Уникальная РП биография | Prince Sokol

[raseiiii]

• ​

ФИО - Sokol Prince Alexeevich
Возраст - 56 Лет.

Национальность - Русский.

Отец:​

Алексей "Сокол" Соколов появился в Лос-Сантосе, как тень, что скользнула мимо прожекторов большого города, оставив за собой лишь шелест старого кожаного плаща и тяжёлый взгляд, прожигающий насквозь. Он был человеком без прошлого, без будущего и, как казалось, без страха. Говорили, он прошёл через настоящую войну где-то на другой стороне света, где снег был красным от крови, а команды выполнялись с полуслова. В Лос-Сантос он приехал не за мечтой, а чтобы затаиться, уйти от чего-то или кого-то. Но Лос-Сантос не прощает тех, кто пытается просто жить.

Первым, кто его заметил, был Вадим Грозный — старый русский авторитет, державший бизнесы в Ист-Вайнвуде и связи в порту. Алексей не любил болтать, но однажды, когда трое парней пытались выбить долг из грузчика у доков, он вмешался. Один выстрел — в колено, один — в воздух. Остальные разбежались. Грозный увидел в нём не просто бойца — он увидел холодного профессионала, человека без привязанностей, которого не интересовали ни деньги, ни слава. Только порядок и чёткие правила.

С этого всё и началось. Алексей стал тенью в криминальных схемах Лос-Сантоса. Он не руководил, он исполнял. Устранял свидетелей, сопровождал грузы, выбивал долги. Его уважали даже враждующие банды — Families и Ballas называли его "русским призраком". Его появление означало, что игра закончилась, и кто-то точно не вернётся домой. Он всегда действовал один, редко работал с партнёрами. Только один человек был рядом с ним постоянно — его сын, Саня.

Саня рос в чужом мире, среди чужих голосов и пуль. С раннего детства он слышал, как ночью в трейлер к отцу приходили люди — кто за защитой, кто за помощью, кто с предложением, от которого нельзя отказаться. Отец не учил его жить по закону. Он учил его молчать, наблюдать и думать. Они ездили на старом “Dominator’е” по пустынным шоссе, тренировались стрелять по бутылкам за городом, и каждый раз Алексей повторял одну фразу: “Сокол не падает. Он либо летит, либо ждёт, пока ветер изменится.”

Но всё изменилось в 2005. Алексей решил выйти из игры. Он отдал все связи, продал оружие, закрыл старые долги. Купил небольшой магазин в Сэнди-Шорс, начал чинить старые ружья, продавать патроны рыбакам и охотникам. Он хотел простого — чтобы сын не вырос таким, как он. Но прошлое не прощает.

Однажды ночью он не вернулся. Саня ждал его на крыльце трейлера до рассвета. Утром приехали двое — один в костюме, второй в бронежилете. Представились как "агенты", но разговор был грязным, без документов и без уважения. Сказали, что Алексей сгорел вместе с грузом оружия в доках, якобы при неудачной операции. Ни тела, ни записей. Только слухи и страх, который окутал улицы. Некоторые уверяли, что он ушёл на свою последнюю миссию и погиб. Другие — что он живёт под фальшивым именем, наблюдая за сыном издалека, как снайпер с крыши.

Саня вырос в этом молчании. Его не интересуют лайки, треки, фейковые “бро” и фотки с лимузинами. Он не вступает в банды, хотя каждая из них пыталась его завербовать. Он ездит по городу на том же старом “Dominator’е”, носит отцовскую куртку и держит при себе “Makarov” с гравировкой — “Сокол не падает”. Ему не нужны друзья, ему нужны ответы. Почему отец исчез? Кто его сдал? Почему даже старые псы с Восточного Лос-Сантоса замолкают при его имени?

Саня не герой. Он — улица, пыль, бензин и сигаретный пепел. Он не ищет мести — он охотится за правдой. Но если правда потребует крови — он не отступит. Потому что в Лос-Сантосе живут те, кто глотает ложь. А он — сын Сокола. И он летит, даже если мир вокруг уже давно падает.


Мать:
Её звали Алина Морозова. Родилась она в Петербурге, выросла в семье военного инженера и преподавательницы литературы. Её юность прошла в библиотеке, на уроках балета и под завывание магнитофона, где крутились Высоцкий, Наутилус и немного Битлов. Но в ней всегда жила тоска — жажда чего-то большего. Город казался ей красивым, но тесным. И однажды, как это бывает, появился повод уехать.
В 1992 году, когда Советский Союз уже лежал в руинах, Алина получила визу и улетела в США по учебной программе. Прилетела в Лос-Сантос — город, о котором знала только из фильмов и случайных слов. Она была наивна, но не глупа. Работала официанткой в кафе на Вайнвуде, училась на курсах английского, жила в дешёвой комнатке в районе Миррор-Парк. Вокруг неё крутились модели, дилеры, мечтатели и лузеры. Она же просто выживала.

С Алексеем Соколовым она познакомилась не романтично. Это было поздним вечером, когда двое пьяных клиентов начали цепляться к ней у выхода из кафе. Один схватил её за руку, второй сказал что-то мерзкое по-русски, думая, что она не поймёт. Тогда из тени вышел он. Без слов. Просто подошёл, ударил одного в нос, второго — в живот, потом развернулся и посмотрел на неё. Его глаза были ледяные, но в них не было агрессии. Только усталость и молчаливая решимость.

Он не пытался впечатлить её, не шутил, не улыбался. Спросил: “Ты откуда?” Она ответила: “Питер.” Он кивнул. Больше в тот вечер они не сказали ни слова, но с того момента уже не расставались.

Он приходил к ней каждый вечер, не всегда вовремя, не всегда трезвый, но всегда — настоящий. Она чувствовала, что он — не просто бандит. В нём было что-то другое: порядок, дисциплина, холодная нежность, которую он никому не показывал, кроме неё. Он не говорил о прошлом. Она не спрашивала. Но она видела, как он ночью сидит у окна с пистолетом на коленях, как во сне шепчет что-то на военном жаргоне, как сжимает кулак, когда слышит новости по радио.

Когда она забеременела, он не сказал ни слова. Просто посмотрел на неё, кивнул и ушёл в другую комнату. Вернулся с пачкой денег и словами: “Мы уезжаем из города. Ты — не будешь жить в этом дерьме.” Они переехали в трейлер в Сэнди-Шорс. Было бедно, пыльно, но спокойно. Алексей построил детскую кроватку сам. Он не умел говорить “я люблю тебя” — но в каждом действии это было видно.

Алина же всё чувствовала заранее. Она знала, что это не навсегда. Знала, что человек с таким прошлым не сможет просто исчезнуть. Знала, что однажды он уйдёт — не к другой женщине, не к новой жизни — а туда, где всё заканчивается. Когда Саня был ещё маленьким, она начала писать письма — не к кому-то, а просто, чтобы осталась память. Об их жизни. О нём. О любви. Она прятала их в старый чемодан под кроватью.

После исчезновения Алексея, она не плакала. Только сидела долго на крыльце, вглядываясь в пустынную дорогу. Потом встала, зашла в дом и сказала Сане: “Соколы не плачут. Они ждут. И если нужно — поднимаются выше всех.”

С тех пор она замкнулась. Работала в магазине, держалась подальше от криминала. Не позволяла сыну брать в руки оружие слишком рано, не говорила плохо об отце, но и не боготворила его. Просто молчала. Всё, что она хотела — чтобы Саня стал человеком, а не тенью.

Когда Саня стал взрослым, она передала ему чемодан. Там были фотографии, письма, куски памяти, которые объясняли больше, чем все разговоры на свете. В одном из писем было написано:

“Если ты читаешь это — значит, ты уже вырос. Не ищи отца в подвалах и на кладбищах. Ищи его в себе. Но не становись им. Будь лучше.”

Алина Морозова умерла тихо, без шума, как и жила. Но в Сане осталась её сила. Не ярость, как у отца. А спокойная, несгибаемая решимость. Если он и идёт по следу прошлого, то не потому, что слеп — а потому что теперь знает, откуда он. И знает, что значит быть Соколом.


Детство

Принц Сокол родился между двух миров. Его отец, Алексей "Сокол" Соколов, был тенью криминального Лос-Сантоса, человек без прошлого, но с тяжёлым взглядом и военным прошлым. Мать — Алина Морозова, интеллигентка из Петербурга, сбежавшая от развалин СССР в поисках новой жизни. Вместе они жили в трейлере в Сэнди-Шорс, вдали от шума города.
С малых лет Принц рос в атмосфере молчания, дисциплины и скрытой опасности. Ночью к отцу приходили люди — с деньгами, просьбами, угрозами. Отец не учил его законам, он учил наблюдать, молчать и думать. Мать, напротив, верила в силу знаний — читала с ним книги, занималась математикой и языками. Утром — “Преступление и наказание”, вечером — стрельба по бутылкам за городом.

Главная фраза отца: “Сокол не падает. Он либо летит, либо ждёт, пока ветер изменится.”Главное наставление матери: “Если в голове порядок — ты выживешь.”

Семья держалась на тонком балансе — пока в 2005 году отец не исчез. Принц ждал его на крыльце до рассвета. Пришли двое, сказали: «сгорел вместе с грузом». Ни тела, ни записей. Только страх. Только молчание.

Мать замкнулась. С этого момента Принц остался один.
Образование
Его первое образование — это улица и книги. Алина преподавала сыну дома: литературу, логику, основы латинского. Не ради школы — ради ума. Он ходил в местную школу в Лос-Сантосе, где никому не было дела ни до него, ни до других. Учился неровно: по гуманитарным предметам блистал, в остальном — держался на плаву. Один раз избил старшеклассника за попытку сорвать куртку отца. После этого его не трогали.
Параллельно он проходил другое обучение — от отца. Стрельба, вождение, контроль, анализ, умение исчезать и не доверять никому.

Когда отец исчез, а мать замкнулась, Принц стал учиться сам. Закончил школу из упрямства. В колледж не пошёл. Работал, читал, развивался. Он не знал, кем хочет стать — но точно знал, кем не станет.

Его образование — это смесь философии, выживания, оружейного ремесла и уличной психологии. Он знает, как собрать пистолет, цитировать Ницше, взломать систему и уйти без следа.
Юность
Смерть матери была для него последним ударом. Она умерла во сне, в кресле, с книгой в руках. Он похоронил её сам. Без слёз. Без слов. Только тишина и пыль.
После её смерти он нашёл старый чемодан с письмами, фотографиями и её вещами. Среди них — потёкшая тушь. Он провёл ею под глазами, как видел в детстве. С тех пор это стало его ритуалом. Он не объясняет — просто говорит: “Это не макияж. Это память.”

Принц замкнулся. Жил среди механиков, уличных банд, ночных гаражей. Работал на автосервисах, пропадал неделями. У него не было ни семьи, ни цели. Только холод и необходимость двигаться дальше.
Взрослая жизнь
К девятнадцати годам он уже был “Призраком” — никто и везде. Работал на уличные банды, участвовал в сделках, ездил в ночи без фары. Он был точен, холоден, молчалив.
Однажды, на одной из сделок, он увидел подростка с пистолетом. Мальчишка дрожал от страха, но целился. Принц не стал стрелять. Он опустил оружие.

Это изменило всё.

Он понял, что идёт по пути отца. И решил сломать этот круг. Ушёл. Исчез. Сменил документы. Пошёл в армию.

Военная служба превратила его в человека с кодексом. Там он научился дисциплине, принятию, силе через контроль. Он больше не был уличным призраком. Он стал бойцом — настоящим, собранным, достойным уважения.

После армии он вернулся в Лос-Сантос — уже другим.
Настоящее время
Теперь Принц Сокол — частный специалист. Он не работает на банды. Он работает на себя. В порту у него офис в старом контейнере — мониторы, оружие, инструменты.
Он берёт заказы на охрану, поиск людей, анализ информации. Он не спрашивает лишнего. Он не оставляет следов. Его уважают, потому что он всегда делает то, за что берётся — чётко и до конца.

Он всё ещё носит отцовскую куртку. Всё ещё носит “Макаров” с гравировкой: “Сокол не падает.”Вечерами он перечитывает письма матери, слушает старый магнитофон, смотрит на город через пыльное стекло и молчит.

Итоги:
Саня Сокол носит на лице макияж: Вариант 90 из за ситуации в юности
также Саня Сокол может частично обходить правило PG из за ситуации во взрослой жизни
Разрешено находится в гос.фракциях с макияжем на лице из за ситуации в юности.​