- Автор темы
- #1
1.Основная Информация
Имя: Insert Coin
Пол: Мужской
Возраст: 51
Дата рождения: 29.06.1973
2.Внешние признаки:
Паспорт:
Национальность: Американец
Рост: 190
Цвет волос: Белый
Цвет глаз: Карий
Телосложение: Спортивное
Татуировки: Нету
3.Родители
Отец:
Вильям Коин, военный инженер, работал над проектами систем безопасности для армии. Сдержанный, суровый человек, который верил в абсолютную дисциплину. Не признавал эмоций, всё в его мире было подчинено контролю и приказам. Воспитывал сына в строгости, мечтал чтоб сын стал генерелом армии. Вильям просыпался в пять утра и будил сына в шесть, даже в выходные. Утренние пробежки, холодный душ, тренировки, задания на логику и концентрацию — всё строго по расписанию. Единственным отдыхом когда сын был с папой были редкие моменты, когда отец рассказывал о своей службе. Отец познакомился с женой во время того как к ним приехали интервьюеры и будущая жена захотела взять интервью у молодого на тот момент инженера. С детства болел альбинизмом. Когда он узнал что сын тоже болен альбинизмом он был очень злой. Он не хотел чтобы сына унижали за болезнь. Он внушал сыну что это дар от бога который лишь украшает его.
Мать:
Миа Коин — красивая, стройная, молодая журналистка. Всегда с камерой или блокнотом в руках, с телефоном, который постоянно звонил. Она много путешествовала по работе, часто ездила в разные города, снимала репортажи о людях, улицах, ситуациях, которые другие даже не замечали. Она была из тех, кто не боится лезть туда, куда другие даже не смотрят. Иногда — на протесты, иногда — в грязные районы, где пахло страхом и бедностью. Но ей было всё равно. Главное — правда. После рождения сына брала его с собой и хотела чтоб он стал творческой личностью. Когда она говорила сыну что сегодня он едет брать интервью с мамой он был рад ведь ему это очень нравилось.
4.Детство.
Инсерт жил не бедно, был дружелюбным и у него было много друзей. У него был альбинизм который передался от отца. Мальчик не мог долго находиться на солнце так как его кожа не переносит сильное солнце, изза этого мальчик почти не мог выходить с друзьями гулять. У него было плохое зрение, ему приходилось всегда носить очки. Старшеклассники шушукались между собой когда проходили мимо мальчика. И по началу он не понимал изза чего. Через пару лет родители всё таки рассказали сыну о его болезни. Они сказали ему, что это дар от бога который передаёться лишь не многим а другие просто завидуют. Мальчик был рад этой новости и верил в слова родителей. В школе все учителя его хвалили за его воспитаность, сдержаность и хорошие оценки. С детства Инсерт мечтал о своём личном фотоаппарате чтоб фотографировать природу и путешевствия с мамой. С каждым годом мечта Инсерта становилась всё сильнее. Он мог часами разглядывать фотографии в журналах, представляя, как сам однажды поймает момент — падающий лист, вечерний свет на озере, смех мамы на фоне заката. Он копил деньги с карманных расходов, откладывал всё, что получал на праздники, и даже подрабатывал: выгуливал собак соседей, помогал пожилым людям с покупками, летом работал на пляже разносчиком мороженого.В 12 лет, после долгих ожиданий, мама подарила ему первый настоящий фотоаппарат. Это был недорогой, но качественный Sony — б/у, но в отличном состоянии. Инсерт был в восторге. Он сразу начал снимать всё подряд: деревья, лужи, облака, прохожих, старые дома, птиц. Даже случайные кадры у него выходили живыми и глубокими, будто он умел ловить в моменте что-то настоящее, невидимое другим. Мама его поддерживала во всём. Они вместе ездили в пригород, на море, в леса. Она позировала ему в шутку, а иногда — просто была рядом, пока он снимал. Эти моменты стали для него самыми тёплыми воспоминаниями. Отец, хоть и был суров, не мешал увлечению сына. Он не говорил слов одобрения, но однажды принес ему старую военную сумку для камеры, просто положив её на стол и кивнув: «Полезная вещь. Надёжная». Для Инсерта это значило многое — как признание. К 15 годам он уже умел не только фотографировать, но и обрабатывать снимки, делал простые ролики, даже выкладывал их в школьной группе. Его начали замечать. Учителя хвалили за творчество, друзья просили сделать крутые фотки, а директор предложил Инсерту снимать школьные мероприятия. Так его дело постепенно становилось чем-то большим, чем просто мечта детства — оно превращалось в путь.
5. Образование
После пятнадцати лет Инсерт уже твёрдо знал, чем хочет заниматься в жизни. Он больше не просто щёлкал кадры ради удовольствия, он изучал теорию композиции, свет, работу с цветом. Начал читать книги по визуальному восприятию, смотреть интервью с профессиональными фотографами, посещать онлайн-курсы и семинары. В свободное время он продолжал выезжать за город, снимать природу, ловить редкие моменты жизни на улицах, экспериментировать со стилем и подачей. Его снимки стали намного глубже — не просто красивые, а живые, с настроением.
В школе он стал почти знаменитостью. Его фото начали публиковать в местной газете и на сайтах, а в городском Доме культуры даже провели небольшую выставку. Инсерт волновался, но она прошла успешно — люди подходили, хвалили, спрашивали, как он это снял. Именно тогда он окончательно убедился — это его путь. Он хочет снимать, рассказывать истории через объектив, показывать то, что другие не замечают.
Когда пришло время выбирать, куда поступать, он даже не сомневался. Несмотря на то, что многие одноклассники шли в экономику, право или IT, Инсерт выбрал художественно-фотографическое направление в колледже визуальных искусств. Родители, особенно мама, поддержали его. Отец не выразил одобрения словами, но не препятствовал. Более того — помог собрать портфолио для вступительных испытаний. Инсерт подал документы, прошёл отбор и был зачислен на бюджет. На втором курсе он получил первую настоящую подработку — его пригласили фотографом на местный фестиваль. После этого начались частные заказы: свадьбы, съёмки для брендов одежды, портреты. Он не кичился этим, просто делал своё дело качественно, с душой. Его работы начали расходиться в интернете, на него подписывались другие фотографы, клиенты, даже преподаватели из других вузов. Он много ездил: снимал деревни, окраины, тёмные районы мегаполисов. Мать гордилась выбором сына
6. Взрослая жизнь
Инсерт знал про свою болезнь. Он не стыдился, а гордился ей и не скрывал её. После окончания колледжа Инсерт получил диплом с отличием. За годы учёбы он набрал не только технический опыт, но и сформировал свой стиль. он устроился внештатным фотографом в одно независимое медиа. Платили немного, но давали свободу — можно было снимать то, что считал важным. Однажды ему поступило странное предложение. Один мужчина, представившийся «частным заказчиком», связался с ним через зашифрованный мессенджер. Он предложил неплохие деньги за серию снимков одного человека. Имя не называлось — только координаты, описание внешнего вида цели и инструкции. Нужно было оставаться незамеченным, снимать издалека, не задавать вопросов. По словам заказчика дело предложили именно инсерту так как профессиональные детективы либо отказывались либо просили заоблачные цены. Всё выглядело рискованно, но Инсерт был молод, полон уверенности в себе и жаждал настоящего дела. Он согласился. Всё шло по плану. Несколько дней он вел съёмку: парковка, ресторан, поездки на чёрной машине с охраной, встречи с неизвестными. Он не знал, кто этот человек, но чувствовал — что-то серьёзное. И, как оказалось, его заметили. На пятый день съёмки Инсерт возвращался домой поздно вечером. У его подъезда его ждали. Двое в масках. Без предупреждений, без слов. Его схватили, затащили в микроавтобус и жестоко избили и оставили несколько шрамов на его лице используя нож. Он не помнил большую часть того, что происходило — всё было как в тумане. Удары, кровь, голос за кадром: «Ты не должен был совать нос не в своё дело». После этого его выбросили на окраине города, в промышленной зоне. Он еле добрался до больницы. Врачи зашивали лицо долго. Два длинных шрама остались на левой стороне — один от скулы до подбородка, второй — через нос и до щеки. С тех пор лицо Инсерта изменилось навсегда. Шрамы были глубокими, их не скрыть — ни косметикой, ни одеждой. Они привлекали взгляды, мешали жить, напоминали о боли и предательстве. На улицу он больше не выходил с открытым лицом. Поначалу — из стыда. Потом — из принципа. Он стал носить чёрную тканевую маску. Простую, без надписей, как у байкеров. Сначала она казалась временной мерой. Но вскоре стала частью его образа. Люди привыкли видеть его именно так — в капюшоне, с камерой, в маске. Он не объяснял причин, не рассказывал о шрамах. И не позволял никому заглядывать глубже.
7. Нынешнее время
Сегодня Инсерт — известный уличный фотограф с уникальным стилем, в котором сочетаются документалистика, готика, тревожная эстетика и глубокая эмоциональность. Он не появляется на публике без маски, и для многих она стала его фирменным знаком. Он больше не работает на заказчиков — слишком много доверия было потеряно. Все его проекты — личные. Он живёт в небольшом районе, в квартире-студии, где вся стена усыпана фотографиями. Почти каждый день выходит в город с камерой — в маске, с капюшоном, в старом пальто. Он не ищет модных образов или «красивых» сцен. Он ищет правду. Снимает тех, кого никто не замечает: людей без дома, подростков в подвалах, продавщиц на утреннем рынке, охранников у разбитых ТЦ, одиноких стариков на лавках. Он не общается с журналистами, не даёт интервью, почти не появляется в соцсетях. Но его снимки появляются на выставках, в международных проектах, в городских журналах и благотворительных фондах. Иногда к нему обращаются молодые фотографы — и он охотно делится опытом, но всегда при одном условии: без фото, без записи, только разговор. Он научился жить со своими шрамами — не только физическими, но и внутренними. И хотя он больше не показывает лица, в его работах видно всё: боль, сострадание, страх, любовь, одиночество. Он молчит — но через объектив говорит громче, чем любой крик. И именно поэтому он всё ещё держит камеру крепко в руках, надевает маску, и выходит — туда, где жизнь настоящая.
8. Итоги
Insert Coin может носить маску из-за шрамов на лице в гос. структурах и общественных местах (исключение: Government) (обязательна пометка в мед. карте и одобрение лидера).
Insert Coin имеет врождённый альбинизм. ( Даёт возможность иметь белый цвет волос, находясь в государственной структуре. )"
Имя: Insert Coin
Пол: Мужской
Возраст: 51
Дата рождения: 29.06.1973
2.Внешние признаки:
Паспорт:
Национальность: Американец
Рост: 190
Цвет волос: Белый
Цвет глаз: Карий
Телосложение: Спортивное
Татуировки: Нету
3.Родители
Отец:
Вильям Коин, военный инженер, работал над проектами систем безопасности для армии. Сдержанный, суровый человек, который верил в абсолютную дисциплину. Не признавал эмоций, всё в его мире было подчинено контролю и приказам. Воспитывал сына в строгости, мечтал чтоб сын стал генерелом армии. Вильям просыпался в пять утра и будил сына в шесть, даже в выходные. Утренние пробежки, холодный душ, тренировки, задания на логику и концентрацию — всё строго по расписанию. Единственным отдыхом когда сын был с папой были редкие моменты, когда отец рассказывал о своей службе. Отец познакомился с женой во время того как к ним приехали интервьюеры и будущая жена захотела взять интервью у молодого на тот момент инженера. С детства болел альбинизмом. Когда он узнал что сын тоже болен альбинизмом он был очень злой. Он не хотел чтобы сына унижали за болезнь. Он внушал сыну что это дар от бога который лишь украшает его.
Мать:
Миа Коин — красивая, стройная, молодая журналистка. Всегда с камерой или блокнотом в руках, с телефоном, который постоянно звонил. Она много путешествовала по работе, часто ездила в разные города, снимала репортажи о людях, улицах, ситуациях, которые другие даже не замечали. Она была из тех, кто не боится лезть туда, куда другие даже не смотрят. Иногда — на протесты, иногда — в грязные районы, где пахло страхом и бедностью. Но ей было всё равно. Главное — правда. После рождения сына брала его с собой и хотела чтоб он стал творческой личностью. Когда она говорила сыну что сегодня он едет брать интервью с мамой он был рад ведь ему это очень нравилось.
4.Детство.
Инсерт жил не бедно, был дружелюбным и у него было много друзей. У него был альбинизм который передался от отца. Мальчик не мог долго находиться на солнце так как его кожа не переносит сильное солнце, изза этого мальчик почти не мог выходить с друзьями гулять. У него было плохое зрение, ему приходилось всегда носить очки. Старшеклассники шушукались между собой когда проходили мимо мальчика. И по началу он не понимал изза чего. Через пару лет родители всё таки рассказали сыну о его болезни. Они сказали ему, что это дар от бога который передаёться лишь не многим а другие просто завидуют. Мальчик был рад этой новости и верил в слова родителей. В школе все учителя его хвалили за его воспитаность, сдержаность и хорошие оценки. С детства Инсерт мечтал о своём личном фотоаппарате чтоб фотографировать природу и путешевствия с мамой. С каждым годом мечта Инсерта становилась всё сильнее. Он мог часами разглядывать фотографии в журналах, представляя, как сам однажды поймает момент — падающий лист, вечерний свет на озере, смех мамы на фоне заката. Он копил деньги с карманных расходов, откладывал всё, что получал на праздники, и даже подрабатывал: выгуливал собак соседей, помогал пожилым людям с покупками, летом работал на пляже разносчиком мороженого.В 12 лет, после долгих ожиданий, мама подарила ему первый настоящий фотоаппарат. Это был недорогой, но качественный Sony — б/у, но в отличном состоянии. Инсерт был в восторге. Он сразу начал снимать всё подряд: деревья, лужи, облака, прохожих, старые дома, птиц. Даже случайные кадры у него выходили живыми и глубокими, будто он умел ловить в моменте что-то настоящее, невидимое другим. Мама его поддерживала во всём. Они вместе ездили в пригород, на море, в леса. Она позировала ему в шутку, а иногда — просто была рядом, пока он снимал. Эти моменты стали для него самыми тёплыми воспоминаниями. Отец, хоть и был суров, не мешал увлечению сына. Он не говорил слов одобрения, но однажды принес ему старую военную сумку для камеры, просто положив её на стол и кивнув: «Полезная вещь. Надёжная». Для Инсерта это значило многое — как признание. К 15 годам он уже умел не только фотографировать, но и обрабатывать снимки, делал простые ролики, даже выкладывал их в школьной группе. Его начали замечать. Учителя хвалили за творчество, друзья просили сделать крутые фотки, а директор предложил Инсерту снимать школьные мероприятия. Так его дело постепенно становилось чем-то большим, чем просто мечта детства — оно превращалось в путь.
5. Образование
После пятнадцати лет Инсерт уже твёрдо знал, чем хочет заниматься в жизни. Он больше не просто щёлкал кадры ради удовольствия, он изучал теорию композиции, свет, работу с цветом. Начал читать книги по визуальному восприятию, смотреть интервью с профессиональными фотографами, посещать онлайн-курсы и семинары. В свободное время он продолжал выезжать за город, снимать природу, ловить редкие моменты жизни на улицах, экспериментировать со стилем и подачей. Его снимки стали намного глубже — не просто красивые, а живые, с настроением.
В школе он стал почти знаменитостью. Его фото начали публиковать в местной газете и на сайтах, а в городском Доме культуры даже провели небольшую выставку. Инсерт волновался, но она прошла успешно — люди подходили, хвалили, спрашивали, как он это снял. Именно тогда он окончательно убедился — это его путь. Он хочет снимать, рассказывать истории через объектив, показывать то, что другие не замечают.
Когда пришло время выбирать, куда поступать, он даже не сомневался. Несмотря на то, что многие одноклассники шли в экономику, право или IT, Инсерт выбрал художественно-фотографическое направление в колледже визуальных искусств. Родители, особенно мама, поддержали его. Отец не выразил одобрения словами, но не препятствовал. Более того — помог собрать портфолио для вступительных испытаний. Инсерт подал документы, прошёл отбор и был зачислен на бюджет. На втором курсе он получил первую настоящую подработку — его пригласили фотографом на местный фестиваль. После этого начались частные заказы: свадьбы, съёмки для брендов одежды, портреты. Он не кичился этим, просто делал своё дело качественно, с душой. Его работы начали расходиться в интернете, на него подписывались другие фотографы, клиенты, даже преподаватели из других вузов. Он много ездил: снимал деревни, окраины, тёмные районы мегаполисов. Мать гордилась выбором сына
6. Взрослая жизнь
Инсерт знал про свою болезнь. Он не стыдился, а гордился ей и не скрывал её. После окончания колледжа Инсерт получил диплом с отличием. За годы учёбы он набрал не только технический опыт, но и сформировал свой стиль. он устроился внештатным фотографом в одно независимое медиа. Платили немного, но давали свободу — можно было снимать то, что считал важным. Однажды ему поступило странное предложение. Один мужчина, представившийся «частным заказчиком», связался с ним через зашифрованный мессенджер. Он предложил неплохие деньги за серию снимков одного человека. Имя не называлось — только координаты, описание внешнего вида цели и инструкции. Нужно было оставаться незамеченным, снимать издалека, не задавать вопросов. По словам заказчика дело предложили именно инсерту так как профессиональные детективы либо отказывались либо просили заоблачные цены. Всё выглядело рискованно, но Инсерт был молод, полон уверенности в себе и жаждал настоящего дела. Он согласился. Всё шло по плану. Несколько дней он вел съёмку: парковка, ресторан, поездки на чёрной машине с охраной, встречи с неизвестными. Он не знал, кто этот человек, но чувствовал — что-то серьёзное. И, как оказалось, его заметили. На пятый день съёмки Инсерт возвращался домой поздно вечером. У его подъезда его ждали. Двое в масках. Без предупреждений, без слов. Его схватили, затащили в микроавтобус и жестоко избили и оставили несколько шрамов на его лице используя нож. Он не помнил большую часть того, что происходило — всё было как в тумане. Удары, кровь, голос за кадром: «Ты не должен был совать нос не в своё дело». После этого его выбросили на окраине города, в промышленной зоне. Он еле добрался до больницы. Врачи зашивали лицо долго. Два длинных шрама остались на левой стороне — один от скулы до подбородка, второй — через нос и до щеки. С тех пор лицо Инсерта изменилось навсегда. Шрамы были глубокими, их не скрыть — ни косметикой, ни одеждой. Они привлекали взгляды, мешали жить, напоминали о боли и предательстве. На улицу он больше не выходил с открытым лицом. Поначалу — из стыда. Потом — из принципа. Он стал носить чёрную тканевую маску. Простую, без надписей, как у байкеров. Сначала она казалась временной мерой. Но вскоре стала частью его образа. Люди привыкли видеть его именно так — в капюшоне, с камерой, в маске. Он не объяснял причин, не рассказывал о шрамах. И не позволял никому заглядывать глубже.
7. Нынешнее время
Сегодня Инсерт — известный уличный фотограф с уникальным стилем, в котором сочетаются документалистика, готика, тревожная эстетика и глубокая эмоциональность. Он не появляется на публике без маски, и для многих она стала его фирменным знаком. Он больше не работает на заказчиков — слишком много доверия было потеряно. Все его проекты — личные. Он живёт в небольшом районе, в квартире-студии, где вся стена усыпана фотографиями. Почти каждый день выходит в город с камерой — в маске, с капюшоном, в старом пальто. Он не ищет модных образов или «красивых» сцен. Он ищет правду. Снимает тех, кого никто не замечает: людей без дома, подростков в подвалах, продавщиц на утреннем рынке, охранников у разбитых ТЦ, одиноких стариков на лавках. Он не общается с журналистами, не даёт интервью, почти не появляется в соцсетях. Но его снимки появляются на выставках, в международных проектах, в городских журналах и благотворительных фондах. Иногда к нему обращаются молодые фотографы — и он охотно делится опытом, но всегда при одном условии: без фото, без записи, только разговор. Он научился жить со своими шрамами — не только физическими, но и внутренними. И хотя он больше не показывает лица, в его работах видно всё: боль, сострадание, страх, любовь, одиночество. Он молчит — но через объектив говорит громче, чем любой крик. И именно поэтому он всё ещё держит камеру крепко в руках, надевает маску, и выходит — туда, где жизнь настоящая.
8. Итоги
Insert Coin может носить маску из-за шрамов на лице в гос. структурах и общественных местах (исключение: Government) (обязательна пометка в мед. карте и одобрение лидера).
Insert Coin имеет врождённый альбинизм. ( Даёт возможность иметь белый цвет волос, находясь в государственной структуре. )"
Последнее редактирование:
