- Автор темы
- #1
Основная информация
Имя фамилия: Folzy McOwen
Возраст: 26
Пол: Мужской
Год рождения: 18.02.1999
Место рождения: США
Паспорт:
Внешние признаки
Национальность: Американец
Рост: 181
Вес: 74
Цвет волос: Черный
Цвет глаз: Карие
Телосложение: Спортивное
Татуировки: Имеются
James McOwen не был обычным копом. В 1999 году, когда Лос-Сантос захлебнулся в волне насилия, он в одиночку поднял дело о пропаже двенадцати детей из приюта "Серая Скала". Для него это было личным - сам выросший в приюте, Джеймс поклялся, что ни один ребёнок не повторит его судьбу. Он носил в нагрудном кармане фото тех пропавших: улыбающаяся девочка с косичками, мальчик в очках, близнецы-братья... Их лица преследовали его даже во сне.
Его жена Эвелин, медсестра с глазами цвета морской волны, каждую ночь зажигала свечу у фотографии брата-близнеца, погибшего в школьной перестрелке. "Он мечтал стать художником - рассказывала она Джеймсу, гладя живот на восьмом месяце. - Наш сын будет другим. Он будет жить в городе, где дети не прячутся под партами".
Но тени настигли их первыми.
За неделю до родов Эвелин проснулась от кошмара: её брат-близнец стоял у кровати, держа окровавленный холст с изображением горящего элеватора. "Спаси их - шептал он, - иначе он станет мной". Утром она умоляла Джеймса бросить расследование, но он лишь поцеловал её в лоб: "Если я остановлюсь, город сожрёт нашего сына".
В ту роковую ночь анонимный звонок разорвал тишину: "Твои пропавшие дети - в старом элеваторе. Один уже мёртв. Торопись, герой". Джеймс рванул туда, нарушив все протоколы.
Он нашёл их в подвале - десять испуганных детей, прикованных цепями к ржавым трубам. Двое уже не дышали. "Я обещал вернуть вас домой" - сказал он, разбивая замки монтировкой. Первую девочку с косичками он нёс на руках, когда снайперская пуля пробила ему лёгкое.
Эвелин умерла в 4:15 утра, не увидев сына. Врачи говорили о "кардиомиопатии стресса", но медсёстры знали правду - её сердце разорвалось, когда она услышала последние слова Джеймса по рации: "Скажи Эвелин... пусть назовёт его... Фолзи...".
Мальчик, вынутый из неё экстренным кесаревым, родился с шрамом в форме полумесяца на левой щеке - точно таким же, как у погибшего брата-близнеца Эвелин. Когда с тела Джеймса снимали пробитую пулями форму, в нагрудном кармане обнаружили:
Через три дня после похорон в дверь дома Эвелин постучали. Незнакомец в чёрном плаще оставил конверт с фото: дети из элеватора, лежащие в лужах крови. На обороте - надпись кровью: "Джеймс забыл забрать свой подарок. Ты следующий, Фолзи".
Этим незнакомцем был Карлос - бывший напарник Джеймса, ставший наркобароном. Он наблюдал за домом, пока соцработники забирали младенца в приют "Серая Скала". "Расти скорее, малыш, - прошептал он, разминая пальцы в кожаных перчатках. - Мы с тобой ещё поиграем".
До шести лет Folzy жил в полуразрушенном трейлере на окраине округа Блейн, куда его забрала тётя Марджори после смерти родителей. Женщина с лицом, изрезанным морщинами как карта старых преступлений, редко говорила с мальчиком. "Ты - клеймо позора нашей семьи, - бормотала она, наливая в стакан дешёвый виски. — Твой отец променял нас на мёртвых детей".
Её бойфренд Дизель, бывший байкер с татуировкой "Беги или умри" на шее, называл Folzy "мешком с костями". По ночам, когда Дизель приходил пьяный, мальчик прятался в старом холодильнике за трейлером - там, где Марджори хранила консервы. Однажды Дизель нашёл его убежище:
- Ну что, крысёнок, - хрипел он, вытаскивая Folzy за волосы. - Научимся делиться?
Он заставлял мальчика воровать сигареты из придорожного магазина. В пять лет Folzy уже знал, как обвести камеры и отвлечь охранника, бросив камень в витрину.
Последняя зима перед приютом началась с подарка - ржавого велосипеда, который Folzy нашёл на свалке. Марджори, в редкий момент трезвости, привязала к рулю красный шарф Эвелин. "Она носила его в день свадьбы, - сказала тётя, избегая взгляда племянника. - Теперь это твоя проклятая реликвия".
Вечером 31 декабря Дизель устроил скандал из-за пропавшей бутылки виски. "Этот сопляк продал её!" - орал он, ломая велосипед. Марджори впервые встала на защиту Folzy, бросив в любовника нож.
Через час Дизель вернулся с канистрой бензина. "Сгоришь, как твой папаша!" - кричал он, обливая трейлер. Folzy спрятался в холодильнике, сжимая шарф Эвелин. Сквозь щель он видел, как Марджори билась в огненной ловушке, пытаясь достать фотоальбом с детскими снимками Джеймса.
После побега из приюта Folzy оказался на улицах Лос-Сантоса, где каждый день был борьбой за выживание. В 14 лет он попал в банду Карлоса - бывшего копа, чьё имя упоминалось в отцовских дневниках. Карлос видел в мальчике не просто очередного подручного, а живое напоминание о Джеймсе. "Твой отец спас мне жизнь - говорил он, наливая Folzy виски в ржавую кружку. - А потом сдал властям. Доброта убивает быстрее пули".
Карлос обучал его не только стрельбе и взлому сейфов, но и холодной логике: "Полиция и бандиты - две стороны одной монеты. Выбирай, какой стороной упадёшь". Folzy стал незаменим - он умел читать карты местности, вычислять слабые точки охраны, а главное, молчал как рыба. Но в 16 лет всё изменилось.
Налёт на аптеку стал переломным. Folzy, дрожащими руками направляя пистолет на кассира, не заметил старика, бросившегося защищать жену. Выстрел прозвучал случайно. "Мы… за лекарствами… для внучки…" - хрипел умирающий, сжимая ампулу инсулина. Folzy выбежал на улицу и вырвало его прямо на окровавленный асфальт. В ту ночь он закопал пистолет в пустыре вместе с банданой Карлоса.
На следующий день он пришёл в госпиталь Сэнди Шортс, где когда-то работала Эвелин, и устроился уборщиком. По ночам, пока пустые коридоры освещали лишь аварийные лампы, он пробирался в архив. Там, среди пыльных папок, он нашёл дела отца: фотографии пропавших детей, отчёты о подозрительных "несчастных случаях", заметки о Карлосе. Каждую ночь Folzy переписывал отцовские записи в старую тетрадь Луиса, заменяя рисунки единорогов на преступные схемы.
В 18 лет он записался на вечерние курсы первой помощи. Преподаватель, седовласый доктор Иван Кросс, сразу заметил его талант: "У тебя руки хирурга, парень. Но глаза… глаза как у солдата после боя". Folzy молчал. Он учился вышивать раны на свиной коже, ставить капельницы и даже проводить дефибрилляцию, пока другие студенты справлялись с учебными манекенами.
В 20 лет, сдав экзамены на отлично, Folzy получил лицензию парамедика. Доктор Иван Кросс вручил ему бейджик со словами: "Ты будешь великим врачом, если научишься лечить не только тела".
Работа в EMS стала для него чистилищем. Он вытаскивал младенцев из горящих домов, где родители варили мет. Собирал по кускам подростков, подорвавшихся на минах картеля. Однажды он в одиночку вошёл в захваченный бандитами банк, где раненый заложник истекал кровью.
"Твоя бедренная артерия порвана - сказал Folzy главарю, доставая жгут. - Через 6 минут ты потеряешь сознание. Через 10 - умрёшь. Отойди от двери".
Бандит заколебался, и Folzy выстрелил ему в колено. Позже в отчёте написали: "Преступник споткнулся".
Но настоящий ад начался после.
Он вытащил из-под обломков машины беременную женщину, которая шептала: "Спасите его… он хотел назвать сына Джеймсом…". Её руки сжимали крошечные пинетки, пропитанные кровью. В подвале наркопритона он нашёл мальчика с лицом, обожжённым кислотой. Тот подарил ему игрушечного единорога: "Мама говорила, они защищают от монстров". Folzy хранил его в аптечке, пока тот не сгорел в пожаре, устроенном картелем.
Последней каплей стала Камила. Её застрелили, когда полиция "ждала разрешения на штурм". На похоронах Folzy сорвал с формы значок EMS и швырнул его в костёр. В пламени мелькнули лица всех, кого он не спас: отец, Луис, та женщина из машины…
Старший офицер McOwen - ходячий парадокс в броне из цинизма. Его черная маска, сшитая из плаща Карлоса - того самого, что когда-то прикрыл его от шквального огня в переулке Санта-Моники, - скрывает не только шрамы, но и крики прошлого: хрип сестры, задушенной наркотой из его же конфискованной партии, рев пламени, поглотившего квартал, где он впервые осознал, что закон бессилен. Он патрулирует район Дэвиса, где каждый кирпич помнит его боль, а ржавые балконы шепчутся о том, как десять лет назад он собственными руками выкопал из-под завалов тело нареченной, чьи пальцы все еще сжимали обугленного плюшевого единорога - подарок на never-случившуюся свадьбу.
Его методы пугают даже ветеранов. Когда новичок Саймон спросил, почему не доложить о пытках, McOwen вогнал ему пулю в нагрудник: "Слышишь? Тишина. Вот звук твоей правды в этом городе".
Во время допроса главаря "Bloods" Folzy вскрыл вену холодным лезвием и начал отсчет: "4 минуты до потери сознания. 7 - до смерти. Говори или умри как псина". Когда преступник завыл и рассказал все что знал, Фолзи зашил рану хирургической нитью, пропитанной солью: "Теперь ты часть системы, которую ненавидишь. С каждым ударом сердца будешь чувствовать, как она прорастает в твои жилы".
По ночам он становится призраком в тенях доков. Вчера, проникнув в клинику картеля через вентиляцию, пропитанную запахом детского шампуня, подменил лекарства наследников боссов на пустышки. "Пусть их отцы узнают, что такое бессилие", - бросил он доктору Кроссу, чья дочь исчезла в подземке после отказа подделывать мед.книжки. Иван лишь кивнул, стирая капли физраствора с очков: их молчаливый договор скрепляла не ненависть, а понимание - в этой игре не осталось фигур, только пешки.
На крыше участка, под рев вертолетов, он собрал мемориал из обломков собственной души: гильза от пули, убившей Камилу (рикошет от его же щита), нож Грега, вытащенный из грудной клетки напарника ("Прощай, брат"), оплавленный единорог, пахнущий пеплом. Перед выездом берет один предмет, зажимает в ладони до боли: "Чтобы помнить, за кого сегодня буду убивать". Иногда ему кажется, что в кармане шевелится призрак Камилы, шепчущий: "Остановись". Но он уже не различает, где голос совести, а где - эхо взрыва, разорвавшего их общее будущее.
Folzy McOwen может носить маску из-за шрамов на лице в гос. структуре (исключение: GOV) (обязательна пометка в мед. карте и одобрение лидера).
Имя фамилия: Folzy McOwen
Возраст: 26
Пол: Мужской
Год рождения: 18.02.1999
Место рождения: США
Паспорт:
Внешние признаки
Национальность: Американец
Рост: 181
Вес: 74
Цвет волос: Черный
Цвет глаз: Карие
Телосложение: Спортивное
Татуировки: Имеются
Родители
James McOwen не был обычным копом. В 1999 году, когда Лос-Сантос захлебнулся в волне насилия, он в одиночку поднял дело о пропаже двенадцати детей из приюта "Серая Скала". Для него это было личным - сам выросший в приюте, Джеймс поклялся, что ни один ребёнок не повторит его судьбу. Он носил в нагрудном кармане фото тех пропавших: улыбающаяся девочка с косичками, мальчик в очках, близнецы-братья... Их лица преследовали его даже во сне.
Его жена Эвелин, медсестра с глазами цвета морской волны, каждую ночь зажигала свечу у фотографии брата-близнеца, погибшего в школьной перестрелке. "Он мечтал стать художником - рассказывала она Джеймсу, гладя живот на восьмом месяце. - Наш сын будет другим. Он будет жить в городе, где дети не прячутся под партами".
Но тени настигли их первыми.
За неделю до родов Эвелин проснулась от кошмара: её брат-близнец стоял у кровати, держа окровавленный холст с изображением горящего элеватора. "Спаси их - шептал он, - иначе он станет мной". Утром она умоляла Джеймса бросить расследование, но он лишь поцеловал её в лоб: "Если я остановлюсь, город сожрёт нашего сына".
В ту роковую ночь анонимный звонок разорвал тишину: "Твои пропавшие дети - в старом элеваторе. Один уже мёртв. Торопись, герой". Джеймс рванул туда, нарушив все протоколы.
Он нашёл их в подвале - десять испуганных детей, прикованных цепями к ржавым трубам. Двое уже не дышали. "Я обещал вернуть вас домой" - сказал он, разбивая замки монтировкой. Первую девочку с косичками он нёс на руках, когда снайперская пуля пробила ему лёгкое.
Эвелин умерла в 4:15 утра, не увидев сына. Врачи говорили о "кардиомиопатии стресса", но медсёстры знали правду - её сердце разорвалось, когда она услышала последние слова Джеймса по рации: "Скажи Эвелин... пусть назовёт его... Фолзи...".
Мальчик, вынутый из неё экстренным кесаревым, родился с шрамом в форме полумесяца на левой щеке - точно таким же, как у погибшего брата-близнеца Эвелин. Когда с тела Джеймса снимали пробитую пулями форму, в нагрудном кармане обнаружили:
- Пулю, оборвавшую его жизнь
- Обгоревшую страницу из дневника с записью: "Сегодня спас трёх. Карлос (мой напарник) списал это на "несчастный случай". Что-то с ним не так..."
- Ключ от неизвестного сейфа
Через три дня после похорон в дверь дома Эвелин постучали. Незнакомец в чёрном плаще оставил конверт с фото: дети из элеватора, лежащие в лужах крови. На обороте - надпись кровью: "Джеймс забыл забрать свой подарок. Ты следующий, Фолзи".
Этим незнакомцем был Карлос - бывший напарник Джеймса, ставший наркобароном. Он наблюдал за домом, пока соцработники забирали младенца в приют "Серая Скала". "Расти скорее, малыш, - прошептал он, разминая пальцы в кожаных перчатках. - Мы с тобой ещё поиграем".
Детство
До шести лет Folzy жил в полуразрушенном трейлере на окраине округа Блейн, куда его забрала тётя Марджори после смерти родителей. Женщина с лицом, изрезанным морщинами как карта старых преступлений, редко говорила с мальчиком. "Ты - клеймо позора нашей семьи, - бормотала она, наливая в стакан дешёвый виски. — Твой отец променял нас на мёртвых детей".
Её бойфренд Дизель, бывший байкер с татуировкой "Беги или умри" на шее, называл Folzy "мешком с костями". По ночам, когда Дизель приходил пьяный, мальчик прятался в старом холодильнике за трейлером - там, где Марджори хранила консервы. Однажды Дизель нашёл его убежище:
- Ну что, крысёнок, - хрипел он, вытаскивая Folzy за волосы. - Научимся делиться?
Он заставлял мальчика воровать сигареты из придорожного магазина. В пять лет Folzy уже знал, как обвести камеры и отвлечь охранника, бросив камень в витрину.
Последняя зима перед приютом началась с подарка - ржавого велосипеда, который Folzy нашёл на свалке. Марджори, в редкий момент трезвости, привязала к рулю красный шарф Эвелин. "Она носила его в день свадьбы, - сказала тётя, избегая взгляда племянника. - Теперь это твоя проклятая реликвия".
Вечером 31 декабря Дизель устроил скандал из-за пропавшей бутылки виски. "Этот сопляк продал её!" - орал он, ломая велосипед. Марджори впервые встала на защиту Folzy, бросив в любовника нож.
Через час Дизель вернулся с канистрой бензина. "Сгоришь, как твой папаша!" - кричал он, обливая трейлер. Folzy спрятался в холодильнике, сжимая шарф Эвелин. Сквозь щель он видел, как Марджори билась в огненной ловушке, пытаясь достать фотоальбом с детскими снимками Джеймса.
Образование
После побега из приюта Folzy оказался на улицах Лос-Сантоса, где каждый день был борьбой за выживание. В 14 лет он попал в банду Карлоса - бывшего копа, чьё имя упоминалось в отцовских дневниках. Карлос видел в мальчике не просто очередного подручного, а живое напоминание о Джеймсе. "Твой отец спас мне жизнь - говорил он, наливая Folzy виски в ржавую кружку. - А потом сдал властям. Доброта убивает быстрее пули".
Карлос обучал его не только стрельбе и взлому сейфов, но и холодной логике: "Полиция и бандиты - две стороны одной монеты. Выбирай, какой стороной упадёшь". Folzy стал незаменим - он умел читать карты местности, вычислять слабые точки охраны, а главное, молчал как рыба. Но в 16 лет всё изменилось.
Налёт на аптеку стал переломным. Folzy, дрожащими руками направляя пистолет на кассира, не заметил старика, бросившегося защищать жену. Выстрел прозвучал случайно. "Мы… за лекарствами… для внучки…" - хрипел умирающий, сжимая ампулу инсулина. Folzy выбежал на улицу и вырвало его прямо на окровавленный асфальт. В ту ночь он закопал пистолет в пустыре вместе с банданой Карлоса.
На следующий день он пришёл в госпиталь Сэнди Шортс, где когда-то работала Эвелин, и устроился уборщиком. По ночам, пока пустые коридоры освещали лишь аварийные лампы, он пробирался в архив. Там, среди пыльных папок, он нашёл дела отца: фотографии пропавших детей, отчёты о подозрительных "несчастных случаях", заметки о Карлосе. Каждую ночь Folzy переписывал отцовские записи в старую тетрадь Луиса, заменяя рисунки единорогов на преступные схемы.
В 18 лет он записался на вечерние курсы первой помощи. Преподаватель, седовласый доктор Иван Кросс, сразу заметил его талант: "У тебя руки хирурга, парень. Но глаза… глаза как у солдата после боя". Folzy молчал. Он учился вышивать раны на свиной коже, ставить капельницы и даже проводить дефибрилляцию, пока другие студенты справлялись с учебными манекенами.
В 20 лет, сдав экзамены на отлично, Folzy получил лицензию парамедика. Доктор Иван Кросс вручил ему бейджик со словами: "Ты будешь великим врачом, если научишься лечить не только тела".
Взрослая жизнь
Работа в EMS стала для него чистилищем. Он вытаскивал младенцев из горящих домов, где родители варили мет. Собирал по кускам подростков, подорвавшихся на минах картеля. Однажды он в одиночку вошёл в захваченный бандитами банк, где раненый заложник истекал кровью.
"Твоя бедренная артерия порвана - сказал Folzy главарю, доставая жгут. - Через 6 минут ты потеряешь сознание. Через 10 - умрёшь. Отойди от двери".
Бандит заколебался, и Folzy выстрелил ему в колено. Позже в отчёте написали: "Преступник споткнулся".
Но настоящий ад начался после.
Он вытащил из-под обломков машины беременную женщину, которая шептала: "Спасите его… он хотел назвать сына Джеймсом…". Её руки сжимали крошечные пинетки, пропитанные кровью. В подвале наркопритона он нашёл мальчика с лицом, обожжённым кислотой. Тот подарил ему игрушечного единорога: "Мама говорила, они защищают от монстров". Folzy хранил его в аптечке, пока тот не сгорел в пожаре, устроенном картелем.
Последней каплей стала Камила. Её застрелили, когда полиция "ждала разрешения на штурм". На похоронах Folzy сорвал с формы значок EMS и швырнул его в костёр. В пламени мелькнули лица всех, кого он не спас: отец, Луис, та женщина из машины…
Настоящее время
Старший офицер McOwen - ходячий парадокс в броне из цинизма. Его черная маска, сшитая из плаща Карлоса - того самого, что когда-то прикрыл его от шквального огня в переулке Санта-Моники, - скрывает не только шрамы, но и крики прошлого: хрип сестры, задушенной наркотой из его же конфискованной партии, рев пламени, поглотившего квартал, где он впервые осознал, что закон бессилен. Он патрулирует район Дэвиса, где каждый кирпич помнит его боль, а ржавые балконы шепчутся о том, как десять лет назад он собственными руками выкопал из-под завалов тело нареченной, чьи пальцы все еще сжимали обугленного плюшевого единорога - подарок на never-случившуюся свадьбу.
Его методы пугают даже ветеранов. Когда новичок Саймон спросил, почему не доложить о пытках, McOwen вогнал ему пулю в нагрудник: "Слышишь? Тишина. Вот звук твоей правды в этом городе".
Во время допроса главаря "Bloods" Folzy вскрыл вену холодным лезвием и начал отсчет: "4 минуты до потери сознания. 7 - до смерти. Говори или умри как псина". Когда преступник завыл и рассказал все что знал, Фолзи зашил рану хирургической нитью, пропитанной солью: "Теперь ты часть системы, которую ненавидишь. С каждым ударом сердца будешь чувствовать, как она прорастает в твои жилы".
По ночам он становится призраком в тенях доков. Вчера, проникнув в клинику картеля через вентиляцию, пропитанную запахом детского шампуня, подменил лекарства наследников боссов на пустышки. "Пусть их отцы узнают, что такое бессилие", - бросил он доктору Кроссу, чья дочь исчезла в подземке после отказа подделывать мед.книжки. Иван лишь кивнул, стирая капли физраствора с очков: их молчаливый договор скрепляла не ненависть, а понимание - в этой игре не осталось фигур, только пешки.
На крыше участка, под рев вертолетов, он собрал мемориал из обломков собственной души: гильза от пули, убившей Камилу (рикошет от его же щита), нож Грега, вытащенный из грудной клетки напарника ("Прощай, брат"), оплавленный единорог, пахнущий пеплом. Перед выездом берет один предмет, зажимает в ладони до боли: "Чтобы помнить, за кого сегодня буду убивать". Иногда ему кажется, что в кармане шевелится призрак Камилы, шепчущий: "Остановись". Но он уже не различает, где голос совести, а где - эхо взрыва, разорвавшего их общее будущее.
ИТОГ
Folzy McOwen может носить маску из-за шрамов на лице в гос. структуре (исключение: GOV) (обязательна пометка в мед. карте и одобрение лидера).
Последнее редактирование:
