ловушек.
С 9 до 12 лет Иван рос среди шумных улиц, криминальных районов и культур, смешавшихся в хаосе. Но что бы ни происходило вокруг — воспитание двух сильных культур сделало его ребёнком, который никогда не терял самообладания.
Юность (12–17 лет)
Школа Лос-Сантоса стала для Ивана ареной, где он впервые осознал, насколько ценны навыки, привитые родителями. Он учился быстро, но тихо. Не выделялся, хотя легко мог бы — аналитический ум, трезвая голова и умение держать дистанцию делали его опасно умным подростком.
Отец познакомил его с русской диаспорой, где имя Макаров до сих пор вызывало уважение. Мать — с японским сообществом, где каждая семья знала, кто стоит за фамилией Танака. Но в Лос-Сантосе Иван увидел и третий мир — латиноамериканские районы, в которых силу определяли не слова, а пули и уважение, добытое кровью. Он не искал проблем, но умел в них ориентироваться.
В 15 лет Иван впервые стал частью семейных переговоров — тихим наблюдателем, сидящим за спиной отца. Он видел, как русские обсуждают прибыли и риски, как японцы говорят мало, но точно, а мексиканцы держат руку на оружии даже в мирное время. Это был урок настоящей дипломатии, о которой не рассказывают в учебниках.
В школе у него появились отношения — первая серьёзная связь, которая казалась настоящей и искренней. Но жизнь, в которой рос Иван, не позволяла ему раскрыться полностью. Девушка понимала, что он скрывает что-то важное, но не могла проникнуть за эту стену. В итоге она ушла, сказав:
«Ты рядом, но тебя никогда нет по-настоящему».
Эти слова на долгие годы сделали Ивана холодным.
В 17 лет он уже выглядел старше, чем был на самом деле. Он знал слишком многое и видел то, что обычным подросткам лучше не знать.
Молодость (18–25 лет)
После окончания школы Иван поступил в университет Лос-Сантоса на факультет криминальной психологии. Он изучал поведение преступных групп, структуры мафий, методы влияния — и всё это идеально ложилось на тот опыт, который он накопил с детства.
Но учёба была лишь внешней частью его жизни.
Настоящая работа началась, когда он в 18 лет устроился механиком в автомастерскую, которая была прикрытием для мексиканского картеля. Там его встретили настороженно, но после нескольких месяцев тишины, дисциплины и отсутствия вопросов — приняли как своего.
Параллельно отец вводил его в дела русской мафии Лос-Сантоса, где Иван стал «тихим помощником» — человеком, которому доверяли документы, деньги, логистику. Мать же давала ему доступ к японским контактам, где он учился переговорам так, как учатся лишь избранные.
К 21 году Иван уже вел собственные переговоры.
В 23 — закрепился в трёх кругах как посредник.
В 25 — стал тем, кто способен остановить конфликт между русскими, японцами и мексиканцами одной только фразой.
Но чем выше он поднимался, тем больше рисков брал на себя.
Криминальный мир Лос-Сантоса не прощает ошибок.
Взрослая жизнь (25–65 лет)
Начиная с 25 лет Иван вошёл в число тех редких людей, которые имеют влияние сразу в трёх мафиозных ветвях.
Русские видели в нём продолжателя дела Сергея Макарова — человека, который знает честь и держит слово.
Японцы уважали его за дисциплину, точность и наследие семьи Танака.
Мексиканцы ценили его за способность мыслить жёстко, но справедливо, и за то, что он всегда уважал их культуру силы.
Иван стал тем, кого называют теневой архитектор.
Не босс. Не лидер. Не убийца.
А тот, кто формирует направление движения целых преступных структур, не поднимая голоса.
Он участвовал в создании сделок, контролировал потоки товаров, предотвращал войны между группировками и помогал решать проблемы, которые могли поставить город на колени.
Но вместе с властью неизбежно пришли враги.
Настоящее время
Сегодня Ivan Maxwell — один из самых опасно-уважаемых людей Лос-Сантоса. Он не появляется на публике без нужды, не даёт обещаний, которые не может выполнить, и не допускает ошибок.
Он поддерживает баланс между русской мафией, остатками японских кланов, действующих в США, и мексиканским картелем. Его слово может решить судьбу целых районов.
Но он всегда остаётся в тени.
Иван живёт так, как его научили родители:
— наблюдает,
— анализирует,
— действует быстро,
— никогда не показывает слабость.
Он знает, что одна ошибка может разрушить всё, что он строил годами.
Но также знает: он — единственный, кто способен удержать этот хрупкий мир.
И его история продолжается…
Итоги:
Ivan Maxwell - может вступать в Японскую мафию на 5 + ранги без смены фамилии и внешности.
Ivan Maxwell - может вступать в Мексиканскую мафию на 5 + ранги без смены фамилии и внешности.
Последнее редактирование:
