- Автор темы
- #1
Имя, фамилия: Баленса Бест (Balenca Best)
Возраст и дата рождения: 03 06 1995
Личное фото: https://i.postimg.cc/XJgJKPDd/RAG-Multi-lay-r-25-05-2025-11-41-37.png
Высокий (180 см), крепкого телосложения, с полностью черными глазами и бело-черными волосами. Татуировки покрывают шею — большинство сделаны в тяжелое для меня время как напоминание о ключевых событиях жизни. Лицо скрывают два синяка которые мне поставили в детстве в одной из уличных драк- Отец: Алексей Бывший сотрудник полиции сейчас уже на пенсии
- Мать: Вероника, Бывшая работа судья в государственном суде. Живёт в Москве, поддерживает связь с сыном.
Родился в Москве в бедной семье но с очень добрыми родителями
Небо над головой в девяностые было не просто серым — оно было свинцовым, тяжёлым, давило на плечи, как невыплаченные зарплаты родителей и бесконечные очереди за всем подряд. Наш двор, обшарпанный, с выбитыми окнами в подъездах и покосившимися качелями, был целым миром – суровым, беспощадным, но единственно понятным. Мне тогда было десять, и я был Сашкой, одним из тысяч таких же пацанов, чьё детство пришлось на эпоху, когда рушились не только империи, но и судьбы.Дома ждала полупустая кастрюля с макаронами, если повезёт, и вечно уставшая мать, работавшая на двух, а то и трёх работах, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Отца не было – ушёл, растворился в мутных водах перестройки, как и многие другие. Поэтому двор был моей главной школой, а его обитатели – учителями. Здесь не спрашивали про оценки в дневнике, здесь учили выживать.Первые драки я видел издалека, прячась за мусорными баками или в тёмных пролётах подъездов. Это были битвы "район на район", "двор на двор" – за территорию, за девчонок, за пачку сигарет, да просто так, потому что энергия била ключом, а выхода ей не было. Увидеть, как взрослые пацаны – лет по пятнадцать-шестнадцать – месили друг друга ногами, сбивали в кровь, оставляли лежать на грязном асфальте, было страшно до тошноты. Но этот страх был не парализующим, а каким-то странным, заставляющим замирать и смотреть, впитывать каждое движение, каждый удар.Моя собственная инициация в этот мир произошла, когда мне было двенадцать. Я был мелким, но шустрым. Нас, пацанов с нашего двора, было трое, а с соседнего – пятеро. Из-за чего завязалась стычка, я уже и не помню. Может, из-за того, что мы прошли по "их" территории, может, из-за мяча. Серёга, старший из наших, невысокий, но жилистый, с вечно разбитой губой, крикнул: "Не ссыте, пацаны! Бейте их!" И вот я уже стою напротив какого-то парня, чуть выше меня, с наглым взглядом. Сердце колотится, как сумасшедшее, во рту пересохло. Мои руки, кажется, стали чужими, но я сжимаю кулаки и, подражая старшим, пытаюсь нанести удар. Получаю в нос, чувствую солёный привкус крови, слезы выступают, но я не сдаюсь. Ярость, смешанная со страхом, гонит вперёд. Я бью куда попало – в грудь, в живот, в лицо. Это не была красивая драка из фильмов, это была грязная, сумбурная возня на земле, с пинками, укусами, попытками схватить за волосы. В итоге, мы отступили, но не убежали. И это было главное. После той драки Серёга похлопал меня по плечу: "Молодец, Сашка. Не струсил." Это было важнее любой похвалы матери.С тех пор драки стали частью моей жизни. Не каждый день, но регулярно. Мы дрались за место под солнцем, за право называться "своими", за кусок хлеба, который могли отнять старшие. Мы учились держать удар, падать правильно, чтобы не сломать кости, и бить так, чтобы противник не мог подняться. Мы знали, что "один на один" – это редкость, чаще всего это была "стенка на стенку", где выигрывал не самый сильный, а самый сплочённый и жестокий. В ход шли кулаки, ноги, камни, палки, обломки кирпичей, даже цепи, если кто-то успевал их раздобыть.Помню, как однажды мы дрались с парнями из соседнего квартала за контроль над заброшенной стройкой – идеальным местом для штаба. Их было больше, и они были старше. Я получил по голове чем-то тяжёлым – кажется, куском арматуры. Упал, и мир завертелся. В глазах потемнело, в ушах звенело. Думал, всё, конец. Но тут подоспел Серёга, который сам еле стоял на ногах, и оттащил меня в сторону. Я очнулся уже в подъезде, прислонённый к холодной стене, с залитым кровью лицом и дикой головной болью. Мы проиграли ту битву, но выжили. И это было главное.С каждой дракой я становился жёстче. Мои глаза, когда-то наивные и полные страха, теперь смотрели с холодной решимостью. Я научился не доверять никому за пределами нашей "стаи", всегда быть начеку, всегда быть готовым к удару. Детство закончилось быстро, слишком быстро. Мы были не детьми, а маленькими солдатами в войне, которую никто не объявлял, но которая шла повсюду.
Шрамы на костяшках пальцев, на бровях, на коленях – это были мои медали. Они рассказывали истории, которые я никогда не забуду. Они были свидетельством того, что я выжил. Но вместе с ними появились и другие шрамы – на душе. Постоянное напряжение, невозможность расслабиться, недоверие к миру. В воздухе всегда витал привкус опасности, запах сырости и крови.Девяностые прошли, но их отпечаток остался навсегда. Уличные драки научили меня многому: ценить дружбу, понимать, что такое боль и как её преодолевать, стоять за себя и за тех, кто тебе дорог. Но они также забрали что-то бесценное – наивность, лёгкость, беззаботность. То, что должно быть у каждого ребёнка. Моё детство было тяжёлым, полным страха и насилия, но оно сделало меня тем, кто я есть. И я не могу сказать, хорошо это или плохо. Это просто было. И это никогда не пройдёт.
Переезд. Одно слово, за которым скрывается целый калейдоскоп эмоций, решений и перемен. Для меня он стал не просто сменой координат на карте, а полноценной перезагрузкой жизни, мостом, перекинутым через океан, соединившим привычные московские улицы с бескрайними просторами американской мечты.Москва… Город, который был для меня всем: домом, школой, первой любовью, источником вдохновения и порой невыносимой суеты. Я любила его шум, его историю, его вечно спешащих людей, его серые зимние дни и яркие летние вечера. Но с каждым годом внутри росло ощущение, что я достигла некоего потолка, что привычный ритм стал душить, а не вдохновлять. Хотелось чего-то нового, неизведанного, хотелось испытать себя, бросить вызов комфорту и привычке. Идея переезда в США, которая поначалу казалась безумной фантазией, постепенно обретала реальные очертания.Это было не импульсивное решение, а долгий и мучительный процесс взвешивания всех "за" и "против". Часы, проведенные за изучением визовых требований, потенциальных городов для жизни, перспектив работы. Разговоры с друзьями и родными, многие из которых не понимали, зачем бросать налаженный быт ради неизвестности. Самым сложным было прощание. Прощание с родителями, с друзьями, с любимыми местами. Каждый шаг, от продажи ненужных вещей до упаковки чемоданов, был пропитан щемящей тоской и предвкушением одновременно. Я оставляла за спиной целую жизнь, и это было страшно, но невероятно волнующе.День Х настал неожиданно быстро. Последний взгляд на московские огни из окна такси, гул самолета, уносящего меня все дальше и дальше от родного дома. В салоне аэробуса я чувствовала себя странно – словно персонаж из кино, который вот-вот начнет новую главу. Внутри было пусто, но эта пустота была наполнена не страхом, а чистым, незамутненным любопытством.Первые дни в Америке были похожи на сон. Все было другим: запахи, звуки, лица, масштабы. Широкие дороги, огромные супермаркеты, непривычно вежливые улыбки прохожих. Мой английский, который я считала вполне сносным, на деле оказался каким-то академическим и неуклюжим в живом общении. Я чувствовала себя ребенком, заново учащимся ходить и говорить. Каждый поход в магазин был квестом, каждый телефонный звонок – испытанием. Бюрократия, аренда жилья, поиск работы – все это обрушилось на меня как снежная лавина. Были моменты отчаяния, когда хотелось просто купить билет обратно и вернуться в привычную, понятную Москву. Я скучала по русскому юмору, по возможности понять шутку с полуслова, по горячим спорам на кухне до утра, по родной речи, которая не требовала усилий для восприятия.Но постепенно, шаг за шагом, я начала адаптироваться. Маленькие победы приносили огромную радость: успешно пройденное собеседование, первый чек, самостоятельная поездка на машине по незнакомому району, новый знакомый, с которым можно было посмеяться над собственными ошибками. Я начала замечать красоту вокруг: бескрайние просторы национальных парков, чистые пляжи, разнообразие культур и традиций, которые мирно сосуществовали бок о бок. Американцы, поначалу казавшиеся поверхностными, открывались с новой стороны – они были отзывчивыми, готовыми помочь и вдохновлять на свершения.Я училась быть более открытой, более гибкой, более самостоятельной. Училась ценить мелочи, радоваться каждому новому дню. Я перестала сравнивать и начала принимать. Америка не была идеальной страной из глянцевых журналов, но она предлагала нечто более ценное – возможность быть собой, пробовать новое, ошибаться и снова подниматься. Здесь не было той тяжелой исторической памяти, что давила в Москве, здесь будущее казалось чистым листом, на котором можно было написать любую историю.
18:39
Сегодня, оглядываясь назад, я понимаю, что переезд стал самым значимым и трансформирующим событием в моей жизни. Я не перестала быть русской – моя культура, язык, воспоминания о Москве навсегда останутся частью меня. Но я также стала американкой – с новыми привычками, новым образом мышления, новыми друзьями и новым домом. Я научилась ценить обе культуры, видеть их сильные стороны, находить мосты между ними. Мой мир расширился, стал многограннее, богаче.Я живу между двух миров, и это уникальный опыт. Иногда я скучаю по снежным московским зимам, по запаху сирени во дворах, по родным лицам. Но потом я смотрю на океан, на бескрайнее небо над Калифорнией, на огни большого города, и понимаю, что сделала правильный выбор. Переезд из Москвы в США – это не конец одной истории, а начало двух, переплетающихся и обогащающих друг друга. Это путь, который продолжается, и я благодарна за каждый его шаг
- Грим — мои синяки после уличных драк.
- глаза-последствия уличных драк
Последнее редактирование:
