- Автор темы
- #1
Имя, Фамилия: Dren Abusize
Дата рождения: 26.08.2005
Пол персонажа: Мужской
Цвет волос: Черные
Татуировки : Татуировки в стиле граффити на обеих руках.
Цвет глаз: Черный
Телосложение: Спортивное
Рост: 183см
Вес: 87 кг
Детство:
<<Если вы всегда будете беспокоиться о том, что раздавите муравьёв под собой... вы не сможете ходить>>
Дрен родился 26 августа 2005 года в Лос-Сантосе, в районе, где выживали только те, кто не боялся сжать кулаки. Здесь не было места слабым — улицы диктовали свои законы, а бедность и насилие были частью повседневности. Родители, сломленные тяжелой работой и бесконечными долгами, едва находили силы на заботу. Их любовь измерялась тёплой миской супа и потрёпанными кроссовками, подаренными на день рождения.
Единственным убежищем Дрена стал полуразрушенный боксёрский клуб в подвале старого дома. Там он встретил Джека — бывшего бойца, который увидел в парне огонь, похожий на свой. Джек научил его не просто драться, а чувствовать ритм боя, превращать ярость в дисциплину. Кулаки и груша стали заменой детским играм, а вместо сказок на ночь — советы, как не сломаться под ударами судьбы.
Юность:
<<Ты прав, мы смертны и хрупки. Но даже если нас будут пытать или ранить, мы будем бороться за выживание. Ты должен почувствовать боль, которую чувствуем мы, и понять. Я — посланник, который приведёт тебя к этой боли и пониманию>>.
К тринадцати годам Дрен уже выделялся среди сверстников мощным телосложением – широкие плечи, рельефные мышцы, которые он накачал в подвальном клубе, делали его похожим на молодого бычка. Его спортивные результаты впечатляли: он мог подтянуться 25 раз без отдыха, а его удар кулаком оставлял вмятины на старых боксерских мешках.
Тот роковой вечер начался как обычная тренировка. Дрен отрабатывал комбинации ударов на изношенной груше, когда Джек бросил ему вызов – пройти через квартал Грув , где в это время назревал конфликт между бандами. "Проверим, как твои мышцы работают в реальной жизни", – усмехнулся наставник.
Дрен принял вызов. Он шел уверенно, чувствуя, как мышцы спины играют под тонкой майкой. В темном переулке его внезапно окружили пятеро парней в балаклавах. Один, коренастый, с татуировкой паука на шее, толкнул его в грудь, но наткнулся на каменные мышцы. "Эй, качок, тебе тут не место", – прошипел он.
Дрен успел принять боевую стойку – ноги на ширине плеч, кулаки у подбородка. Первый удар он заблокировал предплечьем, второй пропустил в корпус, но мощный пресс смягчил удар. Внезапно раздался хлопок – кто-то выстрелил. Пуля срикошетила от кирпича и впилась Дрену в щеку, разорвав плоть.
Очнулся он уже в больнице. Врачи сказали, что его спортивная форма спасла ему жизнь – развитые мышцы шеи предотвратили повреждение артерии, а физическая выносливость помогла пережить шок. Когда Джек принес ему зеркало, Дрен увидел жуткий шрам, пересекавший левую скулу – как трещина на фарфоровой маске.
Но вместо того чтобы сломаться, он потребовал принести гантели уже на третий день после операции. Каждая тренировка теперь была местью – местью тому вечеру, тем людям, своей слабости. Его тело, и без того мощное, стало буквально чугунным – он специально отращивал мышцы шеи, чтобы больше никакая пуля не могла его достать.
"Ты думал, что изуродуешь меня?" – спрашивал он свое отражение, сжимая кулаки. "Ты сделал меня сильнее."
Молодость:
<<Я лучше буду бороться за свою жизнь, чем проживу её>>
К семнадцати годам Дрен перестал прятать лицо. Он стоял перед зеркалом в полутемной комнате боксерского клуба, где когда-то впервые поднял кулаки. Шрам на левой скуле, грубый и бледный, мерцал в свете одинокой лампы. Долгие месяцы он ненавидел это отражение – теперь же изучал его с холодным интересом, как генерал изучает карту поля боя. Единственная татуировка появилась в день его восемнадцатилетия.
Мастер, бывший заключенный с дрожащими от наркотиков руками, вбивал чернила прямо в рубцовую ткань. Это был череп – но не мертвый, а сражающийся.
"Это не просто картинка, пацан", – хрипел мастер, вытирая кровь с иглы. "Это твоя смерть, которую ты обманул."
Каждый удар иглы был как тот выстрел – но теперь Дрен сам контролировал боль.
Череп появился за три сеанса. Не стилизованный, не красиво-страшный – а настоящий. Такой, каким он видел его в кошмарах после перестрелки. Левый глаз – пустая впадина, повторяющая форму шрама, с трещинами, расходящимися к виску.
Правая скула – обнаженная кость, где игла прошлась по живой плоти, смешав чернила с кровью.
Нижняя челюсть – сколотая, как после пулевого попадания, с едва заметной надписью "14.09.15" – дата, когда он должен был умереть.
Каждый удар иглы был как эхо того выстрела. Но теперь он диктовал правила этой боли.
После сеансов Дрен подолгу стоял перед зеркалом в зале, изучая, как татуировка меняет его лицо:
При обычном выражении – просто мрачный рисунок.
Когда напрягал мышцы лица – череп оживал, его оскал сливался с его собственным.
В полутьме ринга противники замечали его слишком поздно – сначала думали, что это просто грим. Пока не получали первый удар.
Это была не татуировка.
Это была маска, которую нельзя снять.
Дети на улицах крестились при его виде. Старики вспоминали приметы. Даже полицейские, привыкшие ко всему, делали шаг назад, когда он поворачивал голову под определенным углом.
Дрен использовал это.
На ринге он наклонял голову, чтобы противник увидел пустую глазницу черепа – и на долю секунды замирал. Этого хватало.
В темных переулках прищуривался, делая татуировку объемнее – и ножи в чужих руках вдруг начинали дрожать.
Он больше не прятался.
Он стал тем, чего боялись все.
Живым доказательством простой истины:
"Ты можешь выстрелить мне в лицо. Но убить – уже нет."
А в те редкие моменты, когда оставался один, Дрен проводил пальцами по рельефу чернил и шептал:
"Мы с тобой одной крови, брат. Но я – тот, кто выжил."
И череп молчал. Потому что это была его история.
Его лицо.
Его оружие.
И противника, который сможет сломать его, просто не существовало.
Настоящее время:
<<Тому, кто посвящает свою жизнь другому человеку, неизбежно придётся пролить свою кровь. Тому, кто жертвует собой ради безнадежной любви, придётся лить слёзы.>>
В свои 20 лет Дрен застёгивает кобуру на поясе, поправляя бронежилет. В зеркале раздевалки полицейского участка отражается его лицо – череп на щеке теперь выглядит почти как часть формы. Не просто татуировка, а опознавательный знак.
Он не просто поступил в полицейскую академию.
Он прошёл проверку на прочность.
Каждое утро начиналось с пробежки по кварталам, которые он когда-то боялся пересекать. Его мощные плечи, накачанные годами тренировок, теперь держали не только вес бронежилета, но и груз ответственности. Инструкторы сразу отметили его уникальное преимущество – парень с татуировкой-черепом знал улицы лучше любого картографа.
На стрельбище его история сыграла неожиданную роль.
— Эй, Череп! — кричал инструктор. — Почему не дрожишь, когда все уже на взводе?
Дрен лишь прищуривал здоровый глаз, целясь:
— Я уже видел, как летит пуля. Эти — просто бумажные мишени.
Его напарники по группе сначала косо смотрели на него, но после первых же выездов поняли – этот парень чувствует город. Когда ночью в районе Блэкстоун началась перестрелка, именно Дрен предложил нестандартный ход – вошёл без формы, используя свой "уличный" вид.
— Ты чё, мент?! — закричал один из подозреваемых, увидев его татуировку в свете фонарей.
Этой секунды замешательства хватило для задержания.
Теперь он сидит в патрульной машине, пальцы автоматически проверяют заряд в пистолете. Его партнёр – молодой выпускник академии – нервно курит у подъезда.
— Слушай, а тебя не бесит, что на тебя все так косятся? — спрашивает напарник.
Дрен проводит рукой по татуировке, заставляя череп скривиться в усмешке:
— Лучше пусть смотрят на лицо, чем в спину.
Завтра у них ночной рейд по притонам.
Засада у складов.
Допрос ключевого свидетеля.
Дрен проверяет наручники. Он уже проходил всё это – просто тогда это называлось "жизнь в гетто".
Пуля научила его ценить каждый вздох.
Улицы – читать людей как раскрытые книги.
Череп на лице – не бояться смотреть в глаза смерти.
Теперь он должен доказать лишь одно – что его прошлое не помеха, а ключ к тому, чтобы изменить систему изнутри.
Когда утром лейтенант спрашивает:
— Череп, готов к работе?
Дрен поправляет жетон на груди, заставляя металл блеснуть в свете уличных фонарей:
— Я родился для этого.
Где-то там, в прошлой жизни, тринадцатилетний мальчишка с окровавленным лицом смотрит на него из темноты. Но теперь это не взгляд жертвы.
Это взгляд того, кто вернулся, чтобы всё изменить.
Итог:
Dren_Abusize может находиться в любых государственных структурах с татуировками на лице в качестве шрамов. Так как это никак не влияет на физическое состояние и работоспособность. (Прописанный в мед. карте диагноз - шрамы).
Дата рождения: 26.08.2005
Пол персонажа: Мужской
Цвет волос: Черные
Татуировки : Татуировки в стиле граффити на обеих руках.
Цвет глаз: Черный
Телосложение: Спортивное
Рост: 183см
Вес: 87 кг
Детство:
<<Если вы всегда будете беспокоиться о том, что раздавите муравьёв под собой... вы не сможете ходить>>
Дрен родился 26 августа 2005 года в Лос-Сантосе, в районе, где выживали только те, кто не боялся сжать кулаки. Здесь не было места слабым — улицы диктовали свои законы, а бедность и насилие были частью повседневности. Родители, сломленные тяжелой работой и бесконечными долгами, едва находили силы на заботу. Их любовь измерялась тёплой миской супа и потрёпанными кроссовками, подаренными на день рождения.
Единственным убежищем Дрена стал полуразрушенный боксёрский клуб в подвале старого дома. Там он встретил Джека — бывшего бойца, который увидел в парне огонь, похожий на свой. Джек научил его не просто драться, а чувствовать ритм боя, превращать ярость в дисциплину. Кулаки и груша стали заменой детским играм, а вместо сказок на ночь — советы, как не сломаться под ударами судьбы.
Юность:
<<Ты прав, мы смертны и хрупки. Но даже если нас будут пытать или ранить, мы будем бороться за выживание. Ты должен почувствовать боль, которую чувствуем мы, и понять. Я — посланник, который приведёт тебя к этой боли и пониманию>>.
К тринадцати годам Дрен уже выделялся среди сверстников мощным телосложением – широкие плечи, рельефные мышцы, которые он накачал в подвальном клубе, делали его похожим на молодого бычка. Его спортивные результаты впечатляли: он мог подтянуться 25 раз без отдыха, а его удар кулаком оставлял вмятины на старых боксерских мешках.
Тот роковой вечер начался как обычная тренировка. Дрен отрабатывал комбинации ударов на изношенной груше, когда Джек бросил ему вызов – пройти через квартал Грув , где в это время назревал конфликт между бандами. "Проверим, как твои мышцы работают в реальной жизни", – усмехнулся наставник.
Дрен принял вызов. Он шел уверенно, чувствуя, как мышцы спины играют под тонкой майкой. В темном переулке его внезапно окружили пятеро парней в балаклавах. Один, коренастый, с татуировкой паука на шее, толкнул его в грудь, но наткнулся на каменные мышцы. "Эй, качок, тебе тут не место", – прошипел он.
Дрен успел принять боевую стойку – ноги на ширине плеч, кулаки у подбородка. Первый удар он заблокировал предплечьем, второй пропустил в корпус, но мощный пресс смягчил удар. Внезапно раздался хлопок – кто-то выстрелил. Пуля срикошетила от кирпича и впилась Дрену в щеку, разорвав плоть.
Очнулся он уже в больнице. Врачи сказали, что его спортивная форма спасла ему жизнь – развитые мышцы шеи предотвратили повреждение артерии, а физическая выносливость помогла пережить шок. Когда Джек принес ему зеркало, Дрен увидел жуткий шрам, пересекавший левую скулу – как трещина на фарфоровой маске.
Но вместо того чтобы сломаться, он потребовал принести гантели уже на третий день после операции. Каждая тренировка теперь была местью – местью тому вечеру, тем людям, своей слабости. Его тело, и без того мощное, стало буквально чугунным – он специально отращивал мышцы шеи, чтобы больше никакая пуля не могла его достать.
"Ты думал, что изуродуешь меня?" – спрашивал он свое отражение, сжимая кулаки. "Ты сделал меня сильнее."
Молодость:
<<Я лучше буду бороться за свою жизнь, чем проживу её>>
К семнадцати годам Дрен перестал прятать лицо. Он стоял перед зеркалом в полутемной комнате боксерского клуба, где когда-то впервые поднял кулаки. Шрам на левой скуле, грубый и бледный, мерцал в свете одинокой лампы. Долгие месяцы он ненавидел это отражение – теперь же изучал его с холодным интересом, как генерал изучает карту поля боя. Единственная татуировка появилась в день его восемнадцатилетия.
Мастер, бывший заключенный с дрожащими от наркотиков руками, вбивал чернила прямо в рубцовую ткань. Это был череп – но не мертвый, а сражающийся.
"Это не просто картинка, пацан", – хрипел мастер, вытирая кровь с иглы. "Это твоя смерть, которую ты обманул."
Каждый удар иглы был как тот выстрел – но теперь Дрен сам контролировал боль.
Череп появился за три сеанса. Не стилизованный, не красиво-страшный – а настоящий. Такой, каким он видел его в кошмарах после перестрелки. Левый глаз – пустая впадина, повторяющая форму шрама, с трещинами, расходящимися к виску.
Правая скула – обнаженная кость, где игла прошлась по живой плоти, смешав чернила с кровью.
Нижняя челюсть – сколотая, как после пулевого попадания, с едва заметной надписью "14.09.15" – дата, когда он должен был умереть.
Каждый удар иглы был как эхо того выстрела. Но теперь он диктовал правила этой боли.
После сеансов Дрен подолгу стоял перед зеркалом в зале, изучая, как татуировка меняет его лицо:
При обычном выражении – просто мрачный рисунок.
Когда напрягал мышцы лица – череп оживал, его оскал сливался с его собственным.
В полутьме ринга противники замечали его слишком поздно – сначала думали, что это просто грим. Пока не получали первый удар.
Это была не татуировка.
Это была маска, которую нельзя снять.
Дети на улицах крестились при его виде. Старики вспоминали приметы. Даже полицейские, привыкшие ко всему, делали шаг назад, когда он поворачивал голову под определенным углом.
Дрен использовал это.
На ринге он наклонял голову, чтобы противник увидел пустую глазницу черепа – и на долю секунды замирал. Этого хватало.
В темных переулках прищуривался, делая татуировку объемнее – и ножи в чужих руках вдруг начинали дрожать.
Он больше не прятался.
Он стал тем, чего боялись все.
Живым доказательством простой истины:
"Ты можешь выстрелить мне в лицо. Но убить – уже нет."
А в те редкие моменты, когда оставался один, Дрен проводил пальцами по рельефу чернил и шептал:
"Мы с тобой одной крови, брат. Но я – тот, кто выжил."
И череп молчал. Потому что это была его история.
Его лицо.
Его оружие.
И противника, который сможет сломать его, просто не существовало.
Настоящее время:
<<Тому, кто посвящает свою жизнь другому человеку, неизбежно придётся пролить свою кровь. Тому, кто жертвует собой ради безнадежной любви, придётся лить слёзы.>>
В свои 20 лет Дрен застёгивает кобуру на поясе, поправляя бронежилет. В зеркале раздевалки полицейского участка отражается его лицо – череп на щеке теперь выглядит почти как часть формы. Не просто татуировка, а опознавательный знак.
Он не просто поступил в полицейскую академию.
Он прошёл проверку на прочность.
Каждое утро начиналось с пробежки по кварталам, которые он когда-то боялся пересекать. Его мощные плечи, накачанные годами тренировок, теперь держали не только вес бронежилета, но и груз ответственности. Инструкторы сразу отметили его уникальное преимущество – парень с татуировкой-черепом знал улицы лучше любого картографа.
На стрельбище его история сыграла неожиданную роль.
— Эй, Череп! — кричал инструктор. — Почему не дрожишь, когда все уже на взводе?
Дрен лишь прищуривал здоровый глаз, целясь:
— Я уже видел, как летит пуля. Эти — просто бумажные мишени.
Его напарники по группе сначала косо смотрели на него, но после первых же выездов поняли – этот парень чувствует город. Когда ночью в районе Блэкстоун началась перестрелка, именно Дрен предложил нестандартный ход – вошёл без формы, используя свой "уличный" вид.
— Ты чё, мент?! — закричал один из подозреваемых, увидев его татуировку в свете фонарей.
Этой секунды замешательства хватило для задержания.
Теперь он сидит в патрульной машине, пальцы автоматически проверяют заряд в пистолете. Его партнёр – молодой выпускник академии – нервно курит у подъезда.
— Слушай, а тебя не бесит, что на тебя все так косятся? — спрашивает напарник.
Дрен проводит рукой по татуировке, заставляя череп скривиться в усмешке:
— Лучше пусть смотрят на лицо, чем в спину.
Завтра у них ночной рейд по притонам.
Засада у складов.
Допрос ключевого свидетеля.
Дрен проверяет наручники. Он уже проходил всё это – просто тогда это называлось "жизнь в гетто".
Пуля научила его ценить каждый вздох.
Улицы – читать людей как раскрытые книги.
Череп на лице – не бояться смотреть в глаза смерти.
Теперь он должен доказать лишь одно – что его прошлое не помеха, а ключ к тому, чтобы изменить систему изнутри.
Когда утром лейтенант спрашивает:
— Череп, готов к работе?
Дрен поправляет жетон на груди, заставляя металл блеснуть в свете уличных фонарей:
— Я родился для этого.
Где-то там, в прошлой жизни, тринадцатилетний мальчишка с окровавленным лицом смотрит на него из темноты. Но теперь это не взгляд жертвы.
Это взгляд того, кто вернулся, чтобы всё изменить.
Итог:
Dren_Abusize может находиться в любых государственных структурах с татуировками на лице в качестве шрамов. Так как это никак не влияет на физическое состояние и работоспособность. (Прописанный в мед. карте диагноз - шрамы).
Последнее редактирование:
