- Автор темы
- #1
1. Основная информация
Имя: Denis Molly
Пол: Мужской
Возраст: 27 лет
Дата рождения: 25.12.1997
Место рождения: г. Лос-Сантос, штат Сан-Андреас
2. Внешние признаки
Национальность: Американец
Рост: 180 см
Вес: 77 кг
Цвет волос: Чёрный
Цвет глаз: Карие
Телосложение: Спортивное
Татуировки: Имеются
3. Родители
Отец
Джон Молли, был известным в узких кругах коллекционером оружия и мастером по реставрации старинных винтовок и револьверов. Он с трепетом относился к каждой единице своего собрания, знал историю каждого экземпляра и мог часами рассказывать о происхождении тех или иных моделей. Коллекция Джона включала как раритетные образцы времён Гражданской войны, так и современные модели.
Мать
Элизабет Молли, была полной противоположностью мужа. Преподавательница литературы в местном колледже, она жила в мире книг, искусства и философии. Если Джон учил сына точности и дисциплине, то Элизабет прививала ему любовь к словам, к умению выражать мысли и понимать чувства людей.
4. Детство
Детство Дениса Молли прошло в пригороде Лос-Сантоса, в небольшом, но уютном доме, где всегда пахло либо старой бумагой из книг матери, либо оружейным маслом из мастерской отца. Он рос в семье, где ценились дисциплина, уважение к традициям и любовь к знаниям. С самого раннего возраста отец стал прививать Денису интерес к оружию. Они проводили долгие часы в его мастерской, где Джон показывал сыну, как правильно держать винтовку, как ухаживать за механизмами и разбирать револьверы. - "Оружие - это не просто инструмент. Это продолжение тебя. Если ты не уважаешь его - оно подведёт тебя в самый важный момент." - наставлял Джон, передавая Денису старый армейский пистолет. Отец разрешал ему держать в руках некоторые экземпляры из коллекции, но всегда напоминал, что обращаться с ними нужно с уважением и осторожностью. Однако мать старалась уравновесить влияние Джона. Она уделяла время тому, чтобы Денис не только знал, как стрелять, но и умел думать, анализировать и выражать свои мысли. Они с сыном читали книги, обсуждали героев и их поступки. - "Ты можешь научиться стрелять в цель, но настоящая цель в жизни - это понимание людей." - говорила она, читая ему очередную главу из классической литературы. Несмотря на дисциплину, детство Дениса было не лишено приключений. Он много времени проводил на улице с друзьями, лазая по крышам, играя в войнушку и исследуя заброшенные здания на окраинах города. Там он впервые столкнулся с настоящей жестокостью улиц: старшие ребята не всегда были дружелюбны, а драки за территорию и честь двора были обычным делом. - "Если тебя ударили - не жди, отвечай. Люди уважают только тех, кто может за себя постоять." - однажды сказал ему отец, когда Денис пришёл домой с разбитой губой после очередной потасовки. Этот совет запомнился ему на всю жизнь. Он не стремился к насилию, но научился не быть жертвой. К 12 годам Денис уже умел стрелять из пневматического ружья, разбирать пистолет с завязанными глазами и ориентироваться в сложных ситуациях. Отец гордился сыном, видя, как он перенимает его знания, но Элизабет беспокоилась, что Денис слишком рано взрослеет. - "Джон, он ещё ребёнок. Может, дашь ему шанс просто жить, а не готовить к войне?" - однажды сказала она мужу. Но Денис сам выбирал свой путь. Он восхищался отцом и его увлечением, но в то же время понимал ценность слов матери. Эта двойственность сформировала его характер: он был силён, но не жесток, умен, но не заносчив. Детство Дениса прошло в балансе между двумя мирами - миром стали и пороха, который представлял отец, и миром слов и размышлений, который дарила мать. Этот баланс помог ему в дальнейшем не только выжить, но и понять, чего он действительно хочет от жизни.
5. Образование
Когда пришло время идти в школу, Денис уже отличался от сверстников. Он был собранным, дисциплинированным и всегда знал, чего хочет. Учёба давалась ему не тяжело, но и звезд с неба он не хватал - его успеваемость держалась на крепкой «четвёрке». Лучше всего у него шли предметы, связанные с историей и обществознанием, но вот точные науки вызывали у него меньше интереса. - "Зачем мне алгебра, если я не собираюсь становиться учёным?" - часто спрашивал он отца. - "А для того, чтобы понимать, как работает мир. Даже в стрельбе есть своя математика, сын." - отвечал Джон, напоминая о баллистике и траекториях пуль. В младших классах Денис был довольно замкнутым ребёнком, больше интересовался книгами и рассказами отца, чем шумными играми на переменах. Однако со временем он научился находить общий язык с одноклассниками. Особенно помогли ему те моменты, когда нужно было за себя постоять - не раз приходилось доказывать свою правоту в драках за гаражами или в раздевалке после уроков. К старшим классам он стал более уверенным в себе и завоевал репутацию парня, который не лезет на рожон, но и в обиду себя не даст. Он не был хулиганом, но умел держать удар, и окружающие это уважали. Его настоящей страстью оставалась история. Он мог часами изучать книги о великих сражениях, военной тактике и оружейном деле. Иногда даже спорил с преподавателями, если считал, что они упускают важные детали. - "Как можно говорить про Вторую мировую и не упоминать о роли разведки? Это ведь целая невидимая война внутри войны!" - однажды возмущался он на уроке, приводя в пример операции спецслужб. Учителя уважали его за любознательность, но иногда упрекали на чрезмерную категоричность. После школы Денис долго думал, куда пойти дальше. Отец надеялся, что он свяжет жизнь с военным делом, но мать мечтала, чтобы сын занялся чем-то мирным. - "Денис, у тебя острый ум, ты мог бы стать прекрасным адвокатом или журналистом." - убеждала его Элизабет. - "Не думаю, что ему стоит быть тем, кто только говорит. Нужно делать." - отвечал Джон. В конечном итоге Денис выбрал исторический факультет университета Лос-Сантоса, где специализировался на военной истории и геополитике. Ему нравилось анализировать тактику великих полководцев, разбирать стратегии современных армий и изучать влияние оружия на ход истории. Во время учёбы он также увлёкся журналистикой, особенно расследовательской. Он понял, что не обязательно быть солдатом, чтобы изучать войну - можно раскрывать правду о ней и доносить её до людей. Он подписал договор о частичном переходе на военную кафедру, чтобы глубже погрузиться в историко-военную связь. В университете он впервые попробовал себя в роли автора, публикуя статьи о военных конфликтах в студенческом журнале. Это и стало его первой ступенью на пути к профессии, которая в будущем изменит его жизнь.
6. Взрослая жизнь
Имя: Denis Molly
Пол: Мужской
Возраст: 27 лет
Дата рождения: 25.12.1997
Место рождения: г. Лос-Сантос, штат Сан-Андреас
2. Внешние признаки
Национальность: Американец
Рост: 180 см
Вес: 77 кг
Цвет волос: Чёрный
Цвет глаз: Карие
Телосложение: Спортивное
Татуировки: Имеются
3. Родители
Отец
Джон Молли, был известным в узких кругах коллекционером оружия и мастером по реставрации старинных винтовок и револьверов. Он с трепетом относился к каждой единице своего собрания, знал историю каждого экземпляра и мог часами рассказывать о происхождении тех или иных моделей. Коллекция Джона включала как раритетные образцы времён Гражданской войны, так и современные модели.
Мать
Элизабет Молли, была полной противоположностью мужа. Преподавательница литературы в местном колледже, она жила в мире книг, искусства и философии. Если Джон учил сына точности и дисциплине, то Элизабет прививала ему любовь к словам, к умению выражать мысли и понимать чувства людей.
4. Детство
Детство Дениса Молли прошло в пригороде Лос-Сантоса, в небольшом, но уютном доме, где всегда пахло либо старой бумагой из книг матери, либо оружейным маслом из мастерской отца. Он рос в семье, где ценились дисциплина, уважение к традициям и любовь к знаниям. С самого раннего возраста отец стал прививать Денису интерес к оружию. Они проводили долгие часы в его мастерской, где Джон показывал сыну, как правильно держать винтовку, как ухаживать за механизмами и разбирать револьверы. - "Оружие - это не просто инструмент. Это продолжение тебя. Если ты не уважаешь его - оно подведёт тебя в самый важный момент." - наставлял Джон, передавая Денису старый армейский пистолет. Отец разрешал ему держать в руках некоторые экземпляры из коллекции, но всегда напоминал, что обращаться с ними нужно с уважением и осторожностью. Однако мать старалась уравновесить влияние Джона. Она уделяла время тому, чтобы Денис не только знал, как стрелять, но и умел думать, анализировать и выражать свои мысли. Они с сыном читали книги, обсуждали героев и их поступки. - "Ты можешь научиться стрелять в цель, но настоящая цель в жизни - это понимание людей." - говорила она, читая ему очередную главу из классической литературы. Несмотря на дисциплину, детство Дениса было не лишено приключений. Он много времени проводил на улице с друзьями, лазая по крышам, играя в войнушку и исследуя заброшенные здания на окраинах города. Там он впервые столкнулся с настоящей жестокостью улиц: старшие ребята не всегда были дружелюбны, а драки за территорию и честь двора были обычным делом. - "Если тебя ударили - не жди, отвечай. Люди уважают только тех, кто может за себя постоять." - однажды сказал ему отец, когда Денис пришёл домой с разбитой губой после очередной потасовки. Этот совет запомнился ему на всю жизнь. Он не стремился к насилию, но научился не быть жертвой. К 12 годам Денис уже умел стрелять из пневматического ружья, разбирать пистолет с завязанными глазами и ориентироваться в сложных ситуациях. Отец гордился сыном, видя, как он перенимает его знания, но Элизабет беспокоилась, что Денис слишком рано взрослеет. - "Джон, он ещё ребёнок. Может, дашь ему шанс просто жить, а не готовить к войне?" - однажды сказала она мужу. Но Денис сам выбирал свой путь. Он восхищался отцом и его увлечением, но в то же время понимал ценность слов матери. Эта двойственность сформировала его характер: он был силён, но не жесток, умен, но не заносчив. Детство Дениса прошло в балансе между двумя мирами - миром стали и пороха, который представлял отец, и миром слов и размышлений, который дарила мать. Этот баланс помог ему в дальнейшем не только выжить, но и понять, чего он действительно хочет от жизни.
5. Образование
Когда пришло время идти в школу, Денис уже отличался от сверстников. Он был собранным, дисциплинированным и всегда знал, чего хочет. Учёба давалась ему не тяжело, но и звезд с неба он не хватал - его успеваемость держалась на крепкой «четвёрке». Лучше всего у него шли предметы, связанные с историей и обществознанием, но вот точные науки вызывали у него меньше интереса. - "Зачем мне алгебра, если я не собираюсь становиться учёным?" - часто спрашивал он отца. - "А для того, чтобы понимать, как работает мир. Даже в стрельбе есть своя математика, сын." - отвечал Джон, напоминая о баллистике и траекториях пуль. В младших классах Денис был довольно замкнутым ребёнком, больше интересовался книгами и рассказами отца, чем шумными играми на переменах. Однако со временем он научился находить общий язык с одноклассниками. Особенно помогли ему те моменты, когда нужно было за себя постоять - не раз приходилось доказывать свою правоту в драках за гаражами или в раздевалке после уроков. К старшим классам он стал более уверенным в себе и завоевал репутацию парня, который не лезет на рожон, но и в обиду себя не даст. Он не был хулиганом, но умел держать удар, и окружающие это уважали. Его настоящей страстью оставалась история. Он мог часами изучать книги о великих сражениях, военной тактике и оружейном деле. Иногда даже спорил с преподавателями, если считал, что они упускают важные детали. - "Как можно говорить про Вторую мировую и не упоминать о роли разведки? Это ведь целая невидимая война внутри войны!" - однажды возмущался он на уроке, приводя в пример операции спецслужб. Учителя уважали его за любознательность, но иногда упрекали на чрезмерную категоричность. После школы Денис долго думал, куда пойти дальше. Отец надеялся, что он свяжет жизнь с военным делом, но мать мечтала, чтобы сын занялся чем-то мирным. - "Денис, у тебя острый ум, ты мог бы стать прекрасным адвокатом или журналистом." - убеждала его Элизабет. - "Не думаю, что ему стоит быть тем, кто только говорит. Нужно делать." - отвечал Джон. В конечном итоге Денис выбрал исторический факультет университета Лос-Сантоса, где специализировался на военной истории и геополитике. Ему нравилось анализировать тактику великих полководцев, разбирать стратегии современных армий и изучать влияние оружия на ход истории. Во время учёбы он также увлёкся журналистикой, особенно расследовательской. Он понял, что не обязательно быть солдатом, чтобы изучать войну - можно раскрывать правду о ней и доносить её до людей. Он подписал договор о частичном переходе на военную кафедру, чтобы глубже погрузиться в историко-военную связь. В университете он впервые попробовал себя в роли автора, публикуя статьи о военных конфликтах в студенческом журнале. Это и стало его первой ступенью на пути к профессии, которая в будущем изменит его жизнь.
6. Взрослая жизнь
После окончания университета Денис оказался на распутье. Отец всё ещё надеялся, что сын выберет службу в армии или займётся оружейным делом, а мать настаивала, что его место - в академической среде. Но сам Денис чувствовал, что не хочет ни того, ни другого. Он не видел себя запертым в учебных аудиториях, но и перспектива стать солдатом его не привлекала. Всё изменилось после одного разговора с профессором военной истории, который был ветераном Ближнего Востока. - "Ты хороший аналитик, Денис. Видишь глубже, чем большинство студентов. Почему бы тебе не попробовать себя в военной журналистике? Таких, как ты, мало - тех, кто понимает, о чём пишет, а не просто копирует чужие слова." Эти слова засели у него в голове. Ещё в университете он начал писать статьи о военных конфликтах, но теперь решил, что хочет увидеть всё своими глазами. Он подал заявки в несколько изданий, и спустя несколько месяцев его пригласили работать стажирующимся военным корреспондентом. Первая командировка отправила его в одно из горячих мест Южной Америки, где шла борьба за власть между вооружёнными группировками. Денис оказался в мире, где не было законов, а правда стоила жизни. Командировка должна была быть простой: интервью с местными повстанцами, анализ ситуации, несколько снимков для репортажа. Денис работал в подобных зонах только импровизированно, на вымышленном поле, которые иногда организовывала военная кафедра университета. Но в этот раз он переоценил свои силы. Здесь он планировал взять интервью у одного из лидеров повстанцев. Место встречи было выбрано заранее - заброшенная хижина на окраине, окружённая густыми зарослями джунглей. Денис вошёл внутрь, держа камеру в одной руке, а диктофон в другой. В полумраке сидели трое мужчин с автоматами, один из них, высокий и худой, затягивался сигаретой, выпуская густые клубы дыма в сторону единственного окна.
Лидер группировки, известный как "Команданте Рохо", смотрел на Дениса тяжёлым, оценивающим взглядом. - "Американский журналист?" - его голос был низким, с явным акцентом. - "Да, я пишу о вашем движении. Хочу, чтобы мир узнал правду." Рохо усмехнулся, сделав глоток из бутылки. - "Правда? Правда стоит дорого, гринго." Денис включил диктофон, начал задавать вопросы. Рохо отвечал охотно, но в его словах чувствовалась напряжённость. В какой-то момент он наклонился ближе и тихо сказал: - "Нам сообщили, что в деревне есть шпионы. Я не доверяю чужакам. Надеюсь, ты не один из них?" Денис почувствовал, как его пальцы сжались на диктофоне. Он знал, что такие разговоры никогда не заканчиваются просто так. И в этот момент всё пошло наперекосяк. В дверь ворвался один из бойцов, рация в руке трещала от громких голосов. - "Солдаты идут! Они знают, что ты здесь!" Всё произошло за секунды. Рохо вскочил, схватил автомат. Бойцы бросились к выходу, выстрелы разорвали тишину ночи. Денис не успел понять, что происходит, как его схватили за плечо и бросили на землю. - "Беги, если хочешь жить!" - крикнул один из бойцов, передёргивая затвор. Денис пополз к выходу, но в этот момент взрыв потряс здание. Обломки дерева, осколки стекла и куски металла разлетелись во все стороны. Он почувствовал, как что-то острое пронзило его лицо - жгучая боль пронзила левую скулу и щёку. Глухой звон в ушах заглушил все звуки вокруг. Он не знал, сколько пролежал на земле, пытаясь прийти в себя. Его зрение плыло, а перед глазами кружились яркие вспышки. Он смутно различал голоса, кто-то тащил его за руки, волоча по земле. Последнее, что он услышал перед тем, как провалиться в темноту, были слова бойца: - "Этот гринго ещё жив. Вытащим его, пока не поздно." Когда Денис очнулся в импровизированном укрытии, первое, что он почувствовал - жгучая, пульсирующая боль на лице. Его кожа словно горела, а каждый вдох отдавался в висках тупой, ноющей волной. - "Тебе повезло, гринго. Пуля прошла по касательной, но твоя морда теперь не будет прежней." - с ухмылкой сказал один из бойцов, который перевязывал его голову. Денис слабо приподнялся и провёл рукой по лицу. Под пальцами он ощутил глубокие разрывы кожи, влажную, липкую субстанцию - кровь, смешанную с грязью. Попытался заглянуть в кусок треснутого зеркала, висевшего на стене, но его тут же затошнило. Всё это время Денис был между сном и реальностью. Боль становилась невыносимой, особенно ночью. Его лечили подручными средствами - местный целитель, худой старик с пронзительными глазами, натирал его лицо травами, смешивал какие-то настои и прикладывал компрессы. - "Шрамы останутся." - однажды тихо сказал старик, осматривая его раны. - "Но если бы не мы, ты бы их даже не увидел. Потому что был бы мёртв." Следующие несколько дней прошли в бреду. Антибиотиков не хватало, повязки меняли нечасто, и каждое прикосновение к ранам ощущалось, будто кожу снова рвут на куски. Жара, влажность и отсутствие нормальных условий для обработки только ухудшали состояние. Через время его забрала команда южно-армейцев для доставки в аэропорт. Операция по сбору информации была экстренно закончена. Когда самолёт приземлился в международном аэропорту Лос-Сантоса, Денис почувствовал, как волна усталости накатила на него с новой силой. Полёт длился несколько часов, но казалось, что он длился целую вечность. Он вышел в зону прилёта, и первое, что его поразило - это контраст. Тёплый, душный воздух джунглей сменился прохладным кондиционированным бризом аэропорта, запах гари и гнили уступил место дорогим духам, кофе и стерильному воздуху терминала. Люди здесь выглядели расслабленными, занятыми своими делами. Никто не бежал, не прятался, не держал автомат в руках. Но самое странное было в том, как на него смотрели. Ещё в джунглях он понял, что его лицо уже никогда не будет прежним, но только сейчас, среди безупречно одетых пассажиров, он почувствовал, насколько выделяется. Люди украдкой бросали на него взгляды - кто-то быстро отводил глаза, кто-то, наоборот, задерживал их слишком долго. Он подошёл к зеркалу в туалете и внимательно посмотрел на себя.
Шрамы, хоть и начали заживать, всё ещё выглядели пугающе. Красноватые линии пересекали левую сторону лица, от виска до щеки. Даже спустя недели восстановления кожа всё ещё была воспалённой, а края ран выглядели неровными и грубыми. Он взял из сумки маску - обычную чёрную, такую, какие носили многие в городе, - и натянул её на лицо. Глубоко вдохнул и вышел из туалета, теперь уже не ловя на себе чужие взгляды. Отец и мать ждали его в зоне выдачи багажа. Первой его увидела мать. На мгновение её лицо просветлело, но когда она заметила, что сын в маске, и рассмотрела его глаза - в них был совсем другой человек, не тот, которого она знала, - выражение лица сменилось тревогой. - "Денис…" - её голос дрогнул. Она шагнула к нему, хотела обнять, но остановилась. - "Привет, мам." Отец стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди. Его взгляд был спокойным, почти оценивающим. Он внимательно осмотрел сына, заметил, что тот прячет лицо, но ничего не сказал. - "Ты вернулся." - "Да." Несколько секунд тишины. Мать не выдержала первой: - "Сними это… пожалуйста." Денис медленно потянулся к маске, замер, затем выдохнул и стянул её с лица. Мать резко прикрыла рот рукой, глаза наполнились слезами. - "О боже…" - "Теперь ты по-настоящему знаешь, что такое война." - глухо сказал отец, не отводя взгляда. Денис кивнул. - "Поехали домой." В квартире было всё так же, как он её оставил перед командировкой. На вешалке висела его старая куртка, на столе лежали разбросанные бумаги. Только теперь он смотрел на всё это иначе. Он прошёл в ванную, включил свет и снова посмотрел в зеркало. Мать поставила на стол тарелку с горячим супом, но он не мог есть. - "Ты теперь всегда будешь носить маску?" Он не ответил сразу. - "Я не знаю." Она тихо вздохнула и убрала со стола. А Денис продолжал смотреть в своё отражение. Он вернулся в Лос-Сантос, но знал, что прежний он остался где-то в тех джунглях. После того как Денис вернулся в Лос-Сантос, он несколько дней избегал встреч с врачами. Он знал, что раны на его лице были не просто физическими - они становились частью его новой личности, а мысли о том, чтобы снова подвергаться медицинскому вмешательству, пугали его. Однако боли становились невыносимыми, и его мать в конце концов настояла на том, чтобы он обратился в больницу. - "Ты не можешь продолжать в таком состоянии, Денис. Тебе нужно лечение. Ты не обязан делать это для других, но хотя бы для себя." Слова матери подействовали, и он согласился. Денис оказался в одной из крупнейших больниц Лос-Сантоса, на первом этаже которой находилась реанимация. Когда его привезли, медсестры были шокированы его состоянием. Ожоги, глубокие порезы, грязь и инфекция - всё это говорило о том, что он долго находился в крайне опасных условиях. Он был помещён в палату, где его начали тщательно обследовать. Врачи пытались удалить грязь, обработать раны и провести необходимые анализы, но Денис чувствовал себя, как в аду. Каждое прикосновение к его лицу, каждый укол, каждая манипуляция казались непереносимой болью. - "Тебе повезло, что ты вообще выжил, Денис. Мы можем сделать всё возможное, чтобы восстановить тебя, но будь готов, что шрамы останутся. И если ты хочешь, чтобы они выглядели хотя бы немного лучше, потребуется много времени." - сказал один из хирургов, когда провёл первое обследование. Денис прошёл через несколько операций. Каждая из них была болезненной и долгой. Врачи проводили пересадки кожи, вычищали ранки, делали лазерную терапию для сглаживания рубцов. Но даже с использованием самых современных технологий результат оставался сомнительным - его лицо не будет прежним. После каждой операции он уходил в длительный наркоз, чтобы избежать сильной боли. Он просыпался с новым набором повязок на лице и чувствовал себя всё более отстранённым от мира. Медсестры и врачи старались поддерживать его, не позволяя опустить руки. Но сам Денис, хотя и осознавал, что он не сможет вернуть своё прежнее лицо, был полон решимости справиться с этой частью своей жизни. Заживление шло медленно. Его лицо начало выглядеть менее воспалённым, шрамы становились светлее, но не исчезали.
Он всё чаще видел себя в зеркале, вспоминал, как выглядел раньше, и осознавал, что больше не будет прежним. Но со временем он научился принимать это. В конце концов, его выписали из больницы. Лечение было завершено, и он мог вернуться домой, но процесс психологического восстановления только начинался. Он ещё не мог выйти на улицу без маски, хотя её ношение стало частью его жизни. Он больше не был тем, кто легко встречался с людьми, теперь его взгляд был более замкнутым, сосредоточенным. - "Ты выжил, Денис. Ты просто другой." - сказал он себе однажды, стоя перед зеркалом в своём новом доме, и снова надел маску.
7. Настоящее время
Прошло несколько лет с того момента, как Денис вернулся в Лос-Сантос. Город стал для него почти чуждым, даже несмотря на то, что он родился и вырос здесь. Всё вокруг казалось таким же, но в то же время - совершенно другим. Всё, что его раньше волновало, теперь было лишь частью прошлой жизни. Полиция, криминальные группировки, журналистика - всё это теперь казалось далёким и ненужным. Его взгляд на мир изменился, и теперь он смотрел на всё через маску, не только физическую, но и метафорическую. С тех пор как Денис вернулся в Лос-Сантос, его жизнь стала более замкнутой. Он избегал больших скоплений людей и предпочитал оставаться в тени, делая минимальные шаги к восстановлению своей прежней жизни. Работу журналиста он оставил, и теперь жил довольно скромно, занимаясь случайными подработками. Иногда он помогал на стройке, иногда выполнял задания для местных риэлторов, помогая с ремонтом и реставрацией старых зданий, но это никогда не было его истинной целью. Его лицо скрывалось за чёрной маской, которую он надевал, выходя из дома. Иногда это было просто удобство - не нужно было беспокоиться о реакции людей. Но порой маска становилась чем-то большим - защитой от мира, который он не мог воспринимать без искажений. Даже с близкими людьми, с которыми он пытался наладить отношения, он чувствовал себя чужим, не способным раскрыться. Каждое утро, проходя по улицам Лос-Сантоса, он чувствовал, как город дышит в своём ритме, оставаясь для него тем же самым огромным и многослойным существом, как и до его путешествия в джунгли. Но теперь в этом огромном мире было меньше людей, с которыми он мог бы разделить свои мысли. Он не мог больше найти точку опоры, как раньше. Маска, как метафора, помогала ему жить среди людей, скрывая истинные переживания. Однако Денис не остался в одиночестве. Он продолжал поддерживать связи с несколькими людьми - старым другом из колледжа, который теперь работал в области безопасности, с одним или двумя знакомыми, которые, как и он, не пытались искать чего-то более важного в жизни. Эти люди давали ему ощущение нормальности, позволяя снова чувствовать себя частью чего-то. Но только на поверхности. В глубине души Денис был один. - "Как ты себя чувствуешь?" - однажды спросила его его мать. Она давно уже перестала просить его снять маску, и это было в какой-то степени облегчением для него. - "Ты же видишь. Всё нормально." - ответил он, хотя сам прекрасно понимал, что это не совсем так. Его лицо продолжало оставаться неизлечимым, и хотя его тело больше не страдало от боли, его душевные раны тянулись всё дальше и дальше. Он знал, что никогда не будет прежним человеком, но возможно, это было не так уж и плохо. Ведь он продолжал жить. Он пытался выжить в новом мире, и, несмотря на всё, что произошло, он оставался собой. С каждым годом его жизнь становилась более осознанной, а воспоминания о джунглях и о том, что произошло там, не казались такими яркими, как раньше. Время лечило, и хотя шрамы на его лице остались, он научился их воспринимать не как что-то, что разрушает его, а как символ выживания. Он всё реже носил маску. Не потому что она стала ненужной, а потому что он начал понимать, что она - не только для него, но и для других. Она скрывает не только шрамы, но и всё, что скрыто внутри него. Он начал выходить на улицу без неё, встречаться с людьми и воспринимать мир таким, какой он есть, а не таким, каким он его хотел бы видеть.
Иногда, проходя мимо людей, Денис ловил их взгляды и понимал, что они видят не только его лицо, но и то, что скрыто за ним. И хотя никто никогда не спрашивал, что произошло с ним, он знал, что, возможно, это и не нужно. Он уже не был тем человеком, которым был раньше, и не нуждался в том, чтобы рассказывать свою историю каждому. - "Ты снова станешь тем, кто был раньше?" - однажды спросил его друг. - "Я не знаю. Но я точно не собираюсь возвращаться в то, что было." Независимо от всех пережитых травм, Денис не мог забыть своё детство, когда его отец прививал ему любовь к оружию. И хотя сам он больше не планировал связывать свою жизнь с военной тематикой, оружие продолжало притягивать его. Он не был готов вернуться к прежним опасным делам, не стремился вновь участвовать в войнах или насилии. Но его интерес к коллекционированию оружия стал чем-то новым, личным и не опасным для других. Денис начал собирать редкие образцы оружия, но только в качестве коллекционера. Он искал оружие с историей, старинные пистолеты и винтовки, часто участвуя в закрытых аукционах, где могли продавать уникальные экспонаты. Это было его способом заниматься чем-то, что связывало его с прошлым, но не позволяло вернуть те ужасные воспоминания. Он начал изучать не только оружие, но и его конструкцию, историю применения, материалы, из которых оно было сделано. Коллекционирование стало для него своего рода терапией - занимая его мысли, оно отвлекало от воспоминаний о том, что он пережил в джунглях. Денис чувствовал, что этим новым увлечением он наконец-то находит баланс. Это не было продолжением прошлого, но и не полным бегством от него. Это была его личная связь с тем, что его отец когда-то считал важным. Он часто проводил вечера в своей квартире, перебирая свою коллекцию, очищая оружие и размышляя о том, как его жизнь постепенно становилась новой, несмотря на всё, что он пережил.
8. Итоги
Лидер группировки, известный как "Команданте Рохо", смотрел на Дениса тяжёлым, оценивающим взглядом. - "Американский журналист?" - его голос был низким, с явным акцентом. - "Да, я пишу о вашем движении. Хочу, чтобы мир узнал правду." Рохо усмехнулся, сделав глоток из бутылки. - "Правда? Правда стоит дорого, гринго." Денис включил диктофон, начал задавать вопросы. Рохо отвечал охотно, но в его словах чувствовалась напряжённость. В какой-то момент он наклонился ближе и тихо сказал: - "Нам сообщили, что в деревне есть шпионы. Я не доверяю чужакам. Надеюсь, ты не один из них?" Денис почувствовал, как его пальцы сжались на диктофоне. Он знал, что такие разговоры никогда не заканчиваются просто так. И в этот момент всё пошло наперекосяк. В дверь ворвался один из бойцов, рация в руке трещала от громких голосов. - "Солдаты идут! Они знают, что ты здесь!" Всё произошло за секунды. Рохо вскочил, схватил автомат. Бойцы бросились к выходу, выстрелы разорвали тишину ночи. Денис не успел понять, что происходит, как его схватили за плечо и бросили на землю. - "Беги, если хочешь жить!" - крикнул один из бойцов, передёргивая затвор. Денис пополз к выходу, но в этот момент взрыв потряс здание. Обломки дерева, осколки стекла и куски металла разлетелись во все стороны. Он почувствовал, как что-то острое пронзило его лицо - жгучая боль пронзила левую скулу и щёку. Глухой звон в ушах заглушил все звуки вокруг. Он не знал, сколько пролежал на земле, пытаясь прийти в себя. Его зрение плыло, а перед глазами кружились яркие вспышки. Он смутно различал голоса, кто-то тащил его за руки, волоча по земле. Последнее, что он услышал перед тем, как провалиться в темноту, были слова бойца: - "Этот гринго ещё жив. Вытащим его, пока не поздно." Когда Денис очнулся в импровизированном укрытии, первое, что он почувствовал - жгучая, пульсирующая боль на лице. Его кожа словно горела, а каждый вдох отдавался в висках тупой, ноющей волной. - "Тебе повезло, гринго. Пуля прошла по касательной, но твоя морда теперь не будет прежней." - с ухмылкой сказал один из бойцов, который перевязывал его голову. Денис слабо приподнялся и провёл рукой по лицу. Под пальцами он ощутил глубокие разрывы кожи, влажную, липкую субстанцию - кровь, смешанную с грязью. Попытался заглянуть в кусок треснутого зеркала, висевшего на стене, но его тут же затошнило. Всё это время Денис был между сном и реальностью. Боль становилась невыносимой, особенно ночью. Его лечили подручными средствами - местный целитель, худой старик с пронзительными глазами, натирал его лицо травами, смешивал какие-то настои и прикладывал компрессы. - "Шрамы останутся." - однажды тихо сказал старик, осматривая его раны. - "Но если бы не мы, ты бы их даже не увидел. Потому что был бы мёртв." Следующие несколько дней прошли в бреду. Антибиотиков не хватало, повязки меняли нечасто, и каждое прикосновение к ранам ощущалось, будто кожу снова рвут на куски. Жара, влажность и отсутствие нормальных условий для обработки только ухудшали состояние. Через время его забрала команда южно-армейцев для доставки в аэропорт. Операция по сбору информации была экстренно закончена. Когда самолёт приземлился в международном аэропорту Лос-Сантоса, Денис почувствовал, как волна усталости накатила на него с новой силой. Полёт длился несколько часов, но казалось, что он длился целую вечность. Он вышел в зону прилёта, и первое, что его поразило - это контраст. Тёплый, душный воздух джунглей сменился прохладным кондиционированным бризом аэропорта, запах гари и гнили уступил место дорогим духам, кофе и стерильному воздуху терминала. Люди здесь выглядели расслабленными, занятыми своими делами. Никто не бежал, не прятался, не держал автомат в руках. Но самое странное было в том, как на него смотрели. Ещё в джунглях он понял, что его лицо уже никогда не будет прежним, но только сейчас, среди безупречно одетых пассажиров, он почувствовал, насколько выделяется. Люди украдкой бросали на него взгляды - кто-то быстро отводил глаза, кто-то, наоборот, задерживал их слишком долго. Он подошёл к зеркалу в туалете и внимательно посмотрел на себя.
Шрамы, хоть и начали заживать, всё ещё выглядели пугающе. Красноватые линии пересекали левую сторону лица, от виска до щеки. Даже спустя недели восстановления кожа всё ещё была воспалённой, а края ран выглядели неровными и грубыми. Он взял из сумки маску - обычную чёрную, такую, какие носили многие в городе, - и натянул её на лицо. Глубоко вдохнул и вышел из туалета, теперь уже не ловя на себе чужие взгляды. Отец и мать ждали его в зоне выдачи багажа. Первой его увидела мать. На мгновение её лицо просветлело, но когда она заметила, что сын в маске, и рассмотрела его глаза - в них был совсем другой человек, не тот, которого она знала, - выражение лица сменилось тревогой. - "Денис…" - её голос дрогнул. Она шагнула к нему, хотела обнять, но остановилась. - "Привет, мам." Отец стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди. Его взгляд был спокойным, почти оценивающим. Он внимательно осмотрел сына, заметил, что тот прячет лицо, но ничего не сказал. - "Ты вернулся." - "Да." Несколько секунд тишины. Мать не выдержала первой: - "Сними это… пожалуйста." Денис медленно потянулся к маске, замер, затем выдохнул и стянул её с лица. Мать резко прикрыла рот рукой, глаза наполнились слезами. - "О боже…" - "Теперь ты по-настоящему знаешь, что такое война." - глухо сказал отец, не отводя взгляда. Денис кивнул. - "Поехали домой." В квартире было всё так же, как он её оставил перед командировкой. На вешалке висела его старая куртка, на столе лежали разбросанные бумаги. Только теперь он смотрел на всё это иначе. Он прошёл в ванную, включил свет и снова посмотрел в зеркало. Мать поставила на стол тарелку с горячим супом, но он не мог есть. - "Ты теперь всегда будешь носить маску?" Он не ответил сразу. - "Я не знаю." Она тихо вздохнула и убрала со стола. А Денис продолжал смотреть в своё отражение. Он вернулся в Лос-Сантос, но знал, что прежний он остался где-то в тех джунглях. После того как Денис вернулся в Лос-Сантос, он несколько дней избегал встреч с врачами. Он знал, что раны на его лице были не просто физическими - они становились частью его новой личности, а мысли о том, чтобы снова подвергаться медицинскому вмешательству, пугали его. Однако боли становились невыносимыми, и его мать в конце концов настояла на том, чтобы он обратился в больницу. - "Ты не можешь продолжать в таком состоянии, Денис. Тебе нужно лечение. Ты не обязан делать это для других, но хотя бы для себя." Слова матери подействовали, и он согласился. Денис оказался в одной из крупнейших больниц Лос-Сантоса, на первом этаже которой находилась реанимация. Когда его привезли, медсестры были шокированы его состоянием. Ожоги, глубокие порезы, грязь и инфекция - всё это говорило о том, что он долго находился в крайне опасных условиях. Он был помещён в палату, где его начали тщательно обследовать. Врачи пытались удалить грязь, обработать раны и провести необходимые анализы, но Денис чувствовал себя, как в аду. Каждое прикосновение к его лицу, каждый укол, каждая манипуляция казались непереносимой болью. - "Тебе повезло, что ты вообще выжил, Денис. Мы можем сделать всё возможное, чтобы восстановить тебя, но будь готов, что шрамы останутся. И если ты хочешь, чтобы они выглядели хотя бы немного лучше, потребуется много времени." - сказал один из хирургов, когда провёл первое обследование. Денис прошёл через несколько операций. Каждая из них была болезненной и долгой. Врачи проводили пересадки кожи, вычищали ранки, делали лазерную терапию для сглаживания рубцов. Но даже с использованием самых современных технологий результат оставался сомнительным - его лицо не будет прежним. После каждой операции он уходил в длительный наркоз, чтобы избежать сильной боли. Он просыпался с новым набором повязок на лице и чувствовал себя всё более отстранённым от мира. Медсестры и врачи старались поддерживать его, не позволяя опустить руки. Но сам Денис, хотя и осознавал, что он не сможет вернуть своё прежнее лицо, был полон решимости справиться с этой частью своей жизни. Заживление шло медленно. Его лицо начало выглядеть менее воспалённым, шрамы становились светлее, но не исчезали.
Он всё чаще видел себя в зеркале, вспоминал, как выглядел раньше, и осознавал, что больше не будет прежним. Но со временем он научился принимать это. В конце концов, его выписали из больницы. Лечение было завершено, и он мог вернуться домой, но процесс психологического восстановления только начинался. Он ещё не мог выйти на улицу без маски, хотя её ношение стало частью его жизни. Он больше не был тем, кто легко встречался с людьми, теперь его взгляд был более замкнутым, сосредоточенным. - "Ты выжил, Денис. Ты просто другой." - сказал он себе однажды, стоя перед зеркалом в своём новом доме, и снова надел маску.
7. Настоящее время
Прошло несколько лет с того момента, как Денис вернулся в Лос-Сантос. Город стал для него почти чуждым, даже несмотря на то, что он родился и вырос здесь. Всё вокруг казалось таким же, но в то же время - совершенно другим. Всё, что его раньше волновало, теперь было лишь частью прошлой жизни. Полиция, криминальные группировки, журналистика - всё это теперь казалось далёким и ненужным. Его взгляд на мир изменился, и теперь он смотрел на всё через маску, не только физическую, но и метафорическую. С тех пор как Денис вернулся в Лос-Сантос, его жизнь стала более замкнутой. Он избегал больших скоплений людей и предпочитал оставаться в тени, делая минимальные шаги к восстановлению своей прежней жизни. Работу журналиста он оставил, и теперь жил довольно скромно, занимаясь случайными подработками. Иногда он помогал на стройке, иногда выполнял задания для местных риэлторов, помогая с ремонтом и реставрацией старых зданий, но это никогда не было его истинной целью. Его лицо скрывалось за чёрной маской, которую он надевал, выходя из дома. Иногда это было просто удобство - не нужно было беспокоиться о реакции людей. Но порой маска становилась чем-то большим - защитой от мира, который он не мог воспринимать без искажений. Даже с близкими людьми, с которыми он пытался наладить отношения, он чувствовал себя чужим, не способным раскрыться. Каждое утро, проходя по улицам Лос-Сантоса, он чувствовал, как город дышит в своём ритме, оставаясь для него тем же самым огромным и многослойным существом, как и до его путешествия в джунгли. Но теперь в этом огромном мире было меньше людей, с которыми он мог бы разделить свои мысли. Он не мог больше найти точку опоры, как раньше. Маска, как метафора, помогала ему жить среди людей, скрывая истинные переживания. Однако Денис не остался в одиночестве. Он продолжал поддерживать связи с несколькими людьми - старым другом из колледжа, который теперь работал в области безопасности, с одним или двумя знакомыми, которые, как и он, не пытались искать чего-то более важного в жизни. Эти люди давали ему ощущение нормальности, позволяя снова чувствовать себя частью чего-то. Но только на поверхности. В глубине души Денис был один. - "Как ты себя чувствуешь?" - однажды спросила его его мать. Она давно уже перестала просить его снять маску, и это было в какой-то степени облегчением для него. - "Ты же видишь. Всё нормально." - ответил он, хотя сам прекрасно понимал, что это не совсем так. Его лицо продолжало оставаться неизлечимым, и хотя его тело больше не страдало от боли, его душевные раны тянулись всё дальше и дальше. Он знал, что никогда не будет прежним человеком, но возможно, это было не так уж и плохо. Ведь он продолжал жить. Он пытался выжить в новом мире, и, несмотря на всё, что произошло, он оставался собой. С каждым годом его жизнь становилась более осознанной, а воспоминания о джунглях и о том, что произошло там, не казались такими яркими, как раньше. Время лечило, и хотя шрамы на его лице остались, он научился их воспринимать не как что-то, что разрушает его, а как символ выживания. Он всё реже носил маску. Не потому что она стала ненужной, а потому что он начал понимать, что она - не только для него, но и для других. Она скрывает не только шрамы, но и всё, что скрыто внутри него. Он начал выходить на улицу без неё, встречаться с людьми и воспринимать мир таким, какой он есть, а не таким, каким он его хотел бы видеть.
Иногда, проходя мимо людей, Денис ловил их взгляды и понимал, что они видят не только его лицо, но и то, что скрыто за ним. И хотя никто никогда не спрашивал, что произошло с ним, он знал, что, возможно, это и не нужно. Он уже не был тем человеком, которым был раньше, и не нуждался в том, чтобы рассказывать свою историю каждому. - "Ты снова станешь тем, кто был раньше?" - однажды спросил его друг. - "Я не знаю. Но я точно не собираюсь возвращаться в то, что было." Независимо от всех пережитых травм, Денис не мог забыть своё детство, когда его отец прививал ему любовь к оружию. И хотя сам он больше не планировал связывать свою жизнь с военной тематикой, оружие продолжало притягивать его. Он не был готов вернуться к прежним опасным делам, не стремился вновь участвовать в войнах или насилии. Но его интерес к коллекционированию оружия стал чем-то новым, личным и не опасным для других. Денис начал собирать редкие образцы оружия, но только в качестве коллекционера. Он искал оружие с историей, старинные пистолеты и винтовки, часто участвуя в закрытых аукционах, где могли продавать уникальные экспонаты. Это было его способом заниматься чем-то, что связывало его с прошлым, но не позволяло вернуть те ужасные воспоминания. Он начал изучать не только оружие, но и его конструкцию, историю применения, материалы, из которых оно было сделано. Коллекционирование стало для него своего рода терапией - занимая его мысли, оно отвлекало от воспоминаний о том, что он пережил в джунглях. Денис чувствовал, что этим новым увлечением он наконец-то находит баланс. Это не было продолжением прошлого, но и не полным бегством от него. Это была его личная связь с тем, что его отец когда-то считал важным. Он часто проводил вечера в своей квартире, перебирая свою коллекцию, очищая оружие и размышляя о том, как его жизнь постепенно становилась новой, несмотря на всё, что он пережил.
8. Итоги
Denis Molly - имеет возможность на ношение маски в связи с заболеванием и/или с целью сокрытия шрамов (исключение: GOV) (обязательна пометка в мед. карте и одобрение лидера).
Denis Molly - имеет возможность на коллекционирование оружия (( Дает возможность получить лицензию в Government )) (( Не даёт право сливать склад/нарушать правила проекта/сервера. ))
