РАЗДЕЛ I. ИНФОРМАЦИЯ О ФИГУРАНТАХ
ИСТЕЦ №1 - Markes Showman, БЕЗ ОПРЕДЕЛЕННОГО МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА,
НОМЕР ТЕЛЕФОНА: +6952593, НОМЕР ПАСПОРТА: 38964, ЭЛЕКТРОННАЯ ПОЧТА: [email protected]
ИСТЕЦ №2 - Grigoriy Showman, БЕЗ ОПРЕДЕЛЕННОГО МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА,
НОМЕР ТЕЛЕФОНА: +9911277, НОМЕР ПАСПОРТА: 39795, ЭЛЕКТРОННАЯ ПОЧТА: [email protected]
ОТВЕТЧИК - Генеральный прокурор штата, Akena Coils,
АДРЕС ПРОЖИВАНИЯ, НОМЕР ТЕЛЕФОНА И НОМЕР ПАСПОРТА НЕ ИЗВЕСТНЫ.
РАЗДЕЛ II. ОПИСАТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Описание ситуации будет поделено на 4 части и расписано от лица истца №1.
Вводная часть.
Во второй понедельник февраля, 2024 года, приблизительно в промежутке с 20:45 по 21:10, сотрудник офиса генеральной прокуратуры, возглавляющий министерство юстиции, Akena Coils (далее ответчик), занимающий должность генерального прокурора штата, в государственной структуре Government, совершил ряд предполагаемых общественно опасных деяний, запрет на совершение которых указан в диспозиции статей 12.7.2, 15.1, 15.1.1, 15.6, 15.7, 16.1.1 и 16.18 уголовно-административного кодекса (далее УАК), а также ряд предполагаемо общественно вредных деяний, запрет на совершение которых указан в диспозиции статей 17.3 и 17.6 ранее упомянутого кодекса.
Часть I. КПЗ LSPD.
Первое моё знакомство с ответчиком произошло, как я помню, 12.02.2024 в 45 минуту 20 часа, по местному времени. Он внезапно распахнул дверь одной из комнат, на территории камеры предварительного заключения, крича и дважды повторяя следующую фразу, цитирую, - "Это Бруклин!", после чего, как ни в чем не бывало, сел на лавку. Все последующие высказывания, выделенные в тексте, будут прямыми цитатами слов. К слову, это отчетливо видно на записи с боди-камеры №1, приложенной к обращению. Итак, принимая во-внимание хорошие показатели работы сотрудников полицейского департамента округа Лос-Сантос, я посчитал, что в холле его документы уже проверили и в законности его нахождения не стоит сомневаться, прежде, чем лицо начнет вызывать подозрения. Разумеется, может возникнуть вопрос, по какой причине меня не сильно смутило и не вызвало подозрений его действие, которое сопровождало вход в комнату. Ответ на него очень прост, в комнате сидело два сотрудника прокуратуры, Matthew Afonso и Goga Melo (далее прокурор 1 и прокурор 2), а также член коллегии адвокатуры, Talfi Weba (далее адвокат), что невербальным образом дали понять, как мне казалось, о том, что им данный гражданин знаком и принадлежит к той же структуре, ведь они не осмелились возразить столь дерзкому появлению и прокуратура отнюдь не потребовала пресечь нарушение закона, основываясь частями 1 и 2 статьи 14 главы 5 закона "О прокуратуре Штата San Andreas", и мотивируя частью 10 статьи 11 главы 4 ранее упомянутого закона своё требование. Чуть позже, приблизительно в 49 минуту 20 часа по местному времени, ответчик решил все же встать с лавки и начать обращаться в сторону адвоката, со следующими словами, - "Значит, ладно, что вы. Не понимаю, что Вы, адвокат, говорите. Придется мне, походу, за Вас работать.", чем, на мой взгляд, опорочил честь и достоинства, а также профессиональную репутацию и принизил адвоката в глазах его доверителей, тем самым совершив, на мой взгляд, противоправное, общественно вредное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статьи 17.3 УАК, также, этот запрет равно упомянут в 6 статье закона прямого действия, обладающего высшей юридической силой, - конституции нашего штата. После совершения деяния, ответчик решил обратиться уже ко мне, со словами, - "Уважаемые сотрудники вопрос к вам такой, вы слышите меня? Нет?". После того, как лицо решило ко мне в гласной форме обратиться, но при этом, не представилось, я решил задать вопрос, - "А Вы кто, сер?", но, к сожалению, он был проигнорирован. После того, как я задал вопрос, ответчик сказал следующее, - "непосредственно на основании главы третьей, непосредственно, статьи шестой части первой закона о LSPD, обязаны были себя идентифицировать. Обыск лица вы проводили. Правильно понимаю? Личный досмотр.". Разумеется, как и любой нормальный человек, я не совсем понял, к чему он сказал это. Однако, истец №2 (далее напарник), решил ответить дать обратную связь и сказал, - "да". После ответа от моего напарника, человек не успокоился и продолжил давать абсолютно ненужную нам информацию, - "некорректно, таким, право не имее делать, токо в присутствии человека транспортное средство созанимался рыболо, рыболовством и другой деятельностью". После услышанного набора слов, что не связаны даже малейшим смыслом и логикой, я посчитал, что так себя человек в здравии не поведет и все же решил повторить вопрос, дабы понять, может ли лицо находиться на закрытой и охраняемой территории, ведь начали закрадываться сомнения в законности нахождения. К сожалению, на заданный, повторно, мною вопрос, ответчик решил сказать, - "С как, а Вы, как Вас это касается? Ещё раз спрашиваю. Я гражданин США". После, я решил спросить основания на нахождения у данного лица, но он решил уведомить меня дважды, что является гражданином США. Разумеется, как и любой на моем месте, я конечно был шокирован, и посчитал, что у человека не всё в порядке со здоровьем, ведь он чрезмерно нервничает, повторяет слова по многу раз и запинается в практически каждом предложении. Ввиду этого, я решил отдать законное требование назвать основания на нахождение на закрытой и охраняемой территории, а также предоставить удостоверение или иной любой документ, что позволил бы идентифицировать его как лицо, что вправе находиться на закрытой и охраняемой территории, мотивируя частью 1 статьи 3 главы I и частями 1 и 2 статьи 7.3 главы II закона "О Закрытых и охраняемых территориях", пунктом Б части 1 статьи 12 и пунктом Б части 1 статьи 13 главы IV закона "О Полицейском Департаменте города Los Santos". Но в ответ на своё требование я услышал, - "Закон о ЗОТ", однако, я посчитал это недостаточно точным обоснованием законности нахождения на закрытой территории и понял, что человек явно что-то скрывает, тем более, с учетом весьма странного поведения, что я описал ранее. В связи с тем, что я так и не получил ни гласного разъяснения, кем является ответчик, помимо "гражданин США", и уж тем более документа, что позволял бы или аргументировал законность нахождения, я счел необходимым лишить его права на свободу, сроком до одного часу, на основании пункта А статьи 1 главы II процессуального кодекса, прибегнув сразу к третьей стадии применения силы, ввиду подозрения лица в совершении общественно опасного деяния, запрет на совершение которого указан в диспозиции статьи 12.7.2 УАК, согласно статье 1.1 главы I того же кодекса, с учетом определения второй стадии применения силы, указанного в статье 1.2 главы XI процессуального кодекса, "Ясные и понятные устные требования или распоряжения сотрудника государственной силовой структуры лицу, совершившему административное правонарушение", что говорит о том, что по отношению к лицу, что совершает преступление, она необязательна. После лишения человека права на свободу, в соответствии с законом, я совершил первичный обыск, соблюдая порядок проведения процессуальных действий, указанный в статье 2 главы II процессуального кодекса, в ходе которого, я обнаружил при ответчике удостоверение, достал и ознакомился с ним. Ознакомившись с удостоверением, я понял, в соответствии со статьей 4.1 главы II процессуального кодекса, что лицо является действующим генеральным прокурором штата и достаточно сильно удивился. Ввиду установки личности, я удостоверился в законности нахождения лица на закрытой и охраняемой территории и отпустил его, руководствуясь пунктом А статьи 5 главы II процессуального кодекса. После этого, подозреваемый сказал следующее, "Ваше удостоверение, в открытом виде.", в ответ на что, я решил, что человек, наверное, устал очень сильно и перенервничал, поэтому, тут же передал ему удостоверение, ведь посчитал, что это могут быть не просто слова, а просьба, мольба или желание. После того, как я показал своё удостоверение и информацию в нем, он сказал следующее, - "Прекрасно. Ожидайте, непосредственно. Ладно, значит. ААААА.. Видимо, конструктивный диалога не будет, я говорю. Личный обыск человека произвели, правильно?". Мой напарник дал положительный ответ и видимо, для саморазвития, ответчик решил спросить, на каком основании мы производили личный обыск человека и какой нормативно-правовой акт нам это позволил. Мой напарник дал ответ, что это позволяет закон о рыболовстве нашего штата, но ответчик решил негативно оценивать качества и действия моего напарника и повышать голос, - "Какой-то там главы, какой-то там рыболовке, я ещё раз говорю, что у вас за основания? Что у вас за? Почему Вы мямлите когда на отвечаете мне на вопрос по конструктивной критике в правовом поле? Я понять не могу!", я считаю, что это было проявление явного неуважения к моему напарнику и весьма негативная оценка его качеств и действий, как сотрудника государственной структуры при исполнении, тем самым повторно совершив, на мой взгляд, противоправное, общественно вредное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статьи 17.3 УАК. После того, как мой напарник, сквозь причиненный моральный вред, решил нормально донести до ответчика, что он не мямлил, оправдав себя перед коллегами и задержанными, что находились в комнате, ответчик сразу же пригрозил штрафом, - "Ещё раз будете так общаться, непосредственно, будет выписан штраф в 50.000$!", после чего мой напарник испытал ещё больший дискомфорт, ведь у него нет таких денег в случае чего! После этих достаточно серьезных и вселяющих страх угроз, ответчик задал вновь вопрос, на каком основании мы проводили личный осмотр лица, на что я дал ответ, что лицо находилось на острове Cayo Perico и это разрешено, в ответ на что он задал ещё один вопрос, причем на этот раз достаточно сильно повышая голос, показывая свою эмоциональную нестабильность - "Вы процессуальный кодекс читали, нет?", на что мой напарник положительно ответил и ответчик сразу же сказал, - "Видимо нет", тем самым позволив лицам, присутствующим в комнате, усомниться в моей профессионализме. После он вновь, видимо, на нервах, сказал, - "в процессуальном кодексе четко написано, о том, что вы не имеете права проводить досмотр лица, только есть перечень оснований, при которых вы можете это делать", но к чему он это - я не понял, ведь предложение лишено логики, он говорит, что мы не имеем права, но есть основания при которых мы можем. И видимо, для того, чтобы расширить наш кругозор, ответчик решил нам перечислить эти основания, - "Можно обыскивать лицо, если есть ордер от генеральной прокуратуры, если находится в шлеме или маске, непосредственно, а также, непосредственно, если находится в общественных местах в шлеме или маске, как я ранее перечислил, непосредственно, по ориентировке, ещё, теоретически, можно и, и непосредственно, на рыболовных местах, где производится рыбалка, да? то есть, можно обыскивать автомобиль лица, в его присутствии, но именно лицо само". В ответ на этот превосходный перечень, мой напарник ответил, на основании закона о рыболовстве штата, а также, подметил, что ответчик какой-то возбужденный, в ответ на что, ответчик показал удостоверение и возмолил к моему напарнику, чтобы он показал удостоверение в развернутом виде и полный пакет документов. По факту ознакомления с пакетом документов моего напарника, ответчик сказал следующее, - "Медкарта! О! Пометки нету, то что Вы полноценно здоровы в медкарте, прекрасно, соответственно не имеете действительной лицензии на оружие и не имеете права состоять в государственной службе. Ожидайте нормативно-правовой акт, непосредственно, в Ваше покидание лица. Будете покидать ряды ЛСПД". Тем самым, ответчик заявил, что мой напарник не вправе нести службу в государственной силовой структуре, согласно закону о EMS и трудовому кодексу, ввиду отсутствия пометки H в медицинской карте, по всей видимости. Однако, если посмотреть все упоминания медицинской карты в трудовом кодексе, можно заметить, что лишь просроченная медицинская карта (а у моего напарника она была не просрочена, лишь отсутствовала отметка, ввиду того, что изменения в закон о EMS были приняты уже после её получения), является основанием исключительно для приостановления действия трудового договора, но не прекращения такового. Также, ответчик заявил, что лицензия на оружие равно не действительна, однако, это вновь не так, ведь в статье 7 главы III закона о регулировании оборота оружия, четко прописано, что требуется действующая медицинская справка с пометкой A (у моего напарника была данная пометка), это же сказано и в статье 13 главы IV того же закона. Спустя время, ответчик решил ко мне подойти, и потребовал показать "бейджик", пригрозив ответственностью по статье "17.6.1" УАК, отведя время на исполнение которого в 3 секунды, что выходит за рамки дозволенного и не соблюдает статью 1.2 главы XI процессуального кодекса, ввиду чего, на мой взгляд, ответчик совершил противоправное, общественно опасное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статьи 15.1 УАК, ведь его действия выходят за рамки данных должностных прав и полномочий, ведь минимальное время, что он мог отвести на исполнение требования - 10 секунд. После исполнения которого, ответчик обратно сел на свою любимую, по всей видимости, лавочку. Спустя время, ровно в 55 минут 20 часа по местному времени, ответчик решил, по всей видимости, по рации департамента, запросить двух сотрудников Federal Investigation Bureau в КПЗ LSPD, на записи с боди-камеры №1, приобщенной к обращению, это отчетливо слышно, тем самым, подталкивал сотрудников FIB к совершению преступления, предусмотренного статьей 12.7.2, ведь они не вправе находиться на территории КПЗ LSPD, согласно частям 1 и 2 статьи 7.3 главы II закона о ЗОТ. Спустя время, приблизительно в 56 минут 20 часа, прибыл сотрудник FIB, которому ответчик сообщил лишь о надобности привлечения к ответственности меня с напарником, по окончанию процессуальных действий, что говорит о том, что требуя прибыть в КПЗ, ответчик руководствовался отнюдь не частью 11 или 12 статьи 7 главы III закона "О федеральном бюро расследований", а значит, что ответчик злоупотребил своим должностным положением и полномочиями, и потребовал явиться сотрудников подведомственной структуры министерства юстиции в КПЗ, тем самым нарушив законодательство, а значит, его действие совершено было вопреки интересам государства, ведь по окончанию нас даже не задержали, тем самым, на мой взгляд, ответчик совершил противоправное, общественно опасное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статьи 15.1.1 УАК.
Часть II. Расследование и ордер.
13.02.2024 в 13 минут 12 часа ответчик издал постановление ГП AGO-40, о возбуждении в отношении меня и моего напарника уголовного дела №AGC-001. Спустя ровно 13 минут, ответчик авторизует ордер AS-00-07, в котором приказывает произвести арест меня по статьям 17.4, 15.1, 15.6 УАК СА и лишить свободы сроком на 4 года. Исходя из изданных актов генерального прокурора штата, можно увидеть, что постановление о завершении делопроизводства не было издано, а значит, дело не закрыто. Прошло 12 суток с момента начала, что максимально превышает сроки проведения расследования (72 часа), указанные в примечании к определению расследования, в начале главы I процессуального кодекса. Также, согласно части 1.1 статьи 3 главы I закона "О прокуратуре Штата San Andreas", наказание прокуратура вправе выносить по делопроизводству без участия суда лишь по итогам делопроизводства. Я считаю данный ордер незаконным, свои действия полностью законными и статьи, по которым я был заключен не обоснованными. Исходя из этого, на мой взгляд, ответчик совершил противоправное, общественно опасное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статей 15.6 и 15.7 УАК.
Часть III. Подведение итогов.
На мой взгляд, ответчик совершил ряд общественно опасных деяний, запрет на которые налагается диспозицией статей 15.1, 15.1.1, 15.6, 15.7, 16.1.1 и 16.18 УАК и ряд общественно вредных деяний, запрет на которые налагается диспозицией статей 17.3 и 17.6 УАК. Нарушение 15.1 в том, что ответчик установил, вопреки законодательству, срок на исполнение законного требования в 3 секунды. Нарушение 15.1.1 в том, что исходя из личных мотивов и побуждений, запросил сотрудников FIB в КПЗ LSPD и подтолкнул тем самым их на нарушение. Нарушение 15.6 в том, что затянул следствие по сей час (на момент подачи искового заявления, дело открыто уже 12 суток). Нарушение 15.7 в незаконном приказе в ордере AS, ведь ордер равно незаконен, на мой взгляд. Нарушение 16.1.1 в том, что ответчик воспрепятствовал работе сотрудника адвокатуры. Нарушение 16.18 в том, что у ответчика не было законных оснований на вмешательство в процессуальные действия, но то лишь моё сугубо личное суждение, ввиду чего, прошу установить мотивацию и основания на таковое. Нарушение статьи 17.3 было неоднократно, в том, что ответчик давал негативную оценку личности, качествам и действиям сотрудников государственных структур при исполнении. Нарушение 17.6 в том, что сотрудник прокуратуры не исполнил моё законное требование.
РАЗДЕЛ III. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Запись с боди-камеры №1, предоставленная истцом №1.
Запись с боди-камеры №2, предоставленная истцом №2.
Опубликованный на официальном интернет ресурсе штата, ордер AS-00-07.
Опубликованное на официальном интернет ресурсе штата, постановление генерального прокурора AGO-40.
РАЗДЕЛ IV. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ
На основании изложенного, мы просим суд о следующем:
Markes Showman,
m.showman.
Grigoriy Showman,
g.showman.
ИСТЕЦ №1 - Markes Showman, БЕЗ ОПРЕДЕЛЕННОГО МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА,
НОМЕР ТЕЛЕФОНА: +6952593, НОМЕР ПАСПОРТА: 38964, ЭЛЕКТРОННАЯ ПОЧТА: [email protected]
ИСТЕЦ №2 - Grigoriy Showman, БЕЗ ОПРЕДЕЛЕННОГО МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА,
НОМЕР ТЕЛЕФОНА: +9911277, НОМЕР ПАСПОРТА: 39795, ЭЛЕКТРОННАЯ ПОЧТА: [email protected]
ОТВЕТЧИК - Генеральный прокурор штата, Akena Coils,
АДРЕС ПРОЖИВАНИЯ, НОМЕР ТЕЛЕФОНА И НОМЕР ПАСПОРТА НЕ ИЗВЕСТНЫ.
РАЗДЕЛ II. ОПИСАТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Описание ситуации будет поделено на 4 части и расписано от лица истца №1.
Вводная часть.
Во второй понедельник февраля, 2024 года, приблизительно в промежутке с 20:45 по 21:10, сотрудник офиса генеральной прокуратуры, возглавляющий министерство юстиции, Akena Coils (далее ответчик), занимающий должность генерального прокурора штата, в государственной структуре Government, совершил ряд предполагаемых общественно опасных деяний, запрет на совершение которых указан в диспозиции статей 12.7.2, 15.1, 15.1.1, 15.6, 15.7, 16.1.1 и 16.18 уголовно-административного кодекса (далее УАК), а также ряд предполагаемо общественно вредных деяний, запрет на совершение которых указан в диспозиции статей 17.3 и 17.6 ранее упомянутого кодекса.
Часть I. КПЗ LSPD.
Первое моё знакомство с ответчиком произошло, как я помню, 12.02.2024 в 45 минуту 20 часа, по местному времени. Он внезапно распахнул дверь одной из комнат, на территории камеры предварительного заключения, крича и дважды повторяя следующую фразу, цитирую, - "Это Бруклин!", после чего, как ни в чем не бывало, сел на лавку. Все последующие высказывания, выделенные в тексте, будут прямыми цитатами слов. К слову, это отчетливо видно на записи с боди-камеры №1, приложенной к обращению. Итак, принимая во-внимание хорошие показатели работы сотрудников полицейского департамента округа Лос-Сантос, я посчитал, что в холле его документы уже проверили и в законности его нахождения не стоит сомневаться, прежде, чем лицо начнет вызывать подозрения. Разумеется, может возникнуть вопрос, по какой причине меня не сильно смутило и не вызвало подозрений его действие, которое сопровождало вход в комнату. Ответ на него очень прост, в комнате сидело два сотрудника прокуратуры, Matthew Afonso и Goga Melo (далее прокурор 1 и прокурор 2), а также член коллегии адвокатуры, Talfi Weba (далее адвокат), что невербальным образом дали понять, как мне казалось, о том, что им данный гражданин знаком и принадлежит к той же структуре, ведь они не осмелились возразить столь дерзкому появлению и прокуратура отнюдь не потребовала пресечь нарушение закона, основываясь частями 1 и 2 статьи 14 главы 5 закона "О прокуратуре Штата San Andreas", и мотивируя частью 10 статьи 11 главы 4 ранее упомянутого закона своё требование. Чуть позже, приблизительно в 49 минуту 20 часа по местному времени, ответчик решил все же встать с лавки и начать обращаться в сторону адвоката, со следующими словами, - "Значит, ладно, что вы. Не понимаю, что Вы, адвокат, говорите. Придется мне, походу, за Вас работать.", чем, на мой взгляд, опорочил честь и достоинства, а также профессиональную репутацию и принизил адвоката в глазах его доверителей, тем самым совершив, на мой взгляд, противоправное, общественно вредное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статьи 17.3 УАК, также, этот запрет равно упомянут в 6 статье закона прямого действия, обладающего высшей юридической силой, - конституции нашего штата. После совершения деяния, ответчик решил обратиться уже ко мне, со словами, - "Уважаемые сотрудники вопрос к вам такой, вы слышите меня? Нет?". После того, как лицо решило ко мне в гласной форме обратиться, но при этом, не представилось, я решил задать вопрос, - "А Вы кто, сер?", но, к сожалению, он был проигнорирован. После того, как я задал вопрос, ответчик сказал следующее, - "непосредственно на основании главы третьей, непосредственно, статьи шестой части первой закона о LSPD, обязаны были себя идентифицировать. Обыск лица вы проводили. Правильно понимаю? Личный досмотр.". Разумеется, как и любой нормальный человек, я не совсем понял, к чему он сказал это. Однако, истец №2 (далее напарник), решил ответить дать обратную связь и сказал, - "да". После ответа от моего напарника, человек не успокоился и продолжил давать абсолютно ненужную нам информацию, - "некорректно, таким, право не имее делать, токо в присутствии человека транспортное средство созанимался рыболо, рыболовством и другой деятельностью". После услышанного набора слов, что не связаны даже малейшим смыслом и логикой, я посчитал, что так себя человек в здравии не поведет и все же решил повторить вопрос, дабы понять, может ли лицо находиться на закрытой и охраняемой территории, ведь начали закрадываться сомнения в законности нахождения. К сожалению, на заданный, повторно, мною вопрос, ответчик решил сказать, - "С как, а Вы, как Вас это касается? Ещё раз спрашиваю. Я гражданин США". После, я решил спросить основания на нахождения у данного лица, но он решил уведомить меня дважды, что является гражданином США. Разумеется, как и любой на моем месте, я конечно был шокирован, и посчитал, что у человека не всё в порядке со здоровьем, ведь он чрезмерно нервничает, повторяет слова по многу раз и запинается в практически каждом предложении. Ввиду этого, я решил отдать законное требование назвать основания на нахождение на закрытой и охраняемой территории, а также предоставить удостоверение или иной любой документ, что позволил бы идентифицировать его как лицо, что вправе находиться на закрытой и охраняемой территории, мотивируя частью 1 статьи 3 главы I и частями 1 и 2 статьи 7.3 главы II закона "О Закрытых и охраняемых территориях", пунктом Б части 1 статьи 12 и пунктом Б части 1 статьи 13 главы IV закона "О Полицейском Департаменте города Los Santos". Но в ответ на своё требование я услышал, - "Закон о ЗОТ", однако, я посчитал это недостаточно точным обоснованием законности нахождения на закрытой территории и понял, что человек явно что-то скрывает, тем более, с учетом весьма странного поведения, что я описал ранее. В связи с тем, что я так и не получил ни гласного разъяснения, кем является ответчик, помимо "гражданин США", и уж тем более документа, что позволял бы или аргументировал законность нахождения, я счел необходимым лишить его права на свободу, сроком до одного часу, на основании пункта А статьи 1 главы II процессуального кодекса, прибегнув сразу к третьей стадии применения силы, ввиду подозрения лица в совершении общественно опасного деяния, запрет на совершение которого указан в диспозиции статьи 12.7.2 УАК, согласно статье 1.1 главы I того же кодекса, с учетом определения второй стадии применения силы, указанного в статье 1.2 главы XI процессуального кодекса, "Ясные и понятные устные требования или распоряжения сотрудника государственной силовой структуры лицу, совершившему административное правонарушение", что говорит о том, что по отношению к лицу, что совершает преступление, она необязательна. После лишения человека права на свободу, в соответствии с законом, я совершил первичный обыск, соблюдая порядок проведения процессуальных действий, указанный в статье 2 главы II процессуального кодекса, в ходе которого, я обнаружил при ответчике удостоверение, достал и ознакомился с ним. Ознакомившись с удостоверением, я понял, в соответствии со статьей 4.1 главы II процессуального кодекса, что лицо является действующим генеральным прокурором штата и достаточно сильно удивился. Ввиду установки личности, я удостоверился в законности нахождения лица на закрытой и охраняемой территории и отпустил его, руководствуясь пунктом А статьи 5 главы II процессуального кодекса. После этого, подозреваемый сказал следующее, "Ваше удостоверение, в открытом виде.", в ответ на что, я решил, что человек, наверное, устал очень сильно и перенервничал, поэтому, тут же передал ему удостоверение, ведь посчитал, что это могут быть не просто слова, а просьба, мольба или желание. После того, как я показал своё удостоверение и информацию в нем, он сказал следующее, - "Прекрасно. Ожидайте, непосредственно. Ладно, значит. ААААА.. Видимо, конструктивный диалога не будет, я говорю. Личный обыск человека произвели, правильно?". Мой напарник дал положительный ответ и видимо, для саморазвития, ответчик решил спросить, на каком основании мы производили личный обыск человека и какой нормативно-правовой акт нам это позволил. Мой напарник дал ответ, что это позволяет закон о рыболовстве нашего штата, но ответчик решил негативно оценивать качества и действия моего напарника и повышать голос, - "Какой-то там главы, какой-то там рыболовке, я ещё раз говорю, что у вас за основания? Что у вас за? Почему Вы мямлите когда на отвечаете мне на вопрос по конструктивной критике в правовом поле? Я понять не могу!", я считаю, что это было проявление явного неуважения к моему напарнику и весьма негативная оценка его качеств и действий, как сотрудника государственной структуры при исполнении, тем самым повторно совершив, на мой взгляд, противоправное, общественно вредное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статьи 17.3 УАК. После того, как мой напарник, сквозь причиненный моральный вред, решил нормально донести до ответчика, что он не мямлил, оправдав себя перед коллегами и задержанными, что находились в комнате, ответчик сразу же пригрозил штрафом, - "Ещё раз будете так общаться, непосредственно, будет выписан штраф в 50.000$!", после чего мой напарник испытал ещё больший дискомфорт, ведь у него нет таких денег в случае чего! После этих достаточно серьезных и вселяющих страх угроз, ответчик задал вновь вопрос, на каком основании мы проводили личный осмотр лица, на что я дал ответ, что лицо находилось на острове Cayo Perico и это разрешено, в ответ на что он задал ещё один вопрос, причем на этот раз достаточно сильно повышая голос, показывая свою эмоциональную нестабильность - "Вы процессуальный кодекс читали, нет?", на что мой напарник положительно ответил и ответчик сразу же сказал, - "Видимо нет", тем самым позволив лицам, присутствующим в комнате, усомниться в моей профессионализме. После он вновь, видимо, на нервах, сказал, - "в процессуальном кодексе четко написано, о том, что вы не имеете права проводить досмотр лица, только есть перечень оснований, при которых вы можете это делать", но к чему он это - я не понял, ведь предложение лишено логики, он говорит, что мы не имеем права, но есть основания при которых мы можем. И видимо, для того, чтобы расширить наш кругозор, ответчик решил нам перечислить эти основания, - "Можно обыскивать лицо, если есть ордер от генеральной прокуратуры, если находится в шлеме или маске, непосредственно, а также, непосредственно, если находится в общественных местах в шлеме или маске, как я ранее перечислил, непосредственно, по ориентировке, ещё, теоретически, можно и, и непосредственно, на рыболовных местах, где производится рыбалка, да? то есть, можно обыскивать автомобиль лица, в его присутствии, но именно лицо само". В ответ на этот превосходный перечень, мой напарник ответил, на основании закона о рыболовстве штата, а также, подметил, что ответчик какой-то возбужденный, в ответ на что, ответчик показал удостоверение и возмолил к моему напарнику, чтобы он показал удостоверение в развернутом виде и полный пакет документов. По факту ознакомления с пакетом документов моего напарника, ответчик сказал следующее, - "Медкарта! О! Пометки нету, то что Вы полноценно здоровы в медкарте, прекрасно, соответственно не имеете действительной лицензии на оружие и не имеете права состоять в государственной службе. Ожидайте нормативно-правовой акт, непосредственно, в Ваше покидание лица. Будете покидать ряды ЛСПД". Тем самым, ответчик заявил, что мой напарник не вправе нести службу в государственной силовой структуре, согласно закону о EMS и трудовому кодексу, ввиду отсутствия пометки H в медицинской карте, по всей видимости. Однако, если посмотреть все упоминания медицинской карты в трудовом кодексе, можно заметить, что лишь просроченная медицинская карта (а у моего напарника она была не просрочена, лишь отсутствовала отметка, ввиду того, что изменения в закон о EMS были приняты уже после её получения), является основанием исключительно для приостановления действия трудового договора, но не прекращения такового. Также, ответчик заявил, что лицензия на оружие равно не действительна, однако, это вновь не так, ведь в статье 7 главы III закона о регулировании оборота оружия, четко прописано, что требуется действующая медицинская справка с пометкой A (у моего напарника была данная пометка), это же сказано и в статье 13 главы IV того же закона. Спустя время, ответчик решил ко мне подойти, и потребовал показать "бейджик", пригрозив ответственностью по статье "17.6.1" УАК, отведя время на исполнение которого в 3 секунды, что выходит за рамки дозволенного и не соблюдает статью 1.2 главы XI процессуального кодекса, ввиду чего, на мой взгляд, ответчик совершил противоправное, общественно опасное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статьи 15.1 УАК, ведь его действия выходят за рамки данных должностных прав и полномочий, ведь минимальное время, что он мог отвести на исполнение требования - 10 секунд. После исполнения которого, ответчик обратно сел на свою любимую, по всей видимости, лавочку. Спустя время, ровно в 55 минут 20 часа по местному времени, ответчик решил, по всей видимости, по рации департамента, запросить двух сотрудников Federal Investigation Bureau в КПЗ LSPD, на записи с боди-камеры №1, приобщенной к обращению, это отчетливо слышно, тем самым, подталкивал сотрудников FIB к совершению преступления, предусмотренного статьей 12.7.2, ведь они не вправе находиться на территории КПЗ LSPD, согласно частям 1 и 2 статьи 7.3 главы II закона о ЗОТ. Спустя время, приблизительно в 56 минут 20 часа, прибыл сотрудник FIB, которому ответчик сообщил лишь о надобности привлечения к ответственности меня с напарником, по окончанию процессуальных действий, что говорит о том, что требуя прибыть в КПЗ, ответчик руководствовался отнюдь не частью 11 или 12 статьи 7 главы III закона "О федеральном бюро расследований", а значит, что ответчик злоупотребил своим должностным положением и полномочиями, и потребовал явиться сотрудников подведомственной структуры министерства юстиции в КПЗ, тем самым нарушив законодательство, а значит, его действие совершено было вопреки интересам государства, ведь по окончанию нас даже не задержали, тем самым, на мой взгляд, ответчик совершил противоправное, общественно опасное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статьи 15.1.1 УАК.
Часть II. Расследование и ордер.
13.02.2024 в 13 минут 12 часа ответчик издал постановление ГП AGO-40, о возбуждении в отношении меня и моего напарника уголовного дела №AGC-001. Спустя ровно 13 минут, ответчик авторизует ордер AS-00-07, в котором приказывает произвести арест меня по статьям 17.4, 15.1, 15.6 УАК СА и лишить свободы сроком на 4 года. Исходя из изданных актов генерального прокурора штата, можно увидеть, что постановление о завершении делопроизводства не было издано, а значит, дело не закрыто. Прошло 12 суток с момента начала, что максимально превышает сроки проведения расследования (72 часа), указанные в примечании к определению расследования, в начале главы I процессуального кодекса. Также, согласно части 1.1 статьи 3 главы I закона "О прокуратуре Штата San Andreas", наказание прокуратура вправе выносить по делопроизводству без участия суда лишь по итогам делопроизводства. Я считаю данный ордер незаконным, свои действия полностью законными и статьи, по которым я был заключен не обоснованными. Исходя из этого, на мой взгляд, ответчик совершил противоправное, общественно опасное, деяние, запрет на который налагается диспозицией статей 15.6 и 15.7 УАК.
Часть III. Подведение итогов.
На мой взгляд, ответчик совершил ряд общественно опасных деяний, запрет на которые налагается диспозицией статей 15.1, 15.1.1, 15.6, 15.7, 16.1.1 и 16.18 УАК и ряд общественно вредных деяний, запрет на которые налагается диспозицией статей 17.3 и 17.6 УАК. Нарушение 15.1 в том, что ответчик установил, вопреки законодательству, срок на исполнение законного требования в 3 секунды. Нарушение 15.1.1 в том, что исходя из личных мотивов и побуждений, запросил сотрудников FIB в КПЗ LSPD и подтолкнул тем самым их на нарушение. Нарушение 15.6 в том, что затянул следствие по сей час (на момент подачи искового заявления, дело открыто уже 12 суток). Нарушение 15.7 в незаконном приказе в ордере AS, ведь ордер равно незаконен, на мой взгляд. Нарушение 16.1.1 в том, что ответчик воспрепятствовал работе сотрудника адвокатуры. Нарушение 16.18 в том, что у ответчика не было законных оснований на вмешательство в процессуальные действия, но то лишь моё сугубо личное суждение, ввиду чего, прошу установить мотивацию и основания на таковое. Нарушение статьи 17.3 было неоднократно, в том, что ответчик давал негативную оценку личности, качествам и действиям сотрудников государственных структур при исполнении. Нарушение 17.6 в том, что сотрудник прокуратуры не исполнил моё законное требование.
РАЗДЕЛ III. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Запись с боди-камеры №1, предоставленная истцом №1.
Запись с боди-камеры №2, предоставленная истцом №2.
Опубликованный на официальном интернет ресурсе штата, ордер AS-00-07.
Опубликованное на официальном интернет ресурсе штата, постановление генерального прокурора AGO-40.
РАЗДЕЛ IV. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ
На основании изложенного, мы просим суд о следующем:
- Направить данное исковое заявление в Верховных Суд, ввиду наличия у ответчика статуса неприкосновенности.
- Признать виновным ответчика по статьям 15.1, 15.1.1, 15.6, 15.7, 16.1.1, 17.3, 17.6 и 16.18 уголовно-административного кодекса штата Сан-Андреас.
- Назначить меру наказания для ответчика в виде лишения свободы, в федеральном блоке федеральной тюрьмы Боллинг-Броук, сроком на 6 лет, за совершение общественно опасных деяний.
- Назначить меру наказания для ответчика в виде лишения свободы, в камере предварительного заключения департамента шерифа округа Блэйн, сроком 40 суток, за совершение общественно вредных деяний.
- Аннулировать действие ордера AS-00-07, авторизованного в 12:25 от 13.02.2024.
- Аннулировать судимости истцу №1, Markes Showman [38964], полученные в 16:59 от 13.02.2024.
- Аннулировать судимости истцу №2, Grigoriy Showman [39795], полученные в 17:37 от 13.02.2024.
- Выплатить моральную компенсацию истцу №1 в размере 50.000$ за колоссальные морально нравственные потери.
- Выплатить моральную компенсацию истцу №2 в размере 100.000$ за колоссальные морально нравственные потери.
- Для объективности следствия, прошу провести медицинское обследование ответчика, для установки вменяемости и адекватности. Усомниться в его состоянии, на наш взгляд, заставляет несвязанная речь, затруднения при попытках выговаривать слова, крайне обостренная и необоснованная вспыльчивость, а также чрезмерное употреблении в речи одних и тех же слов, как при синдроме Туретта.
- Для объективности следствия, согласно описанному в определении адекватности, в статье 2 главы I процессуального кодекса, истребовать из архива генеральной прокуратуры, ознакомиться и проверить уголовное дело №AGC-001. На наш взгляд, это необходимо для полного понимания всех указанных в ордере статей.
Markes Showman,
Grigoriy Showman,
Последнее редактирование:
